Он хрипло застонал и замолчал, прикрыв глаза. На более детальные объяснения сил у него не хватило.

— От этого дома — шестой вдоль по улице, там хабар в печке. Возьмите себе, — вдруг невпопад добавил раненый.

— Ладно, ладно, — кивнул Генка. — Завхоз, ты не посмотришь, из чего бы тут носилки соорудить?

Кащей снова потянул его за рукав на улицу.

— Не надо, ему от силы пара часов осталось, — тихо сказал он, выйдя на крыльцо. — Правда, пойдем пока хабар заберем, что ли. Не пропадать же добру.

Кащей оказался прав — наполовину сделанные носилки уже не понадобились. Умершего похоронили в деревне, а наутро двинулись обратно на Кордон.

А ведь и правда, думал Генка по пути. Оказывается, не только ему и Кащею подобные идеи приходили в голову — о том, что людьми в Зоне можно управлять, особенно когда видишь их ползающими по карте разноцветными точками. Если из операторского центра сбросить им на КПК неверные данные о расположении противника, например. Или если обозвать точки на экранчике не теми, кем они на самом деле являются. Сталкеры смело пойдут навстречу дружественной группе — а нарвутся на военных или вывалятся прямо в лапы бандитам. Главное — иметь доступ к операторскому пульту…

«Монстры-то на КПК не отображаются, кстати, о птичках. Им-то информацию подкидывать бесполезно, их инстинкт ведет. А вот нам, людям… Нам брось нужное словечко, как приманку — и мы за ней бежим… Интересно, кто же здесь, в Зоне, этим пользуется? И главное — зачем?»

…Весь хабар они решили Сидорычу не отдавать. Отдать только то, что было оговорено в заказе, а остальное можно и ученым на Янтаре неплохо толкнуть, сказал Паша. Опять же надо как-то оправдать опасную ходку, глупо как-то под носом у кровососов задарма бегать и рисковать за сидорычевы гроши.

Сидорыч встретил Генку уже с заранее приготовленным списком. Он оказался невелик — из рейда к «Вымпелу» вернулись живыми трое; один через несколько часов умер в госпитале, второй на следующие сутки слег, да и сейчас лежит бревном, наполовину парализованный, так что его можно и не считать. Остается, по сути, только один, кого Зона выпустила из рейда живым и невредимым — капитан Федеральной Службы Безопасности Фадеев Роман Андреевич. Конечно, сейчас его здесь уже не было, уехал к месту постоянной работы. Кстати, он не москвич, отметил Генка, сидит в одной из поволжских губерний — хоть и крупный промышленный центр, а все же провинция.

«Может, попробовать с Фадеевым связаться?» — мелькнула бредовая идея. — «Не сейчас, разумеется, потом… Не украинский сб-шник, российский. А вдруг у них про сталкерскую сеть что-то знают?»

Идея была настолько бредовая, что Генка сам мысленно покрутил ей вслед пальцем у виска. И пошел заниматься своими текущими делами.

…Зона отпустила его не сразу. По возвращении нужно было предоставить подробный отчет об операции. Роман корпел над ним долго — и естественно, приходилось снова и снова прокручивать в голове детали, вспоминать подробности, и волей-неволей переживать события заново.

К тому же оказалось очень сложно изложить события командировки так, чтоб они не выглядели полным бредом. Первый вариант отчета Роман, скрипя зубами от досады, полностью удалил сам. Второй вариант ему вернул Шепелев с ехидным требованием определиться, что все-таки Роман пишет — служебный отчет или фантастический боевик. Если первое — то привести текст в соответствующий вид. А если второе — то изменить имена действующих лиц, добавить художественных деталей и отправить в подходящий по профилю журнал, а не отнимать у начальства драгоценное время, которого и так всегда не хватает.

Третьим вариантом Игорь Владимирович более-менее удовлетворился, но зато, вчитавшись в изложение событий, потребовал от Романа выводов и объяснений. «Такое впечатление, будто он меня обвиняет в том, что на группу навалились все эти твари… И как будто в том, что проводник сбрендил, тоже я виноват…» — с тоскливой злостью думал Роман, в очередной раз мучаясь над отчетом. — «Как будто бы я сговорился с кем-то, чтоб Зона выпустила меня одного. И с кем, интересно, я мог бы насчет этого сговориться — с Зоной?!»

