– Я сама точно не знаю, это закрытое место. Слышала, что там проводят подпольные бои, – тихо ответила Тётушка, пристально смотря на меня. – У меня иногда восстанавливающие зелья покупают для них.

– Бои, значит… А наш герой им зачем?

– Там есть бои между детьми, – ответил виновник ситуации.

– Вот, значит, как… Детьми. Значит, им потребовалось мясо, чтобы развлечь публику.

– Почему сразу мясо? Ты же сам учил меня, я справлюсь. Выиграю пару раз и рассчитаюсь!

– В тебе ещё осталась наивность? – приподнял я бровь. – Сам подумай. Если тебя вели с самого начала, то зачем? Чтобы ты пару раз выиграл? Правда в это веришь?

Волчонок открыл рот, закрыл, снова открыл и всё же промолчал.

– То-то же, – подвел я черту. – Завтра идем с тобой к этому твоему пахану. Хочу с ним пообщаться.

– Я сам! – попытался снова возмущаться Волчонок.

– Сам? Хочешь сказать, что сильнее меня? – надавил я на него. Упрямый взгляд был мне ответом.

– Кано, ты уверен? – спросила Тётушка.

– Есть другие варианты? Я не вижу. Знаешь, Волчонок, есть такое понятие, как друзья. Мы знаем друг друга чуть больше месяца, но вместе ходили на дело, дрались, рисковали и проливали кровь. Разделяли еду и спали под одной крышей. Не знаю, как для тебя, но лично я считаю, что друзьям, если они попали в беду, надо помогать. А то, что ты попал в беду, понятно всем. Так что не спорь. Завтра сходим и решим вопрос.

– Что ты будешь делать? – спросил мальчик, чьи глаза предательски блеснули.

– Импровизировать.

Ночью Волчонок сопротивлялся недолго. А вот наутро, после возвращения от Пасти с добычей, когда я потащил его к рынку, попытался откосить.

– Кано, может, не надо? Если ты за меня вступишься, то мне точно ничего не светит.

– Волчонок, ты не понял? Тебе и так ничего не светит. Как думаешь, на чем строятся подпольные бои? Ради чего их делают?

– Ради того, чтобы победил сильнейший?

– Я поражаюсь тебе. Ты жил на улице, много дерьма видел, а не понимаешь элементарных вещей, – тяжело вздыхаю. Вижу, что Волчонок всё понимает, но упорно цепляется за свои мечты и отказывается принимать реальность.

– Каких? – насупился, глаза в пол, ещё бы ногой шаркать начал.

– То, что цель всегда – деньги. Ради них устраивают бои. Я не видел ямы, но и так понятно, что за любым действием скрывается выгода. А какая выгода может быть владельцам такого бизнеса?

– Деньги, – соглашается Волчонок.

– А на чем зарабатываются деньги в подпольных боях?

– Не знаю, – честно признался он, задумавшись.

– Билеты, ставки, дополнительные продажи в виде алкоголя или тех же наркотиков. Но чтобы платили, нужно зрелище. Как насчет стать частью шоу, когда тебя жестоко изобьют на глазах у всех, а то и вовсе сделают инвалидом или убьют? Думаю, они периодически заманивают глупых мальчишек, желающих славы.

– Ты сомневаешься, что я могу победить?

– Дело не в том, что я сомневаюсь в тебе. Дело в том, что я не сомневаюсь, что тебя развели и хотят использовать. Это разное. К тому же ты правда о себе столь высокого мнения, что думаешь играючи победить тех, кто выступает в ямах? Успел стать непобедимым? За пару недель тренировок? – хмыкнул я.

– Тебя послушать, так я дурак дураком.

– Знаешь, Волчонок… Самое страшное в жизни – не то, когда ты оказался дураком. А то, что ты им и останешься, если не сделаешь правильные выводы.

Парень задумался. Может, и проклюнется в нем здравомыслие. К этому моменту вышли к рынку, а рядом на лавке сидит шпана и курит. Повскакивали, как нас увидели.

– Эй, Волчонок, это что за подружку ты к нам привел? – радостно крикнул один из них, затягиваясь. Выпустил дым кольцом и уставился на нас. Во взгляде читалось нескрываемое превосходство.

– Это Кано. И лучше бы тебе заткнуться, Серый, – зло бросил пацан.

Моментальное преображение. До этого парень шел понурый, как на эшафот, а сейчас и правда волчонок. Или молодой волк.

