Полковник ждал и среагировал мгновенно: пригнулся, заорал, вроде как предупреждая об опасности, метнулся вбок, потом одним стремительным рывком — к вертолету, в который торопливо заканчивали грузить раненых. Зита парой выстрелов подчистила ему путь, потом ей — нет, им с полковником! — несказанно повезло, ибо пилот решил высунуться из кабины, чтоб поторопить с погрузкой. Она тут же влепила ему в голову, полковник прыгнул, выдернул тело и исчез под колпаком. Все, дальше он сам, она могла только отвлечь внимание. И она отвлекала изо всех сил, только броня на дороге гремела. Трупов, правда, не прибавлялось — попрятались, сволочи. Потом вертолет подпрыгнул и косо ушел вверх, и ему вдогонку не понеслась зенитная ракета. Или не сообразили, что произошло, что скорее всего, или… А потом на нее посыпалось столько, что пришлось срочно уносить ноги, даже полковнику на прощанье помахать ручкой не получилось. Хорошо, корректировщики решили, что она засела гораздо дальше, туда и направили основной удар. На это тоже был расчет, обычно снайпера и работали с дальних дистанций, берегли себя любимых. Ну а она стреляла с двухсот, сквозь кроны деревьев, из малошумной «птички». И успела смыться до того, как началось прочесывание.

— Зита, что у вас? — поинтересовался далекий Димитриади.

— Полковник улетел на трофейной «вертушке», — доложила она кратко. — Иду вниз.

— Фокусники, — после молчания сказал Димитриади. — Не геройствуй там. Мы пока что держимся.

«Пока что держимся…» Она поняла все, что не захотел сказать штурмовик. Пока что держатся. А потом останется надеяться на чудо. Или на то, что некий отчаянный боец проберется к мосту возле храмового комплекса и закупорит его десятком точных выстрелов хоть на сколько-нибудь. Боец, похожий на местных, владеющий языком. Никому другому сквозь забитый войсками городок не пройти. И по-другому там никак, мост возле Мамаадамии — единственный, не имеющий скрытых подходов. Лес вокруг сведен за столетия подчистую, голые склоны, любого видно за несколько километров, никакой «хамелеон» не поможет…

Она упрямо сжала губы и прибавила шагу. Тяжелая антиснайперка повисла на плечах давящим грузом.

— Нет.

Сухопарый полковник смотрел со спокойным презрением. Его собеседники, наоборот, заметно начинали злиться.

— Полковник, трасса стоит с начала наступления! Проезжая часть забита войсками, «Рабаты» не могут пройти дальше храмового комплекса! Надо что-то делать с этими чертовыми русскими диверсантами, а вы говорите «нет»!

— Делайте, — неприязненно посоветовал полковник.

— Что делать?! У нас потери! Вы знаете, какие у нас потери?! Они сбивают «вертушки»! Пилоты боятся заходить на атаку! А без воздушной поддержки спецназ уходит в горы и не возвращается! Этот чертов лес жрет «Соколов Босфора» целыми подразделениями!

— Воевать не умеют, — заметил полковник.

— Вот и покажите, как надо воевать! Советовать все мастера!

— По приказу мы осуществляем техническую и информационную поддержку наступления, не более.

— Уже нет! Ознакомьтесь с мнением объединенного командования! На этот раз вам не отвертеться, полковник! Пусть альпийские стрелки покажут, каковы они в деле!

— Собственно, что-то подобное я предполагал с самого начала, — буркнул полковник и выплюнул воображаемую зубочистку. — Мои ребята уже на трассе, присматриваются.

— Надо не присматриваться, а деблокировать трассу!

— Деблокируем, — равнодушно сказал полковник. — Ребята посмотрели, сказали, что сделают.

И полковник вышел не попрощавшись. Ему проводили злыми взглядами.

— Эти сделают, — прозвучал неохотный вывод. — Все же — альпийские стрелки. Их слава не на пустом месте появилась.

