Роланд в этот момент бросил взгляд на макет, который захватывал небольшую часть территории баронства Кольского. Фалену даже показалось, что тот пытается именно на макете найти объяснение этого тревожного факта.

Через несколько минут, которые они оба провели в полном молчании, король повернулся и добавил.

— И это еще не все… Замаячила еще одна проблема, — начал он в некоторой задумчивости. — Последние несколько месяцев через подставных лиц я начал тайно скупать зерно, в том числе и фуражное. Как ты понимаешь, скоро его понадобиться очень много. Мои агенты действуют почти по всей границе… На прошлой недели раздался один тревожный звоночек. Один из самых крупных поставщиков отказался заключать договор на поставку зерна. Через пару дней за ним последовали еще несколько. Главная проблема в том, что именно эти люди должны были поставить большую часть товара, — король подошел к брату ближе. — Но мою тревогу вызывает другое… Эти поставщики из этого проклятого баронства! А тот самый первый отказавшийся поставщик зерна вообще живет в Вилькове. Фален, это очень напоминает заговор! Ты должен сегодня же отправиться туда и во всем разобраться! — король буквально вцепился глазами в своего брата. — Я не знаю, что тебя там ждет, брат… Прошу снова… не для себя, для Ольстера.

Граф, не говоря ни слова, встал, на колено и склонил голову.

— Ваше Величество, это честь для меня! Я счастлив, что наконец-то, смогу помочь вам в настоящем деле.

… Спускаясь по широкой лестнице замка и улыбаясь во всем зубы, Фален, действительно был совершенно счастлив. Почти десять лет ему понадобилось играть (но как он сам отмечает, талантливо играть) противную для себя роль знатного повесы, который желает лишь развлекаться. И наконец, он сможет сбросить с себя эту у чертову маску!

От избытка переполнявших его восторженных чувств, он с диким выкриком буквально слетел с лестницы, на смерть пугая по выскакивавших слуг и стражу. Потом его еще долго провожали взглядами и любопытным шепотом обитателя замка, гадавшие, что такого мог сказать король своему праздно шатающему кузену. Последний же в этот самый момент уже сидел в седле своего любимого жеребца.

— Ваш сиятельство, лейтенант Лафает де Камп. Мы ждем вашего приказа, — перед графом на вытяжку стол лейтенант королевской гвардии (для своего брата король не пожалел одного из самых опытных своих солдат). — Отряд полностью экипирован и готов выступать.

За ним, действительно, стояло около двадцати гвардейцев в неприметных серых плащах, держа в поводу оседланных лошадей.

— Тогда, не будем терять ни минуты, — граф тронул поводья. — Мне надо лишь сменить эти тряпки на что-то более практичное, — он с усмешкой коснулся своих белоснежных кружев. — И сразу в путь!

… Сама дорога через королевство и въезд в баронство практически не отложилось в его голове. Все эти долгие и тянущиеся дни в пути практически непрерывно шел мерзкий холодный дождь, который в полный голос заявлял, что осень вступила в свои права. Дорога и так не блиставшая своим видом, вообще, превратилась в непролазное болото, высасывая из людей и лошадей последние остатки сил и тепла. Словом, граф смог прийти в себя лишь только в крупной таверне, находящейся на пересечении нескольких торговых трактов.

— Лафает, черт, — он с кряхтением вытянулся в кресле, стоявшем возле большого даже по мерках замка камина. — Дождь еще не закончился?

Тот лишь поморщился и начал стягивать с себя полностью промокающий после выхода на улицу плащ.

— Еще идет, граф, но кажется, немного слабеет, — они уже давно общались без церемоний; выматывающая дорога их сблизила. — Кстати, посмотрите на этих бродяг, — лейтенант кивнул на несколько мужиков откровенно бандитского вида, которые прошли через весь зал и исчезли за неприметными дверьми. — За те пару дней, что мы сохнем тут, я заприметил уже с десяток таких рож и все они отсиживаются там… Слуга тут мне шепнул, что все это время они лишь пьют и едят.

Фален махнул рукой на эти подозрения.