– Воу-воу, бро, палахче! Не знаю никакого Кано. Видел, как он тут шлялся пару раз. Чё надо?

Малолетний бандит сплюнул и попробовал нависнуть надо мной. Резко подступил, затянулся и дым прямо в лицу выдохнул.

Подать энергию в ладонь, удар… Рука вбивает ему бычок прямо в рот, ломает нос, и тот заваливается назад. Шкет орет, пытается отплеваться, но у него это не особо получается.

– Ты охренел, урод! – кричит один из них, и у него в руке мелькает нож.

– Слышишь, – бросаю ему. – Ты лучше свою зубочистку убери, а то я тебе её в жопу засуну. К пахану разговор есть. Метнись, позови.

– Да ты кто такой будешь, чтобы командовать! – продолжает возмущаться один из малолетний гопников.

– Тот, кто тебе руку сломает, если не метнешься.

От меня веет спокойствием, и это ломает шаблон пацанов. Те окружили, их трое на ногах, один валяется и матерится. В руках ножи, а мне плевать. Уверен настолько, что как скала, любой напор выдержу.

– Что тут происходит? – раздается крик у них из-за спин.

– Да тут какой-то урод беспредел творит, – отвечает подошедшему мужику самый говорливый. – Сказал, что к тебе разговор есть.

– Разговор, значит. Ты кто будешь, пацан? – сказал толстый мужик. Как понимаю, это и есть пахан.

– Ты моего друга на бабки поставил. Подставил, нехорошо поступил. Пришел решить этот вопрос.

– Чё-то ты слишком борзый, – морщится пахан. – Какого хрена вы с ним ещё не разобрались? – бросает он четверке. – Волчонок, а от тебя не ожидал. Добавил ты себе проблем… Серый, наведи порядок. Этого избить и прогнать. Волчонок, ты со мной идешь. У тебя сегодня дело.

– Не хотите по-хорошему… – зло проговорил я.

Первый малолетний бандит бросается вперед, метит ножом в живот. Слишком широкий выпад, кто так делает… Словно мы в дешевом боевике. Так замахнулся, что в ударе больше театральщины, чем эффективности. Перехватываю руку, заламываю кисть и тащу пацана на себя. Два шага назад, дернуть, парень теряет опору, вскрикивает от боли и падает… Прямо на подставленное колено. Жесткий удар выводит противника из строя, нож оказывается у меня в руке. Остальные ничего сообразить не успели, как я кидаю оружие в голову второму пацану. Рукоятью между глаз попадаю, да так удачно, что ещё минус один противник. Разворот, ступня врезается в подбородок третьему противнику, и тот падает, подкошенный. Остается один лишь Серый, весь красный от пережитого и успевший подняться. Он делает пару шагов вперед, но тут до него доходит, что за десяток секунд расклад изменился не в его пользу.

– Чего встал? Наезжать смелый, а как подраться, так очко испуганно сжалось?

Малолетний бандит кинул взгляд на недовольно смотрящего пахана и бросился в бой. А что ему ещё оставалось… Поймать руку, что же ты такой нерасторопный, парниша, захват, бросок через бедро, и ещё одно тело, которое в ближайшее время само не встанет.

– Так что, говорить будем или как? – обращаюсь к толстому мужику.

– Пойдем, поболтаем, раз так хочешь.

Короткая стычка привлекла ненужное внимание. Я ощущал, как десятки глаз провожают меня. Утро же. Собираются продавцы и те, кто хотел закупить свежие продукты, грузчики мельтешат, таскают привезенные товары. Сегодня обо мне пойдут гулять слухи. Но я в маске, так что терпимо.

Пока шли, отмечал, как стягиваются местные силы. Банда мальчишек постарше нарисовалась, лет по восемнадцать им, семеро крепких парней. К ним быки Пиджака подтянулись. Ещё какие-то мутные личности меня взглядом буравили. Я же шел спокойно, отслеживая чужое злое внимание и запоминая лица. Чтобы понимать на будущее, кто есть кто. Волчонок следом топал. Я ощущал его напряжение, но парень держался гордо, взгляд прямой и осанку держит.

Прошли в один из подъездов, а дальше по лестнице в квартиру на втором этаже. Толстяк открыл дверь, провел внутрь и уселся на диван, мне махнул на такой же, что стоял напротив. Оказались в просторном зале, на стенах ковры, два дивана и кресло стоят кругом. В центре небольшой столик. Есть ещё дверь, ведущая куда-то, но сейчас закрыта.