Хлебнув кислого на балу, я весь предался предвкушению. И не зря… По сути дела – это задний двор огромного дома. Огороженный высоким каменным забором, он полностью изолирует нас от взглядов и шумов с улицы. Благодаря возможностям графа, уже высажены высокие деревья и пышные кустарники. Создана тонкая природная композиция, где ко всему прочему добавлены камни, дикие растения и всё скомпоновано, словно ты не в сердце города, а в предгорьях.

Удивительное на этом не кончается. Маги Воды постарались вместе со строителями, кузнецами и каменщиками – помогли горячему источнику родиться. Теперь я с удивлением вижу несколько бассейнов с парящкй водой, созданных из камня. Есть в наличии и банька, а для неё резервуар уже с холодной водой. Хочешь посидеть – череда кресел и диваны в твоём распоряжении. Нужно укрыться от непогоды – часть бассейнов находятся под широкой крышей. Нравится травка – так иди полежи на ней. Рядом миниатюрный сад для коротких прогулок и качели в нём.

Уговаривать нас не нужно. Быстро разожгли магические светильники и быстрее в воду. Я накачал маной камень, что полыхает и нагнетает жар в парильне. Всё сопровождается дивными ароматами хвои, цветов и дубовых веников. Я даже рассмеялся, любуясь представительницами прекрасного пола. Вот уж оказался в цветнике, так оказался.

Смущение быстро ушло. Первыми скинули с себя лишнее девушки от Мадам, следом Марина. Чуть задержалась Сигрюнн, но больше из-за того, что самостоятельно не могла справиться с завязками и крючками на платье. И лишь видя, как уже четыре гостьи предали нагое тело тёплой воде, Снежана изволила пригласить меня для помощи.

Пришлось брать слабую на соблазны плоть под контроль. Пусть, пока всё выглядит, как безобидное купание. Да с нами благородная кровь, но зато дух у неё бродяжный. Сигрюнн в целом не очень понимает все эти страсти вокруг наготы, любовных утех или обожания на расстоянии. Её темперамент требует обжигающего внимания, чтобы вспыхнуть. Ну а я, хоть и числюсь среди дворян, с трудом могу отыскать высокомерия по отношению к черни.

И вот мы уже в горячей воде. Льются весёлые речи, сливаясь с журчанием и плеском воды, встречаются друг с другом взгляды, когда ревниво, а когда просто с любопытством осматривают формы визави. Вид гладкой кожи Марины, лишённой всяких волос ниже головы, вызвал у части дам смятение. Я дал им обсудить особый уход наедине, направившись в парильню. Горячие источники нам, северянам, конечно близки, но вот баня по-русски стала на данный момент роднее. Хочется ощутить пар, вдохнуть особый аромат и, уже в следующий заход, начать париться веником.

– Ингви? – вдруг заглянула Сигрюнн.

– Да, тебе точно стоит попробовать, – похлопал я по доске рядом. Затем поддал умасленной воды на багровый камень. Та, едва не взорвавшись, обратилась в ароматный и обжигающий пар.

– М-м, – глухо издала девушка, принюхиваясь из-под ладоней, коими прикрыла лицо. – Это сосна.

– Даже и не знаю, – выдохнул со смехом я. – Не пихта? А может ель?

Она помотала головой, а я, спохватившись, быстро метнулся за войлочной шапкой.

– Может стать плохо, если не беречься.

– Я была в бане, но давно.

– Мне кажется, что русские довели искусство её посещения до совершенства.

– Ты такой необычный, – с интересом посмотрела она. – Мне всегда казалось, что шведу в Руслянде делать нечего. Что будет плохо.

Я шумно почесал щетину на щеке, а потом пошёл скрести на шею и спину – пот пошёл уже во всю.

– Не могу ничего утверждать. Мы, конечно, разные. На Руси я хорошо чувствую дыхание Востока, но и самобытность есть, как вот у датчан или норгов. Да даже на Фарерах уже ощущаешь себя гостем. Может сыграла роль кровь и рассказы мамы. А вообще, выбора-то у меня особо не было.

Она одарила сочувствующим взглядом. Это действительно успокаивает, ибо стоит мне вспомнить о гибели родных, как сразу вздымается ненависть.

