— Мы — политические войска, — напомнила Лена нахально. — Приказывать будете жене, а нам можете только поставить боевую задачу. С разрешения политического руководства фронта.

— А я и приказываю жене, — усмехнулся генерал. — Будущей жене. Зита, мои слова в силе, но готов повторить: будь моей женой! На всю жизнь. Не предам и не подведу, слово. Ну?

— О! — сказала Лена ошарашенно и опустила ствол. — Ого! Ну… это ж совсем другое дело… А я вот от своего не дождалась… правда, и не ожидала.

— Зита?

— А дура она, — безнадежно вздохнула Лена и поднялась с земли. — Круглая. Она ведь вас сейчас пошлет. Ей «Спартак» милее всех на свете, если еще не поняли. И как бы оно правильно, послать-то, за такое отношение к «Спартаку», но я бы, к примеру, не послала…

И тут ударила короткая злая очередь. И через мгновение — с другой стороны лагеря. И еще. И закричали со всех сторон яростно и матерно. И тут же эфир заполнился белым шумом, как обычно случалось при проведении спецоперации.

«… и кто тебя придет убивать…»

Рукоятка пистолета привычно скользнула в руку. Она подняла голову и посмотрела в глаза генералу — открыто и внимательно.

— Зита! — заорала Лена и прыгнула на нее кошкой. — Стой, дура!

Зита отшагнула и пропустила подругу мимо себя. Лена извернулась, обхватила ее сзади, повисла — и не смогла сдвинуть. Даже руку с пистолетом не смогла пригнуть. Побелевший как мел генерал смотрел на ствол пистолета и не шевелился. Время застыло… А потом шаги Кунгурцева разрушили напряжение.

— Извините, что мешаю очень интересному свиданию, — в своей ленивой манере заметил штурмовик. — Но там пришли. В броне по глаза, типа арестовывать. Получили люлей и теперь требуют старшего. Я бы сам, но лейтенант им не катит, а тут как бы целый генерал и майор дурью маются. Кто пойдет? Или сначала постреляетесь?

— Кого пришли арестовывать? — с трудом спросил генерал.

— Нас. А может, и не арестовывать, а убивать, вот так сразу не понять.

— Кто пришел?

— А не представились. В «Ратниках», в обвесах от жопы до глаз — спецназ какой-то, наверно…

Генерал развернулся и тяжело зашагал вниз. Лена разжала мертвую хватку на руках подруги, выдохнула «дура!», подобрала винтовку и заспешила следом.

Офицер в «Ратнике-2» смотрел уверенно и нагло, и так же смотрели бойцы за его спиной. Автоматы при виде генерала они и не подумали опустить, возможно, из-за того, что под плащом знаков различия не было видно.

— Чрезвычайный представитель Ставки генерал-лейтенант Черкасов, — неприязненно сказал генерал. — Что здесь происходит?

Офицер посмотрел прицельно. Звание его явно не испугало. Но автомат он все же убрал в крепление.

— Командир отдельного батальона охраны майор Иванюто, — насмешливо представился он.

— Отдельный батальон спецназ? Это который должен охранять склады спецбоеприпасов под Краснодаром? Вы что тут делаете в горах?!

— Приказано арестовать бойцов диверсионно-разведывательной группы «Спартак».

— Кем приказано?

— А вас не поставили в известность? Тогда — не имею права разглашать. Не препятствуйте проведению спецоперации, товарищ генерал-лейтенант.

— А мне плевать! — тяжело сказал генерал. — Я тут высшая власть! Я — высшая власть! Пошли вон!

Офицер подумал. Потом пожал плечами, мол, начальству виднее, пусть сами меж собой разбираются — и отдал негромкую команду. Бойцы в штурмовой броне неохотно развернулись и ушли вниз, оглядываясь и бросая назад многообещающие взгляды.

— И чтоб глушилку заткнули! — бросил генерал. — Немедленно! Потому что вон там стоит мой штабной броневик, и если маяк не выйдет на связь через пять минут, через двадцать здесь высадится десантный полк и сотрет вас нахрен в порошок!

— Это само собой разумеется, — невозмутимо заметил майор.

Пискнула связь, торопливо доложились посты и наблюдатели.

— Разрешите идти?

Генерал как будто не услышал. Молчание затянулось.

— Разрешите идти?

— Майор, а ты ведь нас пришел убивать, — вдруг произнесла Зита. — Палач.

