— То, что такое место вообще существует.

— Мало кто хочет жить с изгоями рядом, поэтому это частая практика — отселять их. На ваших землях тоже есть несколько домов, где живут именно изгои.

— Да ладно? Как-то я пропустил этот момент.

— Часто мы не замечаем очевидные вещи, — ответил поверенный нейтрально.

Это он так на мою странность намекает? А, ладно, плевать.

— И что, много там сверхов живёт? В квартале.

— Не знаю. Но тысячи две наберётся, думаю. Может и больше. Их ведь никто не считает. По сути, квартал — это громко сказано. Официально ничего такого нет, это самоназвание. А так там и обычных людей хватает. Сверхи же тоже люди, семьи заводят, не обязательно с такими же, как они.

— А как туда попадают?

— Добровольно.

— Серьёзно?

— Ну да, — ответил он как само собой разумеющееся.

— Марк, я вот вообще не в теме, будь добр, просвети.

— Господин, вы в курсе, что изгоев не любят?

— Слышал про это не раз, но лично никогда не сталкивался.

— Тогда даже не знаю, видимо вам повезло, — вздохнул он так, что я почувствовал себя молодым сопляком, который жизни не видел.

— На меня тоже сверхи работают и не скажу, что их прямо недолюбливают.

— Где работают? Среди стражей? В больнице? То сверхи с полезными способностями. А представьте себе изгоя, что покрылся чешуёй. Это всё, что у него есть из способностей. Как к нему будут относиться люди?

— Не очень хорошо?

— Да, и это слабо сказано. Многое зависит от самого человека, хватает сверхов, что ассимилируются в социуме, но… Изгои на то и есть изгои. Не просто так к ним это название прикрепилось. Многие из них опасны и люди их инстинктивно боятся. Это усложняет отношения. Боятся, кстати, вполне заслуженно. Если у человека есть даже маленькая способность воздействовать на чужой организм, то каковы шансы, что он не воспользуется ею, чтобы свести счёты? Это приводит к трагическим случаям. Я несколько таких на своем веку помню. Бывали и комичные происшествия. Одна женщина обладала способностью стимулировать кишечник. Что приводило к недержанию. Ничего смертельного, но сколько репутаций было загублено. Тётка оказалась жутко мстительной и обидчивой.

— Чем закончилась её история?

— Вычислили её далеко не сразу. А когда узнали… В общем, ей устроили тёмную. За несколько лет она настроила против себя чуть ли не всех. Точнее её никто не подозревал, а когда узнали… Подкараулили и избили. Она полгода в больнице пролежала, была сразу же уволена и с тех пор пропала. Как её жизнь сложилась — вариантов не так много. Думаю, оказалась в гетто.

И смех и грех. В моем мире и без всяких способностей хватало расизма во всех его проявлениях. Другой цвет кожи? Думаешь иначе? Веришь в другого бога или веришь не так, как надо? Этого хватало, чтобы люди ненавидели друг друга.

Нельзя сказать, что человечество дружелюбно в отношении тех, кто хоть немного отличается. Скорее люди — это идеальная машина для уничтожения. Как планеты, так и отдельных видов живых организмов, будь то животные или… сами люди.

То, что и в этом мире существует расизм — я не удивлён. Скорее меня удивила его форма. Но если подумать, то ситуация вполне закономерная. Если люди умудряются ненавидеть и без веских поводов, то благодаря таким случаям, как с этой женщиной и вовсе, какой смысл ждать чего-то другого?

— Тут ведь какое дело, господин. Сверхи разные бывают и многие это понимают. Особенно, если сверх обладает полезной способностью и адекватный. Его услугами и возможностями охотно будут пользоваться. Но бывали времена, когда сверхи массово подвергались гонениям. Последний раз у нас в стране это было во время войны. Если подсчитать, то тысячи людей умерли только за то, что у них были способности. Умерли не доблестно на войне, а от рук своих же, что их вешали, расстреливали или запытывали до смерти. Во время войны были популярны идеи, что именно изгои притягивают болезни и выходцев из Пасти. Эта теория никак не доказана, но разве людям в отчаянье нужны доказательства?

