Для Кольбейна был интересен мой путь по русским землям и то, каким образом я, под незнакомым ему флагом, оказался управляющим кораблём, да ещё каким! Мне было интересно как он жив-здоров и что делается на Свейских землях.

Курьёзным моментом осталась в нашей памяти реакция команды Кольбейна на Марину – ту самую женщину на корабле. В целом они понимали, что это аристократка и выбора у клиперских не было, но решили, всё же, на ломаном “мая-по-твая” выразить известный скепсис. Марине всё это в забаву, она спустилась на кнорр, выпростала кружку крепчайшего эля и с крепким матом, в том числе на немецком языке, велела им идти вступить в половой акт с морским чудищем, его мамой и самим повелителем морей, если покажется мало. Всякому, кто решит усомниться в её праве ходить морем, она готова начистить морду хоть сейчас и без всякой магии. Моряки восприняли это сначала с опаской – поглядывая на меня и Кольбейна, но я расхохотался и обе команды тоже грохнули смеяться. Один вызвался всё же проверить, так ли она ловка, как говорит.

Портовый бой самый бескомпромиссный, уж мне ли не знать. Я видел, что сначала матрос настроился больше поиграть с Мариной и быть может даже полапать, предполагая слабость. Но всё это бледнеет в сравнении со школой Сергия – вот где умираешь и воскресаешь. Марина тоже била не “в сруб”, так, крепко повалять и чтобы синяки на память остались. Закончила уже сидя на павшем на палубу матросе. Команда встретила бой таким рёвом, что точно могла бы разбудить морское чудище. После были примирительные пару глотков рома на брудершафт.

Родная Швеция медленно скатывается к междоусобице. Случай с Крузенштернами всё же вызвал недовольство. Кольбейн говорит, что на последнем тинде чуть не вспыхнула свара. Конунга обвинили в связях с некромантами, то бишь, англами. Он не отрицал и приводил аргументы в пользу сотрудничества. Мол, вон как выросла торговля. Но не смог опереться на Гардарсонов, которые, вдруг, отказались от её расширения с Англами и пошли на сближение с Российской Империей. Естественно, нашлись те, кто готов их заменить, но у них нет столь большого торгового флота и связей по всем примыкающим к Балтийскому морю землям. Представитель Норгов заявил, что пусть братья готовятся к войне с ними, если сотрудничество с Англами продолжится. Исландцы, что участвуют в тиндах на правах почётных гостей в силу ничтожных сил и экономических возможностей, вдруг поддержали Норгов и сказали, что хоть корабль, но соберут для войны. С ними и Фареры. Война всех против всех может начаться в любой момент. Конунга бы легко смяли, но за ним стоит сила Англов и дело может обернуться большой кровью. Негласный урок с Крузенштернами помнят все.

Я попросил идущего в порт Кальмара Кольбейна об услуге – нужно пустить слух через Бранта, что есть ещё один выживший Крузенштерн и пусть те, кто готов озарить землю боевой магией – повременят. Я вернусь не позже середины грядущей весны.

Кольбейн постарался встретить новость спокойно, но я вижу как впечатлился. Дал обещание, что сделает это во что бы то ни стало. На том наша беседа иссякла. Капитаны поговорили между собой ещё немного и мы начали разбор сходней. Команды долго кричали всякие напутствия друг другу и поднимали кружки над головой. Клипер стремительно вышел на курс и голоса перестали долетать до нас.

Решимость вернуться в королевство лишь окрепла. Понимаю, что надеяться на удачу в землях англов не стоит и шансов у нас с Мариной не много, но, всё же, я очень постараюсь.

Дни сменялись днями. Мы стремительно приближались к английским землям. Однажды утром, когда вперёдсмотрящий увидел на горизонте землю, с морем начала происходить странность. К моменту, когда меня разбудили, мы уже оказались склоне, созданном из воды. Что без магии невозможно. Все испугались, включая меня, но поделать уже было ничего нельзя – пространственная ловушка оказалось очень сложной для понимания. Я впервые встретился со столь искусной магией.

Марина не владела чутьём как я, но лишь от вида водной горы за бортом и катящимся по этому склону волнам, могло кому угодно сделаться плохо.

