Побывал у нотариуса, официально признал сына как своего и оформил завещание на него как на наследника. Хотя бы дом отойдёт. Выдал запас продовольствия, килограммов сто: мешки с рисом, горохом, мукой, консервы – хватит им надолго. На рынке закупили посевной материал, уже сажать начали. Я ещё и живность купил: кур и козу. В общем, всё сделано, и я был вполне доволен.

Попрощавшись с сыном и с кормилицей, я покинул Горький. У меня было место в эшелоне: обратно я возвращался уже поездом. В городе пробыл пять дней, так что как раз хватит времени вернуться.

Действительно, успел вернуться до окончания срока командировки. А там уже шла плотная подготовка к наступлению. И восемнадцатого мая мы двинули. Нам подкинули резервов, и, прорвав фронт, мы пошли дальше. В общем, рабочие моменты. Наши уже Харьков и Белосток взяли, дальше идут, скоро и до Киева дойдём, к Николаеву взяли, на Одессу шли. Крым всё, наш. А вот Ленинград пока не разблокировали.

Работа шла вполне привычная, я бы сказал, деловая. К середине июня наша армия вырвалась вперёд, и её притормозили (а то ещё ударят во фланги и отрежут), так что встали мы в оборону. За это время я получил от Анны Петровны два письма: мы договорились, что она будет писать раз в две недели, чаще не стоит. Так что я в курсе, что у них и как живут, растут. Сам тоже одно письмо им написал.

Я уже носил погоны старшего лейтенанта, получил второй орден Красной Звезды. Однако и работал от и до, штаб армии знал обо всех телодвижениях вокруг наших позиций, да и в чистке наших тылов я здорово помогал. Орден именно от особистов был, от них представление пришло. От Михайлова – орден Ленина, который пока не утвердили, и я сомневаюсь, что дадут, и звание – вот его уже получил.

Я как раз с передовой прилетел, передал в разведотдел пленного немецкого полковника и умывался у колодца. Штаб стоял в крупном селе, которое немцы не успели разрушить. А тут вдруг воздушная тревога. Добежав до ближайшей противовоздушной щели, обнаружил, что она переполнена, места нет, поэтому кинулся к срубу бани и залёг рядом с ней. Ну а дальше под рявканье зениток да гул воздушного боя (наши истребители подтянулись) пережидал налёт, как и все остальные. Бомбардировщики работали, «юнкерсы», а с десяток «мессеров» их прикрывали.

Вдруг послышался резкий свист, земля дрогнула, с силой ударив меня по лицу, и я потерял сознание.

Очнулся я с трудом и, глядя на белый потолок, долго соображал, где нахожусь. Обнаружил, что моя левая рука прикована к койке стальным браслетом, а осматривавший меня врач носит под халатом немецкую форму.

Что происходит, мне объяснил немецкий офицер, который на третий день, когда я уже смог разговаривать, пришёл меня опросить. Оказалось, меня контузило, и тяжело, уже две недели без сознания. Меня доставляли в тыл самолётом, но немецкие истребители перехватили его и вынудили уйти на свои территории, где и посадили. Так я и оказался в плену.

Немцы знали, кто я, и в Берлине уже с предвкушением ждали доставки того самого Одинцова. Врачи дали добро: мол, можно перевозить. Теперь надо как-то бежать, а я даже на ногах стоять не могу: голову кружит, падаю – сказываются последствия тяжёлой контузии.

Да что ж это такое?! Почему я не могу тихо и мирно прослужить в штабе нашей армии до конца войны?! Что за непруха?!

Маг махнул рукой, и портал сработал, унося его в какой-то другой мир. Как только хлопок произошел, и фигура парня в синем плаще пропала, я вздохнул и осмотрелся, пробормотав:

– О да, оно есть у меня.

Упав на прошлогоднюю листву и загребая листья, довольно вздыхал.

