- А почему не стреляют, как думаешь? – осведомился Токарь. – Потешаются, да?

- Сказать что-то хотят, - буркнул Леонид Михайлович и отвернулся. Кого он точно не хотел бы здесь видеть, так это Светку. Но – вон она, топает спокойно по дороге, черный берет на голове назло морозу, и снайперка висит на плече стволом вниз. Успела ведь как-то, зараза. Наверняка через метель на «Стрекозе» прорвалась, дура отмороженная…

- Руководство Седьмого каторжного готово дать вам зеленый путь до границы, - равнодушно сказала спартаковка, не глядя на Леонида Михайловича. – «Белая змея» ждет на третьем четном.

Токарь, похоже, позабыл от неожиданности все слова, вплоть до «мама-папа».

- А взамен что? – переборов себя, спросил Леонид Михайлович.

- Кто-то из ваших убил медсестру. Выдайте.

- Слышь, «Спартак», а вот ты нам своего выдала бы? – спросил Токарь с вызовом.

- Я такого своего сама бы пристрелила.

- У нас другие правила, - буркнул Токарь.

- Он сидит рядом со мной в головной машине, - сказал Леонид Михайлович.

Токарь покосился на него, но промолчал. Понятно, сделал вид, что “кошельков” уголовные правила не касаются. Нормальный компромисс, когда под дулом пулемета.

Спартаковка кивнула и ушла. Огневая платформа рыкнула, окуталась сизым дымком, развернулась и легко покатилась к станции. Башенка с пулеметом недвусмысленно развернулась назад.

- Слышь, «кошелек», и что, нас вот так с почетом и отпустят? – растерянно спросил Токарь. – «Белая змея» - это ведь, как ни крути, фирменный пассажирский…

Леонид Михайлович посмотрел вслед боевой машине и молча вернулся за руль. Уголовник на спальном месте радостно скалился и поднимал вверх большие пальцы рук. Ш-ш-ш-пук! В лобовом стекле образовалась аккуратная дырочка. Бывший олигарх двинул машину вперед, даже не поинтересовавшись результатом. То, что Светка имеет мастерскую квалификацию по снайперской стрельбе, он убедился давным-давно.

Он угрюмо молчал всю дорогу до границы. «Белой змее» действительно дали зеленый путь, состав летел на юго-запад на максимальной скорости. Уголовники шумно радовались, бродили по вагону с оружием наперевес, «кошельки» выражали радость более осторожно. Приходил Токарь, на все вопросы получил краткое «если она сказала, что отпустит, значит, отпустит», посмотрел странно и отвалил. Пограничный пункт порадовал уголовников безлюдностью, «кошельков», наоборот, испугал и насторожил. А потом «Белая змея» замерла в чистом поле.

- Господа беглецы, руководством республики мне поручено передать вам, что Россия находится через поле за лесом, - сообщил по общей связи начальник поездной бригады. – Прошу убрать за собой мусор и покинуть состав. Всего хорошего.

И «Белая змея» медленно уползла обратно. А Леонид Михайлович стоял на жестком ветру, ежился… и не двигался с места.

- Слышь, Леня, давай двигать! – посоветовал ему подошедший Токарь. – Я не знаю, как ты и об чем договорился с… не знаю, с кем там, но ты точно договорился! Вы, евреи, все хитрые. Но сейчас лучше бы поспешать, понял? А то договоренности – они на границе быстро кончаются! Как дадут в спины из пулеметов!

- Токарь, а чего ты вообще побежал? – спросил Леонид Михайлович. – Ты же из работяг? Вам, работягам, вообще-то везде хорошо, разве не так?

- Из работяг, - хмуро сказал Токарь. – Только у меня срок большой. Как представил, что еще десяточку на тундру смотреть – удавиться захотелось! Ненавижу север! Ну и вот, как-то так. Пойдем, Леня, пойдем. Мы тебе все благодарны, но ждать, сам понимаешь, одного еврея не настроены!

Бывший олигарх криво улыбнулся и с тоской посмотрел на далекий лес. Где-то там, за лесом – Россия. А за ней – Лазурный берег и весь мир…

Уголовники цепочкой медленно пошли через заснеженное поле к лесу. Никто по ним не стрелял, вообще пограничников не было видно.

- Держи! – сказал бывший олигарх и сунул в руку Токарю какую-то бумажку. – Вот адрес. Там тайник, найдешь. В тайнике – инструкция к личной банковской ячейке. Там… если не запьешь, до конца жизни хватит. Удачи, Токарь, приятно было познакомиться.