— А как живётся в этом квартале?

— Да так себе живётся. Все их претензии на митинге были озвучены. Сомнительные условия жизни, закрытый доступ к медицине, образованию, но последнее касается детей. Сложности в поиске работы. Выживают, как могут. Поэтому многие сверхи идут в криминал, если способности подходят. Да и если не подходят тоже. В общем, их квартал та ещё дыра, если говорить прямо. Удивительно то, что они вообще решили взбунтоваться. Их никто не любит и мало шансов быть услышанными. А учитывая вспышку болезни и общий траур, как бы чего плохого не вышло.

Действительно, как бы чего плохого не вышло.

— Марк, а пробей мои земли на предмет недовольных. Акции протеста у нас уже были, нет ли чего-то, что ещё назревает? А то в последние дни обстановка в городе слишком накаляется.

— Сделаю, господин.

— И ещё, проверь всю охрану на наших ключевых предприятиях. Убедись, что они правильно накручены и контролируют обстановку.

— Хорошо.

Сегодня был третий день занятий с мастером. Но целого дня не вышло. Ему надо было улетать и закончили мы к четырём часам. Я бы с радостью продлил абонемент, но на это мужчина лишь посмеялся и сказал, что если и свидимся, то не в ближайшее время.

Он уехал, а я остался у Пасти. Занятия с другим человеком это хорошо, но за время общения у меня столько своих идей накопилось, что чесались руки воплотить их в реальности. Чем я и занялся. Последнее, что сделал перед уходом — заглянул за Пасть. Ждал чего угодно, что все демоны чужого мира обрушатся на меня, но нет. Тишина и запустение. Тварей вообще в округе не ощущалось, что было непривычно.

И подозрительно.

— Как тебе парень?

— Что ты хочешь знать, Женя?

— Уж точно не его секреты. В целом как тебе впечатление?

— Хороший парень.

— Это ты сейчас шутишь или серьёзно говоришь? — прищурился глава Михайловых.

— Серьёзно. Он быстро учится, ещё быстрее адаптируется и силы в нём немеряно для его возраста.

— Мальчик сильно изменился за последний год.

— Тебе виднее, — безразлично пожал плечами мужчина. — Мы с тобой в расчёте?

— Да, — кивнул глава, — Спасибо тебе. Знаю, насколько ты неохотно учишь.

— Надеюсь, оно того стоило. Парень настолько интересен для тебя?

— Да он всем теперь интересен. После того, как Пасть закрыл.

— И как ты хочешь его использовать?

— Использовать — никак.

— Серьёзно? — прищурился мастер.

— Да. Представь, он мне с Барух помог. И рассказал, куда сестра делась. Так что и без уникальных умений я к нему хорошо отношусь. Поэтому не использовать хочу, а дружить.

— Даже так? Что же, поверю на слово. Будет интересно глянуть на парня через год. Если он выживет, конечно.

— Да он не убиваемый, — хмыкнул Евгений, — Сам видел.

— Не буду спорить. Ну что, посидим на дорожку, да я поеду?

— А давай.

— Эрми, ты помнишь, как себя вести?

— Да помню, я помню! Ты уже в шестой раз говоришь мне об этом! — взвыла лучница.

— Лучше повторить, чем в критический момент облажаться.

— Невысокого ты обо мне мнения. И вообще, я тебя старше, так что не учи.

— Ну, если такая крутая, то не поведу тебя за Пасть. Зачем? И так твоя мощь заставляет горы отступать, а моря расходиться.

— Шутишь, да? А вот возьму и обижусь, — мотнула она головой.

— Не обидишься. Это разрушит образ могучей воительницы.

— Я лучница, а не воительница.

— Тем более. Лучники должны смотреть так, чтобы враги срали кирпичами.

— В этом секрет твоих побед?

— Ты разгадала мою тайну, ученица.

— Пфф, — фыркнула она.

Чем ближе подходили к Пасти, тем больше я волновался. Не за себя, а за Эрминию. Я то в случае чего смогу прорваться, а вот девушка… Если говорить прямо, то она будет балластом в серьёзной заварушке. Надеюсь, удастся этого избежать.