Думаю, стоит пояснить, кто я такой и что со мной происходило. В подробностях рассказывать не буду, но если кратко, то вот она моя жизнь. Точнее две жизни. В первой жизни я до шестидесяти лет дожил, немного до семидесяти не дотянул. То ли убили, то ли несчастный случай, трос лифта лопнул. Были желающие убить меня, так что особо не сомневался. В той жизни мне два мага встретились в лесу, маг и его ученик, я им помог, и маг отдарился, прицепил к моей ауре хранилище небольшое. В пять тонн и семьсот килограммов с мелочью. Сорок лет я владел этим хранилищем. Нарадоваться на него не мог. Там стазис. Можно горячие блюда десятилетиями хранить. Когда погиб, очнулся в сорок первом, в теле бойца, красноармейца Германа Одинцова. Хранилище при мне, правда пустое. Так получилось. Ну не совсем пустое, кое-какая мелочь была. Война началась, я решил, что буду воевать, дослужился до капитана разведки к лету сорок второго года, когда бои за Харьков шли, дважды Герой Советского Союза, но трибунал лишил всего. Даже два месяца на зоне жил, но вернули на фронт. Там снова приключения, отвоевал в Сталинграде, снайпером, чудом остался жив, а когда в Крыму воевал, меня нашел мой командир, с которым под Харьковом воевали, я тогда в гвардейской танковой бригаде служил, начальником разведки. Тот командиром Шестой общевойсковой армии стал, а помня, как я вел разведку и поставлял свежие данные, забрал к себе. Как я разведку вел? Так дрон был. На тридцать километров гонять мог. Из прошлой жизни в хранилище сохранились мини-генератор, коптер, планшет управления, ноут с немалым запасом музыки, фильмов и игрушек. Потом спальник зимний, и автомат «ВАЛ», и пистолет «Глок», оба имели глушители. Дроном вел разведку по ночам. Там камера ночного видения имелась, потому и были такие успехи в разведке.

Командарм, генерал-лейтенант Михайлов, не прогадал, взяв меня, его армия к лету сорок третьего наступала такими темпами, что ему упали погоны генерал-полковника и орден. Я и сам, после трибунала, от простого красноармейца вырос до старшего лейтенанта, офицера разведки штаба армии, имея в наградах три медали «За отвагу» и медаль «За боевые заслуги». За Сталинград ничего выше не давали. А также имел два ордена Красной Звезды. На личном фронте две неожиданности: оказывается, я стал отцом, в результате одной из моих многочисленных интрижек. Мать от ребенка отказалась, и я отвез сына в Горький, где как наследство остался дом. Нанял кормилицу. Вторая неожиданность – попал под разрыв бомбы, штаб армии бомбили, получил тяжелую контузию и очнулся в плену. Связали как червяка, охраняли шестеро опытных солдат СС, и вот взлетели. Я в плохом состоянии был, однако убрать веревки в хранилище и достать оттуда ППШ, и нашпиговать всех свинцом смог. Даже лежа надел парашют и вывалился за борт. Когда купол раскрылся, меня вырубило от рывка. А очнулся в полном порядке. Никакой контузии, ничего.

Да, тут вот в подробностях стоит все описать. Оказалось, мое бессознательное тело на лес опускалось, там костер горел, маг отдыхал. Да, мне повезло на него опуститься, и он лекарскими амулетами вылечил меня. Ну, вылечил это громко сказано, просто убрал контузию, чтобы я общаться мог, и снял знание языка и письменности, пока без сознания был, но об этом я узнал позже. Когда очнулся, пообщались. Тот уже изучил русский, нормально поговорили. А он увидел хранилище у меня в ауре и понял, что с магами я встречался. Сам он пытался дважды покинуть лес, но в первый раз подорвался на противопехотной мине, ногу отращивать ему пришлось, когда в лес уполз. Вторая попытка, из пулемета ударили, магическую защиту сбили, тоже ползком ушел. Покидать лес он теперь боялся. А тут я ему на голову свалился, источник информации. А когда понял, кто это, то я и описал, как первую жизнь прожил, и вот вторую. Тот изучил хранилище и сообщил, что может убрать его и потом поставить куда больше, но я отдам все, что скопил. Торговаться не дал, мне много что нужно было из хранилища. Но именно это все ему и понадобилось. Даже моя форма с наградами и документы. Блин, да я все отдам, если действительно будет увеличение, но дрон терять я не хотел, поэтому попросил магические аналоги. Маг подумал и кивнул, ну и дальше начался торг. Почти час занял, но договорились. Я опустошил свое хранилище, маг все, что там было, убрал в свое, у него больше, есть куда убирать. Потом удалил мое хранилище и посадил в мою ауру несколько плетений, что стали расшатывать ауру, увеличивая ее, чтобы та могла давать больше энергии. Чем больше дает, тем по объему хранилище больше будет. Как накачается, он закрепит ауру в этом виде, чтобы не уменьшалась, и установит хранилище, высчитав перед этим объем. Он не мог сказать размер сейчас, только после расчетов, но то, что раз в пять оно будет больше прежнего, это точно.