– Ты не до конца меня понял. Я хочу сказать, что даже ободрена твоим примером. Часто бывая на родовом сборе, приходилось слышать, как туго приходится свеям. Русские в наших глазах всегда были врагами, пусть даже и заключён мир. Снизу – англы и прочие европейские их вассалы. Внутри – нет-нет случаются распри. А теперь я сама в Руслянде и вижу, как хорошо всё может быть.

Я подсел ближе и прижал девушку к себе.

– Наш союз только укрепит отношения между народами. Я костьми лягу, но не допущу ещё одной войны. Хватит уже бить друг друга на потеху англам.

– Уф-ф, – выдохнула она и полезла с полков ниже, – если ты не против, то продолжим беседу позже.

– Упарилась? – рассмеялся я.

Вместе выбрались из парилки и скорее к холодной воде. К общему веселью, мы стали обливать друг друга из ковшей и во всё горло кричать. Больно ледяная оказалась водица.

Успевшие обговорить нужное, благородные и не очень девушки недвусмысленно уставились на меня. По полыхающему страстью лицу Марины, я сразу понял, чего ей не хватает для полного блаженства – оргии! И она, уверен, использует всю хитрость и красноречие, чтобы все участники слились в экстазе.

Против ли я? Конечно нет. Купаться в горячих источниках – одно удовольствие, а вот окунуться в пылкое озеро страсти – двойное. Губы тронула лёгкая улыбка, с ней я и направился в объятье тёплых вод.

– Тебя легко обнаружить по запаху дыма, брат.

Наши ладони с хлопком встретились.

– Не думаю, что дело только в дыме, – осклабился я и сплюнул.

Он криво ухмыльнулся, потом губы сложились в известное положение и Иван свистнул себе за спину. Два паренька отделились от стены дома. Кепки похожи на наши, только плащей нет: одеты в крепкие конопляные портки и неплохие кафтаны. Брат махнул рукой и двоица пошла прочь.

Перезабитая трубка выпустила новую порцию дыма, что быстро развеялся на ветру с Финского залива.

– Тебе надо возвращаться. Вчера доставили то, что ты заказывал.

Я дернул головой, мол, ты о чём? Иван опасливо огляделся – санкт-питербугская улица преимущественно пустует, лишь всё так же мелькают строители, да экипаж нет-нет пронесётся.

– Сынки графа Александрова круглые сутки стерегут ящики, брат, – остро заговорил он, – одному любопытному уже досталось – попал в лекарню. Хорошо, если дураком не останется. Они злее чертей из канавы. Ты уж будь добр…

Я коротко кивнул, вытряхнув ещё недокуренную трубку.

– Тебя подвезти?

– Не откажусь, – дернул он щекой.

Девушки ехать отказались. Возглавляет отряд Снежана, обредшая крылья после забав на источниках. Марине это всё по душе, да и кутить на деньги Александровых одно удовольствие. Сигрюнн же осталась на всякий случай, вручив мне письмо для отца и матери. Я только поддержал.

Четвёрка белых красавцев молнией пронесла нас по мощённым улицам, вырвала из каменных объятий великого города и бросила по укатанной дороге к Петергофу. Иннокентий гонит, не жалея ни лошадей, ни нас, хотя только в такие моменты и можно оценить весь заказанный ресурс: рессоры работают на совесть, а оси и колёса выдерживают пыл четырёх бестий.

Рядов охраны у гостиницы оказалось три. Дальний и редкий – из людей Ивана, ближний и частый – так же из них, а самый надёжный – это два сына графа. Действительно, крепкие бойцы. Могут и в магию, и в рукопашку. Глаза предупреждают о готовности в любой момент вступить в бой, а шрамы легко отговорят недоверчивых.

Наше рукопожатие вышло крепким и даже проверочным. Я с лёгким сердцем отпустил удила над ненавистью. Моё нутро быстро утонуло в её черноте. Жилы зазвенели от готовности убивать всякого. Магическое естество возбудилось эфиром, пропитывая тело им так, словно будет бой.

Этого хватило для обоих. Пусть знают, что сестра не просто под защитой. Снежана теперь моя, и я готов уничтожить любого, кто посягнёт на неё.

Оставшийся голодным зверь ворчливо скрылся внутри. Во взглядах братьев видна некоторая оторопь, что необычно оттеняет знакомые черты их отца. Всегда суровый, импульсивный, крайне наделенный силой граф, словно заказал себе детей, а не зачал.