Она только усмехнулась. Потрепала парня за уши, чтоб взбодрился, чмокнула в щеку с той же целью и уселась перед терминалом социальной службы. Хороший он мужчина, Коля. Возмущается, брыкается, но тянет. Понимает, что в городке единственная власть — военные. Гражданская администрация как-то быстренько самоэвакуировалась, с собаками не догнать, значит, все вопросы решать им. Эвакуация начнется завтра, но до нее еще надо дожить. Всем нужна чистая вода, маленьким детям спецпитание, пайки кто-то должен распределять, а до этого комплектовать, больным и раненым требуются хотя бы противовоспалительные, на погибших при обстреле — справки о смерти… и весь этот воз теперь на них, потому что больше некому.

— Димитриади, пропускай следующего! — приказала она по связи.

— Зита, здесь посыльный, — откликнулся штурмовик. — Тебя срочно в штаб.

Старший лейтенант изменился в лице. Посыльный. На негласном языке армии это обозначало, что предстоит серьезное задание. По пустякам вызывали через связь, а посыльный — вроде как соблюдение режима секретности… который наблюдает половина города. Детский сад, а не армия.

— Вот и ответный ход хорошего командира генерал-лейтенанта Панкратова, — сказала Зита и встала. — Ожидаемо. Коля, не забывай: социалистическое государство — для людей, не наоборот. Доведи начатое нами дело до конца. Я тебя прошу. Чтоб гражданские убыли в эвакуацию обеспеченными всем необходимым, понял? Пайки, вода, лекарства, транспорт, сопроводительные документы, вещевое обеспечение. Все склады, все магазины в нашем распоряжении, у нас есть такая возможность.

— Я не смогу, — честно сказал офицер. — Мне прикажут не маяться дурью, и все. Это тебя боятся, ты же — эсэс, политвойска.

— А ты постарайся, — ласково сказала она. — Я тебя прошу. Очень и очень лично. Обратись за поддержкой к начальнику политотдела бригады, он обязан помочь. Обязан, понимаешь? Государство — для людей. На тебе — двадцать тысяч человек. Обещаешь, что справишься?

— Нет, — хмуро сказал офицер. — Но сделаю все, что в моих силах. Единственное, что обещаю: если с тобой что-то случится… Знаешь, я армейские порядки спокойно принимал, но когда их применяют против девочек, они выглядят такой мерзостью… есть предел и у моего терпения.

— Ты еще застрелись в знак протеста! — рассердилась она.

— В себя стрелять не стану, не дурак.

Она ожидала встретить в штабе злорадные улыбочки. Или сочувственные, встречались и такие, и немало. Но в штабе царила рабочая нервная атмосфера, никто на нее особо не глядел, с наружного поста сразу отправили к начальнику разведотдела бригады, как и положено. Начальник разведотдела тоже оказался на этот раз немногословен. Никаких улыбок и комплиментов, четкая нацеленность на работу, всегда бы так. Видимо, бригаде действительно поставили очень сложную задачу, не до ухаживаний.

Полковник без разговоров передвинул к ней по столу устройство защищенной связи. Подождал, пока она опустит на лицо щиток видеоконференции, и включил запись.

— Привет, черноглазая, — сказал коротко начальник политотдела фронта. — Обещал взять твой отряд под свое крыло — к сожалению, не получилось. Такая ситуация сложилась, что выметаем все подготовленные кадры. Все без исключения, понимаешь? Поступаешь в распоряжение начальника разведотдела бригады, выполняй его приказы как мои. Удачи. Не уроните чести штурмовых отрядов. Постарайтесь выжить. Всё.

Полковник внимательно наблюдал, как она аккуратно упаковывает устройство ЗАС. Без злорадства, без насмешки. Как будто сделал насчет нее какие-то выводы и теперь смотрел, насколько промахнулся.

Во всю стену засветилась интерактивная карта зоны ответственности бригады. Полковник задумчиво покачался перед ней и ткнул световой указкой за хребет:

— Вам сюда. По данным агентурной разведки, на военные аэродромы Душети перебазируется 12-я дивизия ударных беспилотников. Готовятся дополнительные взлетно-посадочные полосы, усиливаются части обеспечения. Операторы уже прибыли. Они — ваша цель.

