И вообще у меня настроение самое что ни на есть боевое. Не то что в четвертьфинале, когда выходил на поединок после бессонной ночи. Ничего не болит, организм заряжен, словно только что отсоединённый от сети аккумулятор.

Хуссинг практически мой ровесник, всего на год старше. И он волнуется, хоть внешне и пытается выглядеть невозмутимо. Его волнение как раз и угадывается по напускной невозмутимости. На меня он демонстративно не смотрит, общается пока с секундантом, а зрители на трибунах уже вовсю скандируют:

– Ху-синг! Ху-синг!

Так вот можно и китайца поддерживать, наверняка у них встречается подобное словосочетание – Ху Синг. Я вот знавал, хоть и заочно, одного талантливого мастера акварели. Его звали Ху Сяо Синг. Изумительные его работы в жанре портрета я лицезрел на одном из сайтов, посвящённых живописи.

Рефери из Малайзии. Маленький, мне по грудь, смуглый, с россыпью родимых пятнышек на лице, с залысиной и чёрными, как смоль, усами. Глаза тоже тёмные, будто две маслины воткнули в белки.

Каков план на бой? Да он, собственно говоря, мало чем отличается от того, что мы применяли в предыдущих двух поединках, где приходилось подстраиваться под таких же габаритных соперников. Разве что этот работает в правосторонней стойке.

А немец-то осторожничает. Несмотря на скандирования трибун, не спешит лезть напролом, держит дистанцию и пока работает только передней правой. Руки у него длинные, в принципе можно и джебами очки набирать, но в меня ещё надо умудриться попасть. Уклон, нырок – удар. Уклон, нырок – удар. Бью то в корпус, то в голову, но крюком левой в печень особенно хорошо получается, учитывая, что подныриваю под правую руку, которая в момент моего удара не успевает возвращаться назад, чтобы прикрыть локтевым сгибом правый бок.

Один из таких ударов оказывается особенно чувствительным; соперник болезненно морщится, шипит, втягивая воздух через щель между зубами и капой. Не знаю, обращает ли на это внимание рефери, может, он и хотел остановить бой, но я, мгновенно среагировав на секундный шок Хусинга, делаю шаг вперёд и с подкруткой корпусом втыкаю правый апперкот в удачно подставленную нижнюю челюсть…

Немец мешком валится на канвас и рефери без всякого отсчёта размахивает руками, сигнализируя о том, что бой окончен. На ринг выскакивают секундант противника и врач. Петер понемногу приходит в себя. Ему помогают сесть, взгляд какой-то ошалелый, он, похоже, никак не сообразит, где он и что с ним. И судьи уже при всём желании не смогут помочь сопернику, так как дело до подсчёта очков уже не дойдёт.

Однако… Я и не мечтал, что всё так быстро закончится. Даже вспотеть толком не успел. А на трибунах, оказывается, есть и наши болельщики, скандируют то моё имя, то фамилию, то просто:

– Мо-ло-дец! Мо-ло-дец!

После того, как оказываюсь в раздевалке, туда влетают наши ребята, которые смотрели за боем с трибун. Все шумно поздравляют, хлопают по плечам, спине… А я, даже не приняв душ, быстро натягиваю спортивный костюм и лечу в зал, глядеть за боем Стивенсона и румына Алексе.

Тут обошлось без приятных для меня сюрпризов, кубинец был на голову сильнее своего соперника. Рефери остановил бой во втором раунде, когда после третьего нокдауна Алексе едва поднялся на ноги. Теофило если и устал, то ненамного больше меня. Третий бой на этом турнире смотрю с его участием, и пока не нахожу в его действиях ни одной ошибки, ни одного лишнего движения. Стивенсон младше меня на три года, а уже демонстрирует такой бокс! 100 % на профессиональном ринге он стал бы чемпионом мира в самой престижной весовой категории, заработал бы кучу денег, однако так и оставался всю жизнь в любителях. Собственно, у себя на Кубе он и так был звездой и ни в чём особо не нуждался. Так что соперничать мне с ним придётся, видимо, не один год. Но, как настаивает рисованный пионер из одного киножурнала: «Мы не привыкли отступать!» И я полностью с этим парнем согласен.