О странном ощущении прикосновения к своим мыслям Роман в отчете решил на всякий случай не упоминать. В свете вышесказанного. А то, чего доброго, еще и в этом заподозрят.

Постепенно жизнь вернулась в прежнюю колею, работа пошла своим чередом. Роман, честно говоря, так и не понял, собираются ли Шепелев и более высокое начальство предпринять еще одну попытку добраться до «Вымпела». Если какие-то работы над защитным оборудованием и продолжались, то уже не в далеком загородном поселке. И возить туда все необходимое Романа больше не посылали. Его загрузили другими поручениями, и он довольно быстро оказался не в курсе тех дел…

Лето давно закончилось, а отопительный сезон и не думал начинаться. В отсыревшей и промерзшей квартире Романа имелось всего два источника тепла — газовая плита и электрический чайник. Древний, доставшийся в пользование вместе с этой служебной квартирой, он искрил болтающимся в гнезде проводом, и то и дело пытался сдохнуть, однако до сих пор как-то держался. Но в конце концов не выдержал, замкнул проводку и умер окончательно. Как-то так получилось, что обычного эмалированного чайника, который полагается ставить на горелку, у Романа не было; несколько дней он перебивался, кипятил воду в кастрюле, а потом, замучившись проливать кипяток через край мимо кружки, плюнул на важные дела и поехал за новым электрочайником.

Вокруг гудел супермаркет, Роман шел по этажу бытовой техники, покачивая пакетом с объемистой коробкой, и раздумывал — а не купить ли заодно еще и обогреватель? Правда, электроэнергии он сожрет до черта; а с другой стороны, все равно остаются деньги, Роман мало тратил на себя… Отопление включат недели через три, да и прошлой зимой в квартире было холодно — есть ли смысл мерзнуть? Раньше как-то не приходили в голову мысли о таких простых житейских проблемах. Он нырял по уши в работу, а в неухоженную и кое-как обустроенную служебную квартиру возвращался только спать. И не считал ее домом. Дом, то есть родительская квартира, оставалась в Воронеже, там жили постояльцы и исправно пополняли денежный счет Романа. А здесь он просто работает… И надо радоваться, что еще не в общежитии поселили.

За раздумьями Роман не сразу осмыслил цифры на ценниках. Однако спохватился в разгар сезона! Недорогих обогревателей-то уже не осталось. Брать вон тот, дорогущий, стилизованный под камин, или обойтись до включения отопления две-три недели?

— Рома-а-а-ан! Ро-ооом!

Он не сразу сообразил, что зовут его. Потом завертел головой, ища знакомое лицо — кто? Кто здесь может его позвать?!

Возле длинного стола для проверки аппаратуры ему махал рукой тот самый парень, которого он подвозил в конце августа от Леспромхоза.

Оп-па… Ошибиться Роман не мог — память на лица у него была профессиональная, тренированная.

Бен, наряженный в мешковатый балахон желтого цвета с ярко-синими полосами, точь-в-точь милицейский «газик», радостно подпрыгивал, как веселый щенок:

— Роман! Приве-ет! Вот это да! Надо же, как встретились!

— Ты что это здесь делаешь? — опешил Роман. И было от чего опешить…

«Опять?! Какого черта?! Что за нелепая, непонятная случайность опять сталкивает меня с этим мальчишкой?!»

— Я работаю! — Бен помахал перед собой пачкой глянцевых буклетов в таких же желто-синих тонах. — Промоутером! Вот, раздаю… Сейчас акция рекламная! Надо же, как удачно я попал, когда нас распределяли по точкам!

— А, так значит, акция не только здесь?

— Ну да! Наши в нескольких магазинах стоят, а меня вот сюда определили. Я ж и говорю — как удачно, что я сюда попал!

— Чего ж такого удачного?!

— Да с тобой встретились! Прикинь, я как раз вчера про тебя в разговоре вспомнил…

«Удача?! Щенок, да ты не понимаешь, о чем говоришь… Твоя удача была в том, что в августе я не доложил о тебе!»