Под внимательным взглядом полковника Зита постаралась, чтоб ни один мускул на лице не дрогнул. Душети. Далеко, очень далеко за хребтом. Да еще и аэродромы. Мощная, суперсовременная система ПВО. В самом городке наверняка не менее батальона охраны. Скорее даже больше. Плюс плотный контроль дорог: блокпосты, патрули, группы реагирования. Плюс перенасыщенность селений военными частями. И еще довольно высокая плотность населения, не шибко дружелюбного к северному соседу. Но самое главное — далеко.

— Как оцениваете задание, госпожа майор?

— Рядовое, — честно сказала она. — Сжечь огнеметами курортные пансионы — несложно даже при наличии серьезной охраны, подходов хватает. Сложно попасть за хребет.

— Еще сложнее вернуться, — кивнул полковник. — Но — надо. Надо, Зита, и ты даже не представляешь, насколько!

Она все же представляла. Невеликой сложности задача: командованием явно готовится ликвидация вражеского прорыва, и дополнительная дивизия ударных беспилотников в ситуации, когда и так превосходством в воздухе нельзя похвастать — это кость даже не в горле, а гораздо глубже. Дивизия беспилотников десантно-штурмовую бригаду по горам размажет еще на этапе выдвижения. И не на этапе тоже, как только развернут инфраструктуру, так сразу и займутся.

Это не происки командира бригады, поняла она. Это — неприятная правда войны. Диверсантов отправляют за хребет без шансов на возвращение, чтоб бригада могла выполнить боевую задачу. Честный боевой размен. А что в «Спартаке» все несовершеннолетние и полтора десятка девчонок — так добровольцы же, в штурмовые отряды силой никого не гнали. Подготовку получили — отрабатывайте.

— Операторы находятся в трех местах, если верить карте, — заметила она. — Сожжем одну базу, ко второй нас не подпустят.

— Верно, — кивнул полковник. — Но в «Спартаке» полторы сотни подготовленных диверсантов. Пойдете тремя группами. Есть у тебя толковые командиры подразделений? Уверен, есть. По слухам — по нашим слухам — в «Спартаке» подготовка командиров поставлена на поток, не зря получили статус учебно-боевой роты.

Полковник остановился перед ней, как будто собрался обнять, но в результате вздохнул и вернулся за стол.

— Мне нравится, как ты держишься, госпожа майор, — суховато сказал он. — Так и дальше держись. Не урони чести российских офицеров. На подготовку — полдня, вылетаете в ночь. Мои заместители ждут тебя в соседнем кабинете с подробным планом операции. Удачи, Зита. Постарайся вернуться, у начальника политотдела фронта на тебя большие планы. Чтоб ты знала — у меня тоже. Всё, иди готовиться.

Из штаба бригады она вышла через два часа с полным пониманием того, что «Спартак» из-за хребта не вернется. План операции… смех на палочке, а не план! По факту — забросят на «калошах» до зоны альпийских лугов, а дальше между лугами и точками на карте, означающими курортные гостиницы с отдыхающими там операторами беспилотников — полная неизвестность. Ну, не то чтобы совсем полная, это все же преувеличение. Карта, например, имеется, и отметок на ней хватает. Но это и всё. Как она поняла, в руки агенту попала случайная информация, что высококвалифицированная группа операторов беспилотников прибыла на горный курорт заранее подышать целебным воздухом, поправить здоровье — и за эту информацию ухватились, как за последний шанс переломить ситуацию на фронте в свою пользу. За высококвалифицированных европейских операторов начальству не жалко отдать роту штурмовиков. За операторов — не жалко. Потому что уйти из Душети шансов нет. Любой спартаковец это поймет так же хорошо, как и она. И возникнут вопросы — в «Спартаке» вопросы к руководству в норме. А что она им может ответить? Да, ребята, нас отправляют в один конец, пожили и хватит, стране мы не нужны?!

С тяжелым сердцем она вызвала к себе командиров будущих диверсионных групп. Брюханова, естественно, и Александра Димитриади. Старшина отряда, заботливая и строгая мамка всех спартаковцев Катя Короткевич явилась без вызова, и по упрямому взгляду Зита поняла — будет требовать включения себя в рейдовую группу. После гибели ее Орла она словно почернела внутри, замкнулась и только рвалась в бой. Зита не собиралась ее удерживать и тем более приказывать — в этот рейд пойдут все.