– Ой! – вскрикнул он и слизнул с пальца набухшую красную каплю. Лезвие оказалось острее бритвы.

– Все, теперь это только твой нож. Он попробовал твоей крови, и отныне вы с ним будете неразлучны, – важно сказал Друда. – Называй его «Ифы-кабуф». На гоблинском языке это означает… впрочем, не важно. На этом экзамене тебе очень пригодится наш подарок.

– Спасибо. – Лекпин как-то сразу успокоился. Ему стало даже немного весело, а гоблины показались компанейскими, любящими оригинально пошутить с приятелями.

– А теперь предлагаю разбрестись в разные стороны, чтобы каждый искал рыбу в разных местах.

– Неплохо придумано! – согласился Гавра.

– Да, недурная мысль, – сказал Тубуз. – Но как мы узнаем…

– Часика через три встретимся на этом же месте, – не дал закончить Друда. – Тогда и расскажем друг другу, где и какая рыба клюет лучше.

– Конгениально! – воскликнул Гавра. – Кто куда пойдет? Я готов продраться сквозь эти непроходимые заросли, чтобы узнать, что делается с другой стороны острова.

– Молодец, – похвалил его Друда. – Ведь нашему новому другу преодолеть такие заросли будет гораздо сложнее. А?

– Ну-у-у… – замялся Тубуз.

– Ничего-ничего, – подбадривающе подмигнул гоблин. – На то и существуют друзья, чтобы выручать друг друга. Поэтому я тоже пойду через заросли на противоположный берег. А ты здесь оставайся. Я заметил совсем недалеко отсюда небольшую бухточку, туда наверняка рыбешка заходит.

– Хорошо, – с благодарностью сказал Тубуз, сжимая в руке подаренный нож.

Он дождался, пока гоблины скроются в зарослях, и внимательней присмотрелся к ножу, от которого будто бы исходила магическая сила. Ручка «Ифы-кабуф» была абсолютно черного цвета, рифленая, держать ее в руке было необычайно удобно. Примерившись, Тубуз махнул ножом, и тростник перед ним осыпался – «Ифы-кабуф» выполнил свою работу так, что его новый владелец не ощутил ни малейшего сопротивления. Еще несколько взмахов, и в тростнике образовался проход, выведший лекпина на берег.

Подобрав длинную сухую палку, которая вполне могла сойти за удочку, он направился к бухточке, о которой говорил Друда. Однако ловить рыбу в этой бухточке казалось проблематично из-за нанесенного волнами мусора. Зато сразу за ней в озеро вдавалась коса, похожая на уходящий в воду длинный желтый язык. Легкая волна перекатывала через косу, и создавалось впечатление, что язык облизывается.

Идя по косе, Тубуз тыкал впереди себя палкой, опасаясь угодить в яму, невидимую в слегка мутноватой воде. Справа было заметное мелководье, зато слева темнела глубина, и в этой глубине то и дело поблескивали серебром рыбьи бока. Вот она – добыча! Дальше идти не имело смысла.

«Так, рыба здесь есть. А у меня есть „Ифы-кабуф“, удилище и крючок. Зато нет лески и нет грузила, – думал лекпин. – Еще нужна какая-нибудь насадка… Надо вернуться к бухточке и поискать все это там».

Он повернул обратно и в очередной раз сжал рукоятку ножа. Неожиданно в голову пришла очень простая и логичная мысль…

На постройку плота времени ушло гораздо больше, чем хотелось бы. Зубовал повалил топором три дерева, из которых получилось шесть бревен, а Баббаот прочно связал их длинными и гибкими полосками коры, срезанными со стволов. Он же нашел длинную жердину, которая вполне могла сойти за шест. Тем временем Ксана сплела из своих волос две тончайшие, но прочные косички длиной около двух метров каждая, которые должны были заменить леску. Одну косичку намотала про запас на палочку, вторую привязала к упругой ветке, на другом конце сделала петельку и продела в нее импровизированную блесну. Учитывая сложившиеся обстоятельства, удильник получился вполне сносный.

– Молодцы, – сказала Ксана, когда Баббаот и Зубовал спустили плот на воду. – Теперь прошу вас, господа будущие студенты, меня выслушать.

Наверное, скажи кто-нибудь еще пару часов назад гному и эльфу, что какая-то лекпинка осмелится ими командовать, и тот и другой расценили бы это как неудачную шутку. Однако сейчас они обратились в слух.

