– Да нормально все... - Бена этот неожиданный вопрос, честно говоря, удивил.

– Голова не болит? Двоения в глазах, звона в ушах не ощущаешь?

– Нет... Вы... Вы мне в чай чего-то подсыпали?! - выпалил он.

– Не беспокойся, - усмехнулся в трубке Юрий Михайлович, как показалось Бену, слегка напряженно. - Никто тебя не травил. Никому это не надо... Просто мы ведь находимся под землей, я и подумал - нет ли у тебя клаустрофобии, ведь загодя не спросил... К тому же при умственном напряжении ее признаки могут проявиться сильнее.

"Что он несет? - мысли заметались, как вспугнутые мыши. - Головная боль при клаустрофобии? Звон в ушах?! Я, конечно, не врач, точных признаков не знаю... Могу судить только по фильмам... Но по крайней мере там, если у человека была клаустрофобия, у него никогда не болела голова. Паника охватывала - это да. Дышать трудно становилось... Но голова?!"

– А теперь, Вадим, возьми другой лист и просто порисуй, что придет в голову, - попросил Юрий Михайлович.

– Да...

"А если... Ой... А если они меня чем-то облучают?!"

От догадки сердце ухнуло в пропасть... "Вот это я попал..." Бен еле-еле сумел сдержать охватившую его панику. "Стоп! Стоп, спокойно! Они этого не сделают. Во-первых, на фига?! Какой смысл именно меня заманивать обманом и тащить в такую даль, ради того, чтоб всего лишь сделать подопытным кроликом?! Во-вторых, они наверняка уже знают, какие связи у моего папаши, и побоялись бы причинить мне какой-то вред. Не-ет.. Они не станут делать со мной такого, от чего я точно заболею. А вдруг... Вдруг они думают, что вреда не будет - а воздействие окажется слишком сильным?!" Бен ерзал на стуле, не зная, то ли хвататься за телефон и требовать выпустить его отсюда, то ли броситься бежать в другую комнату. Но какой смысл? На отчаянные вопли в трубку они просто не обратят внимания, а в другой комнате его может настигнуть то же самое излучение, если оно здесь есть.

Разумеется, ни о каком рисунке не могло быть и речи. Бен хватал ручку, судорожно тискал ее в руке и снова бросал. Что же делать?!

А за толстыми стенами и надежными экранами двое наблюдателей уставились в монитор, на который выводилось изображение с видеокамеры.

– Вот это да... Невероятно... Толик, ты точно выставил на максимальную мощность?

– Да точно, точно...

– Другие при таком уровне излучения уже падали без сознания! Или теряли рассудок! Мальцев выдерживал в три раза меньше, чем этот парень... Надо же, только на максимуме начал проявлять признаки беспокойства, и даже вполне может контролировать свои действия... Ну и мальчишку нашли! Толик, хватит, выключай. В его способностях убедились - и пока хватит.

– Надо бы биометрию снять...

– В другой раз. Доложимся, отчитаемся, а там уж пусть Шепелев решает, работать ли дальше с пацаном. Нацеплять на него датчики прямо сейчас - указаний не было, а инициатива, сам знаешь, каким боком чревата. Попроси Володю, пусть принесет ему еще чаю, ну, и пожевать чего-нибудь, если осталось, а я пока отзвонюсь.

Услышав удивленно-восторженный отзыв ученого - правда, пока без подробностей, Шепелев сложил телефон и какое-то время сидел молча, потирая виски. Неожиданно свалившаяся удача казалась невероятной. Совпадение из ряда почти невозможных... Всего четырьмя месяцами раньше похожую особенность случайно выявили у Мальцева, сотрудника охраны. Правда, куда более слабо выраженную - но понадеялись, что его уровня устойчивости вполне хватит, снабдили защитным шлемом и отправили на задание... И с концами. Вошел в здание, а обратно не вышел. А две недели назад до Шепелева дошли сведения о пропавшем без вести. Разумеется, отнюдь не радостные...

