От зажатой в тисках детали мастер не стал отвлекаться. Невнимательно выслушал просьбу Старика и молча ткнул бурым пальцем в сторону ящика с малоразборчивой надписью «Зап.част.пист».

Там оказались россыпью в полуразобранном и полностью разобранном состоянии «макаровы», «форты» и даже, к изумлению Старика, ТТ и наганы. Старик долго копался в лязгающей куче, раскладывал пасьянсы из пистолетов, внимательно разглядывал через увеличительное стекло рукоятки и стволы, довольно хмыкал. Из Рашпиля удалось выжать лишь один утвердительный кивок на вопрос, все ли пистолеты доставлены от Кузнецов. После чего Старик аккуратно сложил железо на прежнее место, поблагодарил умельца и в задумчивости покинул мастерскую.

Он заворачивал за угол столярки, когда рядом раздалась частая деревянная дробь. Выскочил охранник Длинный, бешено крутя самодельную трещотку. Увидел Старика, бешено заорал:

– Тебе особое приглашение надо? Тревога! Пух летит! Хватай веник!

Жгучий пух. Природа и происхождение аномалии до сих пор не объяснены. Не менее десятка разнообразных и исключающих друг друга научных гипотез вряд ли заслуживают внимания.

Длинные легкие белые волокна, напоминающие синтетическую вату, появляются по непонятной причине, висят на проводах, постройках и мертвых деревьях. Медленно разрастаются, отрываются ветром, зависают в воздухе и перелетают с места на место. При близком и громком звуке, толчке, порыве ветра скопление жгучего пуха с едва слышным треском рвётся, и белые хлопья также плавно разлетаются, ища нового пристанища.

Детектор «Ищейка» в нагрудном кармане комбинезона, который теоретически должен оповещать о любом неопознанном объекте, реагирует на аномалию только при непосредственном попадании пуха на датчик, то есть, когда уже поздно! Волокна причиняют тканям организма повреждения, сходные с ожогами от разведенной кислоты.

При появлении жгучего пуха его можно сравнительно легко отловить в воздухе срезанными ветками, на которые он легко цепляется. Можно также собрать его теми же ветками с кустов и деревьев. Ветки с намотанными прядями следует тут же сжечь. Пепел не только совершенно безвреден, но даже служит отличным удобрением.

Аномалия «жгучий пух» может порождать «штуку» под названием «пуговица». Она повышает артериальное давление, организм теряет значительное количество красных кровяных телец. Но вместе с ними из организма выходят накопленные вредные вещества. Штаерман, кстати, в своей работе «Классификация продуктов наиболее распространённых аномалий Хамской Зоны» заметил, что состав этого формирования обладает критической стабильностью, и добиться создания такого артефакта в условиях лаборатории в ближайшие десятилетия нереально.

Фермеры и рабочие сходились к костру, горевшему у колодца. Стараясь не задеть друг друга камышовыми метелками, на которых были намотаны огромные коконы белого жгучего пуха, кидали пучки камыша в огонь.

– Всё-таки ткнула меня пушинка. -пожаловался Тихоня. -Теперь волдырь на запястье на целую неделю обеспечен.

– Рукава надо в перчатки заправлять, голова! -фыркнул Ташкент. -Никак не выучишься, студент.

– Сам дурак. -беззлобно ответил Тихоня.

Длинный вынырнул из-за дома. Трещотка торчала из-за пояса.

– Вроде бы всё собрали. -провозгласил он, -Отбой до следующего раза.

– А долго ждать следующего раза?-поинтересовался Старик. -Как часто такие напасти случаются?

– Напасти? -хохотнул Глюк. -Еще скажи «беды». Ты, дед, за железнодорожную насыпь не выходил и Зоны не видел. Пушок раз в две недели, это так божья роса! Ничего, пообвыкнешь… если успеешь.

– Подметаете? -равнодушно спросили сзади.

