— Пфе! — презрительно отозвался снайпер. — С тех пор, как армию одели в броню, ножи утратили актуальность!

— Суоми, — пробормотал капитан. — У нее финский нож, редкость вообще-то, но против брони, действительно… но на что-то же она рассчитывала? Она была уверена, что успеет меня убить! Я, кстати, тоже был в этом уверен. Опасная девочка, очень опасная.

— Граната, — усмехнулся снайпер. — Она рассчитывала, что успеет выхватить у меня гранату! Я заметил, как она смотрела, и специально повернулся, чтоб было удобнее выхватывать. Но она не успела бы.

— Нет, тут что-то другое, — возразил капитан рассеянно. — Она планировала сначала убить меня… Мики! Ты сидел напротив — что она спрятала в руке? Я-то подумал, что крестик, они тут все верующие — а на самом деле?

— Точно не крестик, — уверенно сказал боец. — Она быстро это сделала, я не разглядел — но не крестик.

— Я разглядел, — вмешался его сосед. — Только не понял. Может, талисман? Такая штучка, вроде из дерева, продолговатая, меньше ее ладошки в длину… Капитан?

— Юпи? — пробормотал капитан. — Дитрих, ты же был с нами в Родопских горах? Помнишь, мы находили на русских десантниках такие штучки? Похоже на нож, но на самом деле бритва?

— Помню, их еще продавали в Салониках в сувенирных магазинах, — отозвался Дитрих. — Вроде как из Мексики, оружие ихних мафиозо… Поганая вещь! В ладони незаметна, но горло режет со свистом! Один из русских такой штукой вырезал наш патруль и ушел, когда они уже решили, что парень в их руках. Вот тогда я и запомнил, на всю жизнь!

— Спасибо, ребята, спасибо, мои славные! — пробормотал впечатленный капитан. — Вы мне здорово помогли, а главное, как вовремя! Вот почему она была уверена! Дала бы мне по глазам, снайперу обратной отмашкой, а потом гранату под ноги! И допрашивай ее тогда на том свете… и нас всех, кстати, тоже. Поняли?

— Возвращаемся? — спросил побледневший снайпер.

— Поехали! — раздраженно сказал капитан. — Нам ее не вернут! Надо было сразу убивать, в броневике.

— Но она русская шпионка!

— Она местная прежде всего! — усмехнулся капитан. — Или сумела себя выдать за таковую, что более вероятно. А местные своих не выдают. Они тут все друг дружке родственники. Девочка нас переиграла, всё, поехали.

— Один выстрел… — неуверенно предложил снайпер.

— А потом окажется, что она не русская шпионка, а, наоборот, разведчица или вовсе диверсантка из ихнего спецназа, есть, говорят, у местных и женские подразделения… и что тогда? И полетишь ты из альпийских стрелков с пинка под зад в сраную мотопехоту, и твой командир следом. Нет уж. Доложим по инстанции, пусть разбираются на своем уровне. А наша задача — очистить трассу от русских диверсантов. Этим и займемся. Поехали.

— Русский маскировочный костюм, — насмешливо сказал боец, вроде как ни к кому не обращаясь. — «Хамелеон», да? Хороший костюм, лучше наших. Русская рация. Русский нож. И личного номера не знает. А мы ее отпустили. Даже не посмотрели, что в рюкзаке и карманах. Интересно, что у нее там?

Майор недовольно нахмурил брови. Молодой боец нагло улыбался и смотрел в сторону. И ведь по стойке смирно не поставить! Сын очень уважаемых родителей, начальство попросило пристроить паренька, как отказать? А он старших не уважает. Думает, самый умный. Майор к его наблюдениям мог бы и свои добавить, посерьезнее. Подумаешь, «хамелеон» и рация. Скажет, трофейное, для работы требуется, и всё. А вот манера гогоны ходить, направляя носочки точно по движению — это уже серьезно. Так делают те, кто много ходят в лесу — чтоб трава за ноги не цеплялась. Или ее согласие прогуляться до Мамаадамии пешком — тоже очень серьезно. Не переводчица она. Или не только переводчица. Переводчица два километра пешком не пойдет, машину попросит. А вот диверсанту два километра не расстояние, даже обрадуется, что пешком, рассмотреть всё хорошенько будет время… И много чего еще приметил майор. Профессия у него такая — примечать. Только… девочка назвала фамилию. Очень важную фамилию, и назвала верно. И еще она — своя, это сердцем чувствуется. Так что правильно поступил майор, взвешенно. А молодого надо по носу щелкнуть. Вежливо, чтоб не сильно обиделся. Но щелкнуть. Старших надо уважать, пока своей мудрости в голове не завелось.