Солдат, дежуривший на вышке, застрелил направлявшегося к контрольно-следовой полосе "шатуна". В полном соответствии с инструкцией, к тому же обезумевший бродяга был вооружен и по ходу вяло постреливал одиночными во все стороны. Труп все-таки решили обыскать, на предмет каких-либо ценностей или удостоверения личности. На шее убитого висела цепочка со спецназовскими медальонами, на которых значилось имя Сергея Мальцева. Вскоре известие о случившемся докатилось и до шепелевского ставленника, а от него - к Игорю Владимировичу.

Разумеется, он сильно расстроился. Плохо, очень плохо... Времени остается все меньше и меньше... Сверху давят все больше и больше... В НИИ посреди аномальной Зоны, на территории Украины, остались ценнейшие разработки; строго говоря, их принадлежность России сомнительна - над ними работали ученые обоих государств. Ситуация совсем как в старой сказке - кто первый слово скажет, тот и проиграл. Чтобы пробраться в НИИ, уже около двух лет и та, и другая страна мудрили над защитным оборудованием. А воз и ныне там... Российским ученым повезло немного больше - нашлась экспериментальная установка-прототип, вроде той, что фонит на полную мощность в НИИ. Да-да, та самая, в Леспромхозе, собранная тридцать лет назад, ее еще на зеках испытывали. А потом побоялись разбирать и перевозить из Леспромхоза в более удобное место. Вдруг после сборки потребуется "обработать напильником", чтоб опять заработало? А уже некому - многих из прежних разработчиков уже нет в живых, а исполнители, бывшие там "на подхвате", уехали за океан, и заманить их обратно не представлялось возможным. Юрий Михайлович - человек со стороны; он не занимался прежним проектом, просто разрабатывал близкую по профилю тему. Изготовление защитного шлема ему не удалось, как убедились на печальном примере. Что скрывать - Шепелев пребывал в растерянности, и уже подумывал, что от затеи придется отказаться, хотя это сулит большим втыком от руководства, да как бы еще не понижением в должности... И вдруг судьба подсунула ему неожиданный подарок - мальчишку, практически невосприимчивого к излучению. Но "все сразу и без хлеба", как говорится, не бывает - если Мальцева можно было с ходу бросать в бой, то как быть с изнеженным маменькиным сынком, ни разу не державшем в руках автомата? Удастся ли выковать из него... Даже не что-то путное, об этом и речи не идет, а хотя бы условно-годное - чтоб смог дойти живым до выключателя? И подготовить парня надо в сжатые сроки... Что называется, синица в руках. А журавль - он не то что далеко в небе, а даже и на горизонте-то не мелькал...

– Алло, Юрий Михайлович? Вам еще какие-нибудь исследования надо провести? Измерения там с Вадима снять - для дальнейшей работы? Да, да... А сейчас сможете это сделать? Ну, чтоб вам еще раз не кататься в эту даль... Хорошо, снимайте. Будем с ним работать. Во всяком случае, попробуем.

Роман осторожно перевернулся на бок. На правый - левый еще не скоро будет доступен для использования. Хорошо хоть, койку поставили так, что лежа на правом боку, он не упирается носом в стену. От ее отвратительного блекло-желтого цвета тоска наваливалась пуще обычного.

Вообще-то это - не палата, а крошечный кабинет. Шепелев расстарался - обеспечил своему подчиненному максимальный комфорт. Одно- или хотя бы двухместных палат в больнице, построенной полвека назад, не существовало в принципе. Самая маленькая - на восемь коек. Когда врач сообщил, что Романа уже можно переводить из реанимации в обычную палату, тот с горестным вздохом подумал, как теперь придется недели три терпеть вокруг себя перебранки из-за открытой форточки, охи-вздохи-стоны-скрипы, назойливую болтовню днем и рулады храпа по ночам. И был приятно удивлен, когда его перевезли в отдельную комнатушку. Видимо, это был редко используемый кабинет - стол убрали, освободив место для койки, а книжный шкаф, набитый раздутыми папками и запыленными брошюрами, остался. Потом Володя привез переносной телевизор с экранчиком размером с книжку - как будто Ромку что-то могло заинтересовать в этом ящике... У себя дома он переключался с двд-плеера на какой-нибудь канал только для того, чтоб проверить время и температуру воздуха на улице. Но и на том спасибо... Сколько времени ему еще коротать здесь, в обществе этого подслеповатого экранчика?