Офицер развернулся к ней, удивленно приподнял бровь… Выстрел прозвучал негромко и тут же заглох в дожде. Офицер опрокинулся на мокрый склон, дернулся и замер.

— Чистюли-офицеры грязную работу не любят, — тихо, но внятно пробормотала Лена. — Привыкли на других сваливать, чтоб не отвечать…

— Через полчаса прилетят «Калоши», — сообщил генерал, не оборачиваясь. — Перебазируетесь в Краснодар, под защиту 17-й ДШБ. На отдых.

И зашагал вниз, ссутулившись под дождем.

— Пистолет убери, — посоветовала Лена. — Зита. Убери пистолет. А то в спину ему выстрелишь. А вдруг он ни при чем? Вдруг просто приехал на свидание?

Зита убрала пистолет в крепление. И покачала головой.

— Он знал.

— Вот и я так же считаю, — вздохнула Лена. — А какой на вид мужественный, благородный! Чуть не влюбилась в него, представляешь? Если б еще привез еды — отдалась бы ему прямо здесь! Козел.

— Он спас нас, — заметила Зита. — Против двух рот спецназа с огнеметами «Спартаку» не устоять.

— А все равно козел! И ведь снова защищаешь, а? Я говорила, что твоя доброта тебя погубит? Вот повторяю еще раз!

Водитель броневика посмотрел вопросительно.

— Подождем, капитан, — обронил генерал-лейтенант. — Подождем, мне надо…

Он медленно почистил обувь прутиком от налипшей грязи, забрался на сиденье и угрюмо замер.

— Отказалась? — подал голос капитан.

— Чтоб спасти ее, я переворот устроил! — ожесточенно сказал генерал. — А сегодня жизнь на кон поставил! Что ей еще надо?!

Тяжелый кулак ударил по приборной доске, возмущенно пискнула рация. Генерал угрюмо уставился в окно. Мимо по грязной дороге проползли вниз блиндеры со спецназом.

— Вы знали о них? — негромко спросил капитан, кивнув на блиндеры.

— Догадывался, — криво усмехнулся генерал. — Политотдел фронта как-то нехорошо о штурмовиках замолчал, а это очень характерный знак для тех, кто понимает… Потому и примчался, чтоб хоть ее вытащить. Для себя, м-да. А она это поняла. Сволочи мы с тобой, капитан, обыкновенные сволочи. Жизни героев на карьеру обмениваем. Пристрелила б, и правильно сделала бы. Она хотела, я видел, подружка остановила…

— И что дальше? — подал голос капитан.

Генерал вздохнул, поморщился.

— А дальше, капитан, ты аккуратно разберешься, кто, почему и с чьей подачи оставил «Спартак» в горах без еды и медицинской помощи. Разберешься и виновных пристрелишь. Мне старые порядки в бригаде не нужны, и двоевластие не нужно тем более. Не для того переворот устроил… Не можешь — я сделаю это сам. Но тогда ты рискуешь остаться без покровителя.

— Сделаю, — бесстрастно сказал капитан. — Но — что дальше?

— Дальше — будем жить, — вздохнул генерал. — Будем жить, менять страну. И менять себя. Чтоб больше никакая сволочь не посмела…

И генерал тяжело посмотрел вслед машинам со спецназом.

Тентованный грузовик на полигоне дернулся и заглох. Инструктор-десантник выдал неслышимую из-за расстояния краткую оценку мастерства курсанта. Штурмовик за рулем озадаченно наклонился, разглядывая, очевидно, педали…

— Мешок! — беззлобно оценил Кунгурцев и выплюнул очередную травинку.

Зита сдержанно улыбнулась. Командир «Спартака» мог посмеиваться над подчиненными с полным правом, потому что полчаса назад мучился так же. Но вождение под чутким руководством Зиты все же сдал, молодец.

— Ангелинка наконец осилила офицерские экзамены, — сообщил Кунгурцев. — Кое-как. Последняя. Балда развеселая… Лейтенантское звание уже прилетело, хорошая вещь электронное делопроизводство… «Спартак» теперь — рота офицерского состава. Уникальное явление в армии. Не в курсе, куда нас теперь, таких необыкновенных?

— Мне откуда знать? — удивилась Зита. — Я же тут, вместе со всеми, на полигоне.

— Ну, у тебя регулярно проявляются очень неожиданные знакомства. И невозможные знания. Я и подумал — а вдруг?