- Угу, - сказал уголовник, разглядывая бумажку. – А ты?

Леонид Михайлович снова криво улыбнулся и сглотнул подкативший к горлу комок.

- А у меня там дети остались, - сказал он дрогнувшим голосом. – Дочка и сын. Они ж меня ждут… И жена там. Молодая, красивая, волшебно необыкновенная, моя звездная принцесса… Пусть она пока и не знает, что жена, я объясню!

- Угу, - снова сказал Токарь. – Хрен бы вас, евреев, кто понял. Ну… сам выбрал, Леня. Седьмой каторжный – это вон там. Бывай. Неплохой ты мужик, хоть и еврей.

Леонид Михайлович кивнул, накинул капюшон и зашагал обратно, сильно наклонившись под ветром.

Далекие крики он услышал, когда прошел уже больше километра. По шпалам за ним бежал, размахивая руками, человек. Леонид Михайлович пожал плечами, остановился и подождал.

- Ну а ты чего вернулся? – спросил он Токаря.

- Да я вот подумал… - выдохнул уголовник, - а кому мы там нахрен нужны, а? Это здесь нас на фирменном везли, а там? Кто меня к банковской ячейке-то пропустит?

За далеким лесом внезапно поднялась, прокатилась волной и стихла стрельба.

- Вот примерно об этом я и подумал, - вздохнул Токарь.

- А еще о чем? – улыбнулся Леонид Михайлович. - Ведь подумал?

- Да… может, договоришься за меня, с кем ты там договаривался, чтоб на зону хотя бы в Южную Якутию перевели, а? Ну мочи нет смотреть на эту тундру! А так-то ты прав, нам, работягам, везде хорошо. Отсижу хоть десяточку, хоть полторашку, лишь бы травку зелененькую иногда вокруг себя видеть! А?

- Ох и хитрый ты, русский, без мыла везде пролезешь…

- А то! Не все вам, жидам, малина.  

Красиво модулированный, разборчивый голос девушки-информатора раскатывался над перронами и мягко отдавался в устройствах связи. Вячеслав Шипунов, мастер железнодорожной дистанции, пожизненный каторжанин Седьмого спецрайона, бросил взгляд на залитый солнцем перрон, потер глаза и неверяще покачал головой. Он едет отдыхать на юг. Акация, сирень, яркие пристанционные цветники, сухой горячий воздух… невероятно! Он едет отдыхать на юг! Почти на все лето! И не просто едет, а в шикарном литерном поезде, в моносалонном вагоне! Практически собственная квартира на колесах! С душем и туалетом!

Он снова потер глаза. Юг, сказочный фруктовый рай, но… жара, да. Злое солнце отражается от любой гладкой поверхности и жалит глаза. И пот неприятной липкой пленочкой на лице. Как-то поотвык он от милых особенностей юга. И от природных пакостей севера тоже. Да все отвыкли, вся дистанционная бригада. За год вошло в норму, что в рабочем скафандре всегда комфортно, главное - не забывать подзаряжаться и вовремя менять расходники. К хорошему привыкаешь быстро. А отвыкаешь тяжело, м-да.

Он подумал, подумал, посмотрел на пылающий жаром перрон… снял курортный комплект и облачился в привычный скафандр путейца, только оранжевую сигнальную верхонку поменял на парадную бежевую, с офицерскими погонами. И через минуту облегченно вздохнул – ах, как хорошо! Подружка покосилась на него иронично от шкафа. Ну да, ее теперь из пляжного мини силой не вытряхнешь, когда еще выпадет такая возможность покрасоваться стройными ножками? Сейчас соберутся все шумной стайкой и пойдут прогуливаться вдоль вокзала, демонстративно не замечая взглядов – обязательный пункт в программе отдыха всех женщин.

С подругой ему, честно говоря, повезло. Не пришлось искать по зонам более-менее приличную, договариваться, обеспечивать условия. Просто прислали из института на дистанцию практикантку, поглядел он на нее, растерянную, маленькую, взял под свое покровительство, ну и как-то оно незаметно все и произошло. Не такая уж она и маленькая оказалась. Но он до сих пор не понял, что в нем такого увидела молоденькая девчонка, что специально приехала после института к нему на каторгу, осталась и живет. Из подкупольника, из самой Копейки! Можно сказать, аристократия заполярной республики! Умная, неконфликтная, уверенная в себе, спокойная, как море в полный штиль – самое то для семейного счастья после дневного общения с крикливыми путейцами. И сейчас они едут вместе к морю, впервые в жизни.