— Гоги, — ласково сказал майор. — Видишь вот эту девочку? Нет, ты не видишь. Ты внимательно посмотри и запомни. Она — «Мхедриони»! Ты хочешь залезть в дела «Мхедриони»? Или, может, твой дядя, уважаемый Нодар Мдимарадзе, хочет? Так я его сейчас спрошу!

— Не надо, — сказал неохотно боец.

— Не, я все же позвоню! — усмехнулся майор. — Давно с Нодаром не разговаривал, а он о тебе всегда интересуется, беспокоится!

— Я же сказал — не надо!

— Мы девочку не отпустили, — серьезно сказал майор. — Мы ей обеспечили охрану. И передадим с рук на руки в «Мхедриони». Пусть разбираются, чья она разведчица и куда направляется. Это их работа. А ваша работа — обеспечивать движение по трассе. Важная, нужная работа. Без вас тут все встанет. Вот куда лезут бульдозеры, куда? Понятно, что разгребать битую технику, но без сопровождения разве их пропустят, уступят дорогу? Так что, Гоги, давай быстро в машину и вперед, очищай бульдозерам путь! И из-за брони не высовывайся лишний раз, понятно? Там стреляют!

Городок выглядел стандартно для горной Грузии: панельные дешевенькие трехэтажки по окраинам и солидные, богатые особняки, окруженные садами, в центре. Только в этом везде — военная техника. Стоит, не может двигаться к перевалу. Вот и пусть стоит, только под Краснодаром их и не хватало. Но ситуация, к сожалению, скоро изменится. Она заметила, как поползла вверх по трассе дорожная техника. Доползут, сбросят с дороги горелую технику, заровняют ямы и воронки, потушат разлитое топливо, и двинется военная сила нескончаемым потоком через перевал, на просторы Ставрополья и дальше… И остановить их Сашке больше нечем. Отстрелялись спартаковцы в ноль. Что-то еще осталось к «птичкам», но малокалиберной снайперкой трассу не остановить. Пулю из «птички» даже блиндер держит. Хрипит Димитриади, ругается страшно и отводит спартаковцев от трассы, больше ничего ему не остается…

— «Хамелеон», да? — уважительно спросил идущий рядом боец. — Хорошая маскировка, очень хорошая!

— «Хамелеон», — согласилась она. — Выдали для сопровождения «морских котиков».

Боец помолчал, искоса поглядывая на нее.

— Рация — русская? — последовал очередной уважительный вопрос.

— Русская, слушала их переговоры, — коротко ответила она.

Получается, рано она обрадовалась. Вовсе не поверил ей майор-полицейский, и идет она сейчас под арестом. Ну да, при оружии, но толку с него, когда весь городок забит войсками? Убить сопровождающих не проблема, потом-то что делать? Тут у каждого «шагай-болтай» под подбородком. Объявят тревогу, передадут приметы, далеко не убежишь. Она прикинула, куда ее могут вести. Получалось, что только к офицеру «Мхедриони». Ну, не самый худший вариант.

Несмотря на обилие техники и военных, городок жил своей обычной мирной жизнью. Она с завистью посмотрела на открытое кафе и сглотнула слюну. Да, от голода пока что не шатает, но сухпай есть сухпай, нормальную пищу не заменит.

— Можем зайти! — с готовностью предложил боец.

Еще одна проверка. У переводчицы при «морских котиках» должны быть местные деньги или их аналог. А у нее? Она опустила руку в карман. С убитой двойки снайперов она забрала всё необходимое, еще тогда понимала, куда идет. Но кто бы ей рассказал о местных ценах?!

Сопровождающие бойцы заметно напряглись, когда она полезла в карман. Дети. Если б она решила их убить, они б движения не заметили.

— Европейская карта! — откровенно позавидовал боец. — Нам такие не дают!

Она резко остановилась. С начала улицы открывался прекрасный вид на мост. Защищенный с боков щитами, он выглядел, как тоннель над бездной. И по нему неторопливо ползли и ползли машины. Да, если стрелять, то только отсюда. Улица имеет легкий наклон к мосту, обзор прекрасный, а вот с других точек прицельной стрельбе помешают щиты…