Старик оглянулся. У колодца стоял, уверенно расставив ноги высокий широкоплечий человек в завидной экипировке: тяжелом бронекомбинезоне СКАТ-9М из двухслойного кевлара, да еще усиленном титановыми пластинами с бериллиевым покрытием. На спину был отброшен шлем «Сфера-12М» с системой подавления наведенных полей – отличная защита от механических повреждений и гравитационных ударов, радиации и аномалий. В общем, костюмчик, который в модной коллекции, продемонстрированной Глебу Ивину майором Махдиевым, висел на одном из первых мест. Из-за плеча незнакомца выглядывал ствол скорострельной «грозы» – автомата-гранатомёта, компактного, надёжного, и в то же время универсального и мощного. Безусловно, такое обмундирование должно было стоить баснословно. Каким бы суперменом и героем легенд ни был незнакомец, стоило основательно подумать над тем а)где и б)как он раздобыл этакое добро.

– Здравствуй, Стрелок. -напряженно-дружелюбно сказал Хрыч. -Не ждали тебя так рано. Рады видеть живым-здоровым.

– Там у мельницы – две свиньи. -с тем же безразличием продолжил пришелец. -Наскочили, когда я к реке подходил. Завалил. Туши поднял на развилку дерева. Если надо, сходите за ними, пока собаки не сожрали. Ужин у вас скоро?

Одна свинья, добытая Стрелком тут же пошла на шашлыки, другую коптили впрок. Так что сегодня ужин в «ресторане» был дармовым, за счет почётного гостя. На угощении присутствовали все, кроме дежурных охранников. За столами сидели тесно, локоть к локтю, наворачивали мясо, хрустели жилистыми перьями лука, жевали круто посоленный тертый с редькой топинамбур. Даже Пельмень невиданно расщедрился: -«Гулять так гулять!» и выдал каждому по два сухаря из неприкосновенных общественных запасов. Собрание встретило это лакомство одобрительным гулом.

Но спиртного на столе не было и в помине. Это не означало, что в Зоне вообще не водилось алкоголя. Спирт каждый мог приобрести, к примеру, у Борова совершенно свободно и в любое время. Однако употребляли его только для настаивания растений, почитаемых лекарственными, растирания, компрессов или прижигания ран. Объяснялось это элементарно – понятие «пьяный» в Зоне давным-давно стало синонимом слова «покойник». А вот тонизирующие средства использовались весьма охотно. На столе в эмалированных мисках слегка пошевеливались знаменитые грибочки. Злоупотреблять опятами, ясно, не следовало, а вот после пары-другой грибков, съеденных под плотную закуску, в голове наступала приятная ясность, движения становились чёткими, куда-то девалась усталость. И, кстати, «грибного похмелья» не наступало. К слову, химики там за стеной пока только подступались к грибному секрету.

Стрелок в голубом тренировочном костюме сидел на почетном месте между Боровом и Пельменем с одной стороны и Хрычом и Рашпилем – с другой.

– Я к той усадьбе у Каплино давно приглядывался. -негромко рассказывал Стрелок, приглаживая мокрые после душа русые волосы. -Там место пустынное – ни зверья в округе, ни мутантов. Да вот только кто бы туда ни направился, возвращались либо напуганные донельзя, и даже умом тронутые, либо совсем не приходили назад. Маньяк полагал, что там можно найти интересные «штуки». Ну что ж, пошли в паре. Выходили затемно, да вот аномалий там – немеряно. Так что, когда добрались до Каплино, уже брезжить начало. Пропетляли между крематорками и мясорубками, прошли мимо озерца. Больше всего не хотелось на амазонок натыкаться, однако бог миловал. Встали. Маньяка я оставил внизу, сам убедился, что тополь чистый и полез на дерево оглядеться, что в окрестностях творится. Вижу в оптику – усадьба, и не так чтобы совсем уж разваленная, даже стёкла целые почти все. Травы во дворе немного, не то что в других местах – по пояс. По всему выходило, что бывают тут, при всем том молчание полнейшее и шевеление отсутствует. Тут вдруг чуть левее по курсу саданули очереди. Кто-то из автомата колотил короткими, по два-три выстрела. Я биноклем туда. Заметил на крыше сарая незнакомого парня. Он дергался как затравленная крыса и шкварил без разбору туда-сюда, туда-сюда. В кого? Глядел я внимательно, а понять не мог: он там был один. А потом… началось…