— Бросьте лейтенант! Даже если это так и они, действительно, промышляют на большой дороге и что с этого? В лесу, знаете как не сладко и они тоже хотят немного тепла… как и мы, — он протянул ладони к теплу и довольно поморщился. — Думаю, даже если дождь завтра не утихнет, все равно придется выезжать. Кузен ждет ответа.

Однако, выехать им пришлось все же чуть раньше и причиной этому был отнюдь не дождь! Когда граф наконец с сожалением покинул свое кресло и направился в свою комнату, которую делил вместе с лейтенантом, то «краем уха» услышал отрывок одного любопытного разговора, который очень многое изменил.

— Хозяин… Где тебя носят, черти?! Хозяин!

— Конечно-конечно.

— Сколько с нас? И внимательно считай…

— Золотой, всего лишь один золотой за целых два дня постоя для двух дюжин человек и еды и питья.

— Ты просишь золотой?

— Но, господин, меньше никак нельзя… А моим девочками… Они вам понравились?

— Хорошо, жадная твоя морда!

Фален чуть замедлил шаг, словно был сильно пьян и осторожно выбирал дорогу. Ему удалось заметить, что с трактирщиков разговаривал как раз один из тех бандитского вида мужиков, которых приметил лейтенант. В этот момент тот бросил на прилавок какой-то темный почти черный кусок металла, который по внешнему виду ну никак не напоминал золотистый кругляш… Граф замер. На прилавок с мелодичным звоном упал тот самый наконечник, из-за которого он и поперся через непролазную грязь в эту дыру на макете короля.

— Надеюсь, одного «топорика» хватит?

— Да, господин, — в голосе трактирщика, к удивлению Фалена послышалась несказанная радость, словно ему вручили не кусок металла а мешочек с драгоценными камнями. — Конечно, хватит, господин.

Если бы этот разговор слышал Тимур, то был бы не слабо удивлен тем, что его план с введение оборот своих железных топориков в качестве эквивалента мелкой монеты сработал не так как он планировал. «Топорик» гномьей ковки оказался настолько востребованным, что его стоимость уверенно поползла вверх и кое-где даже начала теснить золотые соверены.

— Хорошо… Тогда собери нам в дорогу что-нибудь пожевать… до этого Вилькова еще чапать и чапать.

Больше Фален уже ничего не услышал, да ему было и не зачем. В этот самый момент ноги его словно сами внесли на второй этаж таверны и втолкнули в свой номер.

— Лафает, так их всех растак! — вытянувшийся на кровати лейтенант одним махом взлетел и встал на ноги. — Поднимай своих орлов, мы отправляемся! — лицо у того резко втянулось от удивления. — Это головорезы из таверны тоже едут в Вильков. Что-то слишком много совпадений для этого чертового городишки!

Выбраться из таверны им удалось лишь через несколько часов, когда их нежданные попутчики уже умчались. Догнать же их не представлялось возможным. Дорога даже не думала просыхать под едва пробивающимися через облака лучами солнца.

— Я сейчас сдохну, — пробормотал граф, держась в седле из последних сил; гвардейцы, скачущие чуть позади, выглядели не лучше, ведь приходилось еще тащить на себе полый комплект доспехов. — Лейтенант! — вдруг встрепенулся он, начав жадно втягивать воздух носом. — Вы чувствуете? Дым?

Тот тоже встрепенулся и привстал на стременах. Действительно, ощутимо тянуло дымком. А вскоре показались и городское предместье, которое как потом выяснилось и было самим городишком.

Единственное, что волновало всех когда копыта их лошадей коснулись городской мостовой, это где очередная таверна, чтобы попытаться хотя бы не на долго вытянуть ноги и промочить горло. Однако, у жеребца графа почему-то было совершенно другое мнение и он по необъяснимой причине свернул в какой-то узкий проулок. Следом за командиров свернул и остальной отряд; гвардейцы решили, что граф что-то понадобилось именно здесь.

— Ходячий кусок мяса! — тихо чертыхался Фален и дергал поводья, стараясь чтобы это было незаметно для остальных. — Куда тебя еще понесло?!

На улочке, по которой они пробирались, стояли преимущественно деревянные двухэтажные дома, верхние этажи которых сильно нависали над нижними. Поэтому всадники на здоровых жеребцах практически заглядывали в окна вторых этаже.