Ну а вечером переживали за Кузнецова и Лемешева. Хоть я и понимал, что они должны выступить в финале и взять золотые медали, однако червячок сомнения всё-таки исподволь грыз душу. Впрочем, ребята не подвели. Боря по очкам уверенно победил венгра Андраша Ботоша, а Слава ввиду явного преимущества досрочно отправил отдыхать американца Марвина Джонсона. Темнокожий левша сначала побывал в обычном нокдауне, потом в двух стоячих, после чего бой был остановлен. Правда, не обошлось без неприятных сюрпризов: Лемешев повредил пястную кость на правой руке, и врач сборной пребывал в сомнениях, стоит ли боксёру с такой травмой выходить послезавтра на ринг.

– Я выйду даже если правая будет в гипсе! – решительно заявил Вячеслав. – Обезболивающих поколите, всё будет нормально.

10 сентября – день финалов. Причём все бои днём, так как вечером церемония закрытия Олимпийских Игр, куда мы не попадаем – на парад идут те, кто уже отстрелялся. Финалы боксёрского турнира практически закрывают олимпийскую программу. Поздно вечером накануне наши баскетболисты повторили трюк из моей прошлой жизни, вытащив с тем же счётом и при тех же обстоятельствах сложнейший матч с американцами. Мы смотрели игру по телевизору в прямой трансляции, но с разрешения тренеров, которые нам, троим финалистам, разрешили в день финалов встать попозже.

За сутки отдыха рука у Лемешева не прошла, но и осложнений вроде не было. Опухоль поначалу была небольшая, однако её сумели купировать примочками и мазями. Так и решили, что боксировать будет на уколах. Первым же из наших на ринг поднялся Боря Кузнецов. Его соперником был 27-летний бронзовый призёр прошлой Олимпиады Варуинги из Кении. Даже получивший в Мехико приз Вэла Баркера как самому техничному боксёру.

– Варуинги словно лом зажал в правой руке, – говорил после боя Кузнецов. – Если бы я шел всё время вперед – это могло плохо кончиться. А левой я его всегда доставал. И серии у меня получались. Наверное, со стороны это выглядело не очень эффектно, но я чувствовал, что всё делаю правильно.

Так и продолжался этот поединок. Варуинги всё ждал, когда Кузнецов бросится на него, и он сможет показать всем силу удара своей правой. Но Боря так и не дал ему такого шанса.

Правда, и сам Кузнецов нанёс не так много ударов, однако почти каждый из них был точен и приносил ему очки. Со счетом 3:2 арбитры присудили победу советскому боксёру.

А для Лемешева бой на первый взгляд складывался куда проще, если не знать о том, что бить правой он практически не мог. Но и с соперником, честно сказать, повезло. Как этот рохля финн добрался до финала – можно только догадываться. Как бы там ни было, уже через 2.17 после начала поединка Лемешев нокаутировал Виртанена, практически первый раз пустив в дело правую руку.

К моменту, когда мы со Стивенсоном поднялись на ринг, были известны имена всех победителей боксёрского турнира Олимпиады. В первом наилегчайшем весе встретились венгр Гедё не оставил шансов представителю КНДР Ким У Гилу. В следующей весовой категории болгарин Костадинов был сильнее угандийца с труднопроизносимой фамилией Рвабвого. Далее кубинец Маритнес по очкам уверенно победил мексиканца Замору. В легком весе поляк Щепаньский был сильнее венгра Орбана, а в первом полусреднем американец Сиэлс в равном бою всё же был сильнее болгарина Ангелова.

Второй полусредний вес. Двукратный чемпион Европы Кайди (Венгрия) против Корреа (Куба). Корреа моложе соперника на 13 лет. Но опыта венгру не хватает, чтобы оказать достойное сопротивление, он уступает кубинцу со счётом 0:5. Наконец настал черёд ликовать немецких любителей бокса. Их боксёр Коттиш с минимальным перевесом одолел поляка Рудковского. В полутяжёлом весе югослав Мате Парлов был на голову сильнее кубинца Каррильо, одержав досрочную победу уже во втором раунде. Парлову, насколько я помню, ещё предстоит выиграть первый чемпионат мира по боксу, который будет проходить в 1974 году в Гаване. А затем он станет и чемпионом мира среди профессионалов по версии Всемирного боксерского совета. Первый чемпион среди профи из социалистического лагеря… Тоже в своём роде уникальный боксёр.