— У нас пластуны есть, — неожиданно подал голос Брюханов. — По-другому никак.

Штурмовики замолчали. Пластуны. Днем. На как минимум батальон пехоты. На самоходки и БТРы. Чтоб потом отходить под огнем крупнокалиберных пулеметов.

— По-другому никак, — повторил штурмовик. — Машины разведки надо выносить. Я бы один сделал, но их две. И еще штабной броневик. Пройти можно, там сельхозпосадки. Если медленно, «хамелеон» подстроится.

— Пластуны, — неохотно решила она. — Четверо. Двое на штабной броневик и узел связи. Остальные работают после них, с компенсаторами, на перчатках. Будете подтверждать мастерскую квалификацию. Брюханов, ты не идешь. Твоя задача — снять пост наблюдения, чтоб ребята смогли отойти.

— Готов, — пожал плечами штурмовик. — Только я один, а на посту как минимум трое. В один ствол всех могу не успеть.

— Я с тобой, — спокойно сказала Зита. — И… кто у нас по заподлянкам специалист? Дробот? Тоже с нами, проверишь подходы на всякие неожиданности.

Втроем они медленно подбирались к посту наблюдения, представлявшему собой скальный выступ с пулеметным гнездом наверху. Медленно-медленно. Зите казалось, что ствол пулемета смотрит ей прямо в лицо. И пулеметчик видит ее и специально мучает ожиданием. Дробот пристально разглядывал подходы к посту. Потом еле заметно пожал плечами, дождался, когда пулеметчик отвлечется на разговор с кем-то внутри, и одним рывком переместился к скале. И ничего не произошло. Зита поразилась. Они что, даже не поставили датчики движения?! Или просто не следят за аппаратурой? Ну… да здравствует армейский бардак, значит! Через полминуты она тоже оказалась под скалой, беззвучно положила «реактивку» и приготовилась. Брюханов тенью скользнул в обход. Сейчас их можно было обнаружить, просто высунувшись подальше в бойницу. Опасный момент, но Зита надеялась, что по времени рассчитала правильно, и в селе вот-вот начнется шум.

И тут раздался далекий, но такой знакомый рявкающий звук. Началось! Она в несколько движений подтянулась, перекинула себя через каменную стенку, выстрелила кому-то в растерянное лицо, развернулась… чтоб увидеть, как вытягивается в длинном прыжке маленькая фигурка Дробота, как огромный боец легко сбрасывает его с плеч и остервенело, но почему-то молча бьет штурмовика головой об камень… Она застрелила пулеметчика в упор, сунув ствол пистолета под шлем. Хлопок оказался почти неслышным.

— Мой готов! — сообщил Брюханов и бросился к пулемету.

Всё верно, соседний пост нелишне угостить парой очередей, чтоб не высовывались. Она спрыгнула вниз, подхватила «реактивку», натянула перчатку и активировала прицельный щиток. Пришло время подтвердить в деле мастерскую квалификацию, потому что стрельбище — это одно, а вот когда над головой пулемет грохочет — совсем, совсем другое!

— Никогда не используй реактивный компенсатор! — шепнул из глубин памяти голос брата. — Никогда, слышишь? Я так всех снайперов потерял, нет мне прощения!

— Я помню, Андрюшка! — откликнулась она. — Помню!

Включила рацию на передачу и крикнула:

— Всем! Работать без компенсаторов! Только дульный тормоз! Без компенсаторов!

А сама, наоборот, отошла от скалы. Именно ей как раз без компенсатора не обойтись. Она нашарила батарею… и не начала стрельбу. Она ждала, потому что хорошо помнила, кто и как уничтожал снайперов-десантников.

— Зита, дроны! — крикнул сверху Брюханов.

Она развернула оружие в небо. Вот именно, дроны. Самое то, чтоб подтвердить мастерскую квалификацию! С лихвой, с двойным перекрытием подтвердить, потому что дроны вылетели по их души! Мигнул на перчатке зеленый огонек захвата цели…

Она успела закончить серию, когда прилетел ответ. Скальный выступ содрогнулся и скрылся в дыму. Блин, они там что, научились стрелять триплетами?! А, неважно, потому что она уже бежала среди деревьев. Выбрала открытый сектор — ну, где вы там, голубчики? Еще серия, и две серебристые хищные птицы посыпались огненными обломками вниз.