– У нас все есть: плот, удочка, леска, приманка. Веревку для кукана, господин Баббаот, может заменить тетива от твоего лука. Осталось только рыбу поймать. По правилам экзамена не важно, кто из нас поймает рыбы больше, а кто меньше, главное – чтобы поймал каждый из нас. Как я понимаю, плыть на плоту втроем будет проблематично. Поэтому предлагаю одному из вас сейчас остаться на берегу, а с другим я поплыву за рыбой. Когда я и тот, кто будет со мной, поймаем рыбу, мы сразу вернемся и поменяемся, а когда все трое обрыбятся, вместе решим, кому доверить дальнейшую ловлю. Я думаю, это будет несложно?

– Зачем же кому-то оставаться? – возразил Баббаот. – Один вполне может поплыть вместе со всеми, но не на плоту, а в воде. Он же будет помогать толкать наше судно.

– Я плавать не умею! – заявил Зубовал.

– Самостоятельно плавать не понадобится – держись себе за плот и ногами бултыхай, только не сильно, чтобы рыбу во всей округе не распугать.

– Вот ты и покажешь ему, как это делать, – сказала Ксана эльфу и запрыгнула на плот. – Давай сюда, Зубовал, и шест прихвати.

– Хорошо, пусть ловит первым, – согласился эльф. – Только сначала надо плот на нормальную глубину отбуксировать.

Нормальная глубина, то есть там, где вода начала доходить Зубовалу по горло, началась только метрах в двухстах от берега. Там Баббаот помог гному забраться на плот и остался в воде один. До чаек, по-прежнему кружащих низко над водой, оставалось еще не меньше двух таких расстояний.

– Интересно, если бы мы не додумались плот построить или у нас топора бы не оказалось, каким образом на этом острове можно было бы рыбу поймать? – задумчиво произнес Баббаот, толкая перед собой плот теперь уже с двумя пассажирами.

– По правде говоря, я и сейчас сомневаюсь, что мы с уловом окажемся, – сказал Зубовал, работая шестом.

– А вот я абсолютно уверена, что если мы все правильно делать будем, то не просто рыбы наловим, а еще и первое место займем, – сказала Ксана, не отрывая глаз от чаек. – Сдается мне, что там, под водой, какой-то бугорочек имеется, на который окунь периоди чески выходит за мальком охотиться. А мы на этого окунька охотиться будем.

– Да, но представь, что вместо нас на этот остров вместе с тобой попали бы еще, к примеру, два лекпина! – не унимался эльф. – Что бы вы тогда делать стали?

– Что-нибудь придумали бы, – сказала Ксана. – Так! Давайте-ка теперь не шуметь, то есть разговаривать только шепотом и поменьше ногами бултыхать. Ты, Зубовал, сядь и поменьше шевелись. Я всплески на воде вижу, а это значит, что окунь очень активный, и нам главное его не спугнуть.

Предположения лекпинки оказались верны. В том месте, над которым только что кружили и кричали чайки, окунь, словно сумасшедший, гонялся за мальком. И первый заброс, даже не заброс, а опускание блесны в воду под самый плот принес уверенную поклевку, после чего приличных размеров окунь оказался в руках рыбачки. Передав рыбу Зубовалу, она повторила заброс-опускание, и не успел гном насадить трофей на кукан, как еще один окунь оказался на крючке. Ксана передала удочку Зубовалу, и тот тоже сразу поймал. Рыбалка развивалась, словно по сценарию…

Если Курт и Четвеерг двести второй и сомневались, что способом, предложенным Мухоолом, можно с успехом ловить рыбу, то эльф был полностью уверен в правильности своего выбора. Поэтому, почувствовав незначительную задержку буквально после трех метров проводки, он моментально сделал размашистую подсечку. И сразу вода посередине озера взбурлила, натянутая нить-леска пошла сначала в одну сторону, потом в другую…

– Тащи, тащи! – заорал Четвеерг. – Дай-ка мне! – Он сунулся к Мухоолу с недвусмысленным намерением выхватить леску и взять бразды вываживания в свои руки.

Но Курт вовремя подставил ножку, и Четвеерг шлепнулся лицом в мокрый мох. Подняться гному он не дал, прыгнув ему на спину и вдавив руки в мох. Без твердой опоры Четвеерг сумел только приподнять голову, чтобы глотнуть воздуха.