Мне удалось найти только одно в общей картине эфирного конструкта – точку выхода из ловушки. Я велел капитану изменить курс, а вскоре, самым чудесным образом, мы прошли мимо рифов и торчащих из воды скал по темному глубинному пути.

Стоило выйти из пузыря, как всё вернулось на место: море стало ровным, впереди обозначилась земля с замком на скале, а нас ждал берег с чёрным песком.

Оставаясь на безопасной глубине, бросили якорь. Команде я велел оставаться на судне, а мы с Мариной сели на шлюпку и поплыли к берегу. Замок безошибочно ощущался как магический. А в нём пульсирует разумный очаг силы.

Оказавшись на берегу, мы с Мариной переглянулись:

– Попросимся в гости?

– Мне кажется, мы уже напросились, – сыграла она мимикой, – теперь осталось только в замок подняться.

– Тогда прошу, – отвёл я локоть.

Но под ручку идти нам было не долго – от берега вверх уходит скальная стена, о которую бьются волны в шторм. В стене ярусами вырублена лестница. Есть даже перильца из потемневшего дерева. Небольшой пирс с привязанной лодкой сейчас полностью оголён, кроме крайних опор, а сама лодочка завалилась набок на песке. Время отлива.

Мы споро поднялись на высоту сотни локтей, а там нас ждал кованый заборчик и калиточка. От неё мощёная дорожка к главной башне и примыкающим строениям. Замок это или просто разросшаяся башня – вопрос открытый. Мы смело пошли к главному входу и где-то на середине оттуда, прихрамывая, вышел старик. Определённо маг, в старой потемневшей мантии и пенсне.

Он окликнул нас на английском, повторил на немецком. Мы слегка поклонились и попробовали представиться на смеси языков – Марина помогала мне подобрать некоторые слова на английском.

– Русские? – удивился он. – Я думал, шведы или даны. Ну может норги.

– Я наполовину швед. Из рода Крузенштернов. А наполовину русский.

Мы говорим на дикой смеси английского, немецкого, шведского и славянских наречий.

– Что вы ищите здесь?

– Своих врагов. На мою семью напали англы и всех убили. Я хочу отмщения. Это моя возлюбленная Марина, она тоже здесь за этим. Как вас зовут?

– Хм-м… – оттопырил губу старый маг. Почесал здоровенный нос, потом такое же большое ухо. – Вы вряд ли найдёте тех, кого ищете. Это на другой стороне Англии. Что касается имени, то можете звать меня Амадеус. Но только что это даст, всё равно ведь…

Старик развернулся и пошёл обратно.

– Стойте! – крикнул я, чувствуя, как пробуждается гнев. – Помогите нам, на вас тоже лежит вина, хоть и отчасти.

– Что? – удивился он. – На мне? Вина? Да что ты вообще знаешь об Англии, юноша?!

– Знаю достаточно, чтобы ненавидеть вас, – посмотрел я прямо и напитав взгляд всей мерой чувства. – Вы открыли и пользуетесь некромантией. Вы есть зло.

Дед посмотрел на меня как на диковинку. Потом пожевал губами. Покряхтел и даже чертыхнулся под нос.

– Корабль ваш там стоит?

– Наш, – кивнул я.

– Вели им сойти с якоря и плыть северней на полторы мили – там есть безопасная бухта. Скоро будет шторм и от вашего кораблика не останется даже тряпочки. Потом приходите, но только вдвоём. Эти пусть сами там в бухте…

Пришлось выполнять. Я понимаю, что время меряться силой с хозяином этих мест ещё не пришло.

Спустя час мы снова были возле башни. Старик долго не открывал, но всё же изволил это сделать.

– Помогать я вам не буду, – сразу заявил он, развернувшись и быстрым шагом направившись вглубь миниатюрного замка. – Ишь, заявились из ниоткуда и хотят помощи. Знать вас не хочу ещё сто лет. Как потомственный джентльмен, предложу чая, отвечу на вопросы и пошли вон. Так и знайте.

– Почему у вас стены замка, – спрашиваю я, решив, всё же, назвать башню замком, – словно хранилища с эфиром? Как такое возможно?