— Уходим! — приказала она по рации. — Всем — уходим! У кого остались дымовухи — прикройте пластунов!

Она в бинокль напоследок оценила работу группы. Батарея большого калибра — подрыв боеприпасов, можно считать, ее нет. На месте разведмашин — два дымных костра, расстреляны спецпатронами. Штабной броневик — цел, скотина, оказался прикрыт парочкой БТРов. Зато узел связи — в хлам. И, похоже, Брюханов неплохо прошелся из крупняка по блиндерам, вон как их перекосило. Ну и звено ударных дронов она хорошо проредила, больше не рискуют выпускать.

Она бросила последний взгляд на пост наблюдения, развернулась и побежала на соединение с группой. Погибшим — успокоение в смерти, думать следовало о живых.

Обратный путь оказался… коротким. Что такое десяток километров для тренированных диверсантов, если не скрываться? Война в горах — особая, без четкой линии фронта. Все передвижения войск — в основном по дорогам. А с постами наблюдения, засадами и патрулями — расслабились турки, очень неосторожно расслабились. Больше они, конечно, вот так невозбранно гулять по горам не дадут, но в этот раз их просто некому было остановить. Два блиндера с группой перехвата они расстреляли прямо на дороге и ушли от преследования за счет скорости. Снесли кого-то, попытавшегося их обстрелять, с дальней дистанции — а нечего связываться со снайперами. Патрульную группу, выскочившую из села, вовремя заметили и просто обошли по лесу. Реку перешли вброд. Вызвали по рации подкрепление, и БТР, карауливший их на трассе, получил красиво ракету в бок. Защита успела, правда, сработать, но экипаж предпочел не искушать судьбу и удалился на большой скорости…

Потом они стояли на трассе и смотрели, как из-за поворота одна за другой с грохотом выворачивают бронированные коробки. Шла Сила. Десант наконец-то пришел им на смену.

Сверху спустился ее заместитель. Молча пересчитал глазами группу. Посмотрел на Брюханова и еле заметно дернул головой. Понятно, не ожидал увидеть живым. Она и сама не ожидала, после того, как пост накрыло сразу тремя ракетами. Но Брюханов жив, и живы отчаянные пластуны. Живы все. Только Саша Дробот, ее друг с детства, верный, надежный Сашка, мечтательный и задумчивый мальчик — остался на окровавленных камнях. Война целенаправленно и жестоко отбирала у нее друзей, кого она поклялась когда-то вывести к мирной, счастливой жизни.

Огневая платформа абсолютной проходимости нагло лезла вверх по склону. Огромный десантник в «Богатыре» сидел на броне и управлял движением с выносного пульта. Картина ярко напомнила Зите недавнее прошлое, последние летние учения «Спартака». Тогда они вот так же стояли на склоне, к ним поднималась платформа, и спецназовцы сидели на броне, рисовались. Дети, какие они все дети со своим хвастовством, с тягой к бессмысленному риску, с постоянными проверками, кто дальше прыгнет и выше плюнет. Все профессиональные военные — дурные дети.

— Выпендриваются! — усмехнулся и Виктор. — Совсем как тогда. Интересно, наедут на бункер или нет? Вроде точно на него держат.

— Наедут — откопают! — хмуро сказал Орлов. — Если он им нужен, бункер, что вовсе не факт.

Зита отметила, что заместитель, как всегда, прав. Десантники внизу размещались с шиком, открыто, и никакой бункер им не требовался. Еще бы, батарея М-500 могла вселить уверенность в кого угодно. Вон, вагон-казармы уже выстраиваются в линию вдоль дороги, и никаких тебе замаскированных землянок.

— Саша, ты стихи, что ли, пишешь по ночам? Выражаешься по-книжному, аж противно! Ты проще будь, проще, и народ к тебе потянется!

— Я заместитель командира роты, если чо, — буркнул Орлов. — Ко мне народ и так тянется, по должности, задолбали уже.

По его лицу было видно, что пишет он стихи, еще как пишет. Зита украдкой показала Виктору кулак. Безопасник хренов, раскопал все-таки больную точку у заместителя!

Огневая платформа удачно разминулась со входом в бункер, рыкнула и замерла в двадцати сантиметрах от Зиты. Какие они все же выпендрежники.