Она ошиблась. Ошиблась глупо, по-детски, именно так, как ошибаются неопытные штурмовики на первом полевом выходе. Возможно, оттого, что устала. Устала настолько, что не заметила, как взвешенность решений уступила место импульсивности. Возможно, на нее повлиял голос Димитриади. Для кого-то, может, он и казался спокойным, уверенным, но только не для нее. Она-то четко слышала в приказах нового командира «Спартака» отчаяние. Сашка сделал со спартаковцами невозможное — остановил трассу. Горели бензовозы, взрывались машины с боеприпасами, вываливались из кабин водители, пораженные снайперским огнем… Спартаковцы раз за разом выворачивались из-под ударов, скупо расплачиваясь жизнями снайперов, оттягивающих огонь на себя… но когда-то должны были кончиться боеприпасы к «реактивкам», и вот этот момент наступил. Больше Сашке нечем было ответить на угрозу с воздуха. И «Спартак» начали медленно, безнаказанно уничтожать… Да, скорее всего, она сглупила именно тогда, когда над дорогой нагло, не скрываясь, прошло звено ударных вертолетов — чтоб убить ее «Спартак»…

А еще она увидела «Рабаты». Проклятые неуязвимые «Рабаты». Оснащенные активной, практически непробиваемой защитой, противоминными тралами, собственной системой ПВО… А тут танки прорыва просто стояли возле трассы, стояли с отключенной электроникой! Рядом в нарушение всех инструкций ползал топливозаправщик, танкисты торчали в люках и ходили туда-сюда, и машина-боеукладчик беззаботно подставила борт… И вспомнилось рывком, как горел расчет, заваливший первого «Рабата», ненависть пеленой заволокла сознание, и дальше руки действовали автоматически. И пофиг, что укрылась она на дорожной петле, что отступать некуда, что вышла она только разведать обстановку! Единственное, что крутилось неотвязно в голове: как жаль, что нет под руками противотанковых ракет! В ее распоряжении — только тяжеленная крупнокалиберная антиснайперка. Она — ничто против брони «Рабатов». Против танковой брони — да, а вот против топливозаправщиков, а еще лучше против боеукладочной машины… Подготовленный снайпер с крупным калибром в руках многое может! Вот она и влепила боеукладчику в двигатель, чтоб не вздумал менять такое удобное для нее положение. И продолжила стрелять в максимально быстром темпе, используя до конца немногие минуты, отведенные для жизни снайпера в современном бою — и остановилась, только когда на площадке с «Рабатами» воцарился настоящий ад. Топливозаправщик взорвался, огонь жадно плясал по стоянке, танки торопливо отползали, расталкивая и давя в лепешку подвернувшиеся под гусеницы машины. В манипуляторе боеукладчика сдетонировал снаряд, ближайшему «Рабату» свернуло набок башню… И на сердце стало немного легче. Она отомстила за смерть ребят в первом, самом жестоком бою, отомстила сполна. Выстрелян в ноль боезапас к антиснайперке, повисли на броне трупы танкистов, и осталось только уйти… да некуда. Справа и слева — широкая петля горной дороги, за спиной торопливо замыкают кольцо окружения егеря, а прямо перед — огонь, стрельба и суматоха колонны, попавшей под обстрел.

Она могла бы еще принять бой. Боезапас к антиснайперке кончился, но осталась безотказная «птичка» и сотня патронов к ней. Сто патронов для снайпера — очень много. Укрыться в лесу, почаще менять позиции… да кто ж даст? По переговорам спартаковцев она четко представляла, что ее ожидает в таком случае. Никто на нее в атаку не пойдет, нечего и надеяться. Вывесят несколько «летающих глаз» с хорошей поисковой аппаратурой, засекут позицию и накроют одним плотным ударом. Вон они, многоствольные пулеметные установки, ищут ее прицелами, ждут координат… Именно так погибают сейчас ребята возле трассы. Именно так должна погибнуть и она. Только не дождутся.

Там, на дороге, наверняка представить не могли, что страшный разгром учинен всего одним человеком. Тем более — девушкой. Юной, так похожей на местных красавиц девушкой… она зло усмехнулась, машинально, как последнее средство, проверила легкость хода клинка. Достала из нагрудного кармана спартаковский берет. Откинула с головы маскировочную сетку. Повесила на плечо по диверсионной привычке стволом вниз верную «Фогель-65» и легко зашагала к дороге. Могла скромная, уважающая себя девушка удалиться в кустики перед самой заварушкой? Могла. Да в кустах наверняка полколонны попряталось при первых же выстрелах! И вот теперь, когда все закончилось, храбрые бойцы выползают из канав — ну, и она тоже возвращается под надежную мужскую защиту. А на все нехорошие вопросы у нее имеется жетон-опознаватель, снятый с одного из «морских котиков». Ну не могут же рядовые бойцы из колонны иметь доступ к личным данным европейского спецназа! А на все любопытные расспросы имеется хорошо проработанная еще с Давидом легенда, подкрепленная неплохим знанием грузинского, средним турецкого, откровенно слабым, но тем не менее тоже знанием армянского, абхазского…