Дети же были самыми обычными. Если не считать одежды, которая совсем не походила на земную. Старшая из детей, если проводить аналогии с земными мерками, выглядела лет на четырнадцать. Средняя — на десять. Младшая — на шесть.

— Прям идеальная семейка в выходной… — пробурчал полковник, продолжая соединять всю поступившую информацию воедино.

Основные события уже случились, доклады были сделаны, приказы получены, и сейчас началось подведение итогов.

Весь путь странной семейки засняли камеры, и для начала стоило отметить, что появились они через самый настоящий портал, который возник прямо на площади. Что было замечено охраной Кремля, и к группе неизвестных существ отправился патруль.

Дальше — ещё страннее.

Мужчина — взлетел. Поднялся в небо, исчез из кадра, но вскоре вернулся.

То, что половина прохожих от этого разбежалась, а другая — достала телефоны, всю группу не особо впечатлило. На патрульных они тоже прореагировали спокойно. Полковник заново перечитал доклад. Эти существа говорили на неизвестном языке. Найти понимание не удалось. В итоге, когда мужчина вернулся, они ушли… гулять.

На попытку их остановить… Полковник добрался до следующих строк отчёта патрульных… Они испытали столь сильный ужас, что сбежали. Это можно было бы назвать обычной трусостью, но явно магические способности, которые демонстрировали эти существа, намекали, что не обошлось без какого-то воздействия.

Дальше существа отправились в ближайшее кафе-ресторан. Где с помощью жестов и легкой формы принуждения заказали еду. И расплатились — золотом и драгоценными камнями. Которых отсыпали столько, что хватило бы на весь ресторан и парочку соседних — оценку уже произвели, и полковник знал это точно.

Со слов опрошенных сотрудников заведения, они вначале испытали недоумение и страх, а потом умиротворение и небывалое желание идеально обслужить клиентов. Дети же облазили всё заведение, нашли игровую, побывали на кухне, залезли в холодильники и делали, что хочется. Никому это не показалось странным.

Когда группа вышла на улицу, их уже ждала полиция и военные. Которых, согласно отчётам, разом всех парализовало. После чего произошло совсем уж странное. Мужчина вышел вперед и заставил говорить командира отряда. Со слов того, великан пытался сначала объясняться с помощью жестов, спустя десяток минут первые слова употреблять стал, а ещё через пятнадцать — и фразы.

Каждый из тех, кто участвовал в оцеплении, клялся, что не видел, куда подевались женщина и дети. А те пошли просто-напросто гулять. Проигнорировав выставленный кордон. Никто им и слова не сказал.

Закончилась эта встреча простой фразой, на русском, с легким акцентом.

— Вы не пугайтесь, земляне. Мы здесь проездом. Погуляем и уйдем. Главное, под ногами не путайтесь, и всё у вас хорошо будет.

— Погуляем и уйдем, — тихо ругался полковник.

Им — погулять, а ему теперь — голову ломать, что с этим всем делать.

© Роман Романович, 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2020

Что определяет, будешь ты жалеть о прожитой жизни, лежа на смертном одре, или примешь смерть с достоинством, понимая, что сделал то, что нужно, и жил не зря?

Это правильный вопрос. Особенно, если смерть ходит близко, заглядывает тебе в глаза и обещает скоро забрать.

Жалею ли я о том, как жил? Сделал ли я то, что должен был?

Да, жалею. Да, сделал. Но этого оказалось мало.

За нами пришли. Нагрянули внезапно и стремительно, без предупреждения. Сначала избавились от отца, подловили вне дома. Это был страшный удар по семье. Потом умерли два его брата. Когда они поехали на место смерти отца, их закидали трупами, но добились своего.

Жестокая расправа стала всем нам уроком. Вся семья собралась в доме. Но кто остался? Дед, что хоть и был силен, но его время давно прошло. Да я, самый старший из сыновей. Остальные максимум подростки. Они тоже взяли оружие, тоже дрались до последнего, но разве это хоть что-то значит против матерых волкодавов?

Дед доказал, что его время хоть и вышло, но сила с ним. Я уважал старика. В ту ночь он продемонстрировал то, чему учил меня.

Готовность идти до конца путем воина. Он забрал большую часть тех, кто пришел за нами. Передушил, как котят, одного за другим.

Но и его достали. А потом за дело принялся я. Думал, что отбился, прикончив остатки боевой группы. Наивный. Когда первая группа кончилась, в ход пустили вторую. Нас собирались задавить любой ценой.

До опыта и силы деда мне лет пятьдесят ещё, но и я кое-что умел. Это кое-что – следствие школы подготовки, которую наш род оттачивал столетия.

Я стал мечом рода. Карающей дланью.

Когда увидел смерть деда, когда осознал, что кроме меня больше некому защитить тех, кто сзади, когда понял, что нас всё равно убьют и что последнее, что остается – это уйти достойно…

Я сыграл свою лучшую песнь, станцевал со смертью. Боги видели меня и хлопали в ладоши.

Семнадцать врагов. Столько я убил перед тем, как меня подловили.

Да кто – те, кто затеял это. Не побоялись сами прийти, чтобы завершить начатое. Против слаженного удара у меня не было и шанса.

Но я выжил. Или мне позволили остаться в живых.

Оставили, как пример остальным. Отрубили ноги и руки, сделали инвалидом, а потом прижгли раны, чтобы не истек кровью. После чего вошли в дом.

Где их встретила моя сестра. Обвязанная взрывчаткой, она затаилась и спрыгнула на головы врагов. Двое успели защититься, но третьего дерзкая девчонка забрала с собой в могилу. Твоя смерть не была напрасной, милая. Ты достойна своего рода.

А потом была бойня.

Я лежал, умирал и не услышал ни одного крика. Пусть даже дети, но в них текла кровь нашего рода. Они умерли с достоинством. Не доставили врагу удовольствия своим страхом.

С того кровавого мига прошло неизвестно сколько времени. Сложно считать, если лежишь в коме. Единственное, что доступно – это пребывать в своём разуме, прокручивая раз за разом короткую, но насыщенную жизнь, подходящую к концу.

Я не завел семьи, не оставил детей и даже не знаю, радоваться этому или жалеть. Какой был смысл, если всех убили? Но сейчас, когда смерть так рядом, мне почему-то это казалось важным.

Столько сил было вложено, чтобы стать достойным наследником… Я никогда не щадил и не жалел себя. С раннего детства мою жизнь заполняли тренировки. Дед стал учить, как только я начал ходить.

Из меня ковали верное оружие. Как делали с каждым в нашем роду.

Оружие грозное, которое так боялись враги. Но они смогли переступить через свой страх. Силы оружия не хватило, чтобы защитить дом.

Поэтому я делал то, что должен был, но этого не хватило.

От чего хотелось выть. Но тело парализовано, я лишь косвенно ощущал, что происходит вокруг.

Чувствовал энергетику тех, кто приходил. Видел, как заходили Враги. Слышал, что они говорят. Что сделали меня наглядным пособием для остальных. Что все уничтожены из моего рода. Как же я их ненавидел!

Но Враги пришли лишь один раз. В остальных случаях ощущались только врачи, которым был наказ – поддерживать во мне жизнь как можно дольше.

Но недолго осталось. Я чувствовал, что разум постепенно угасает. Начались галлюцинации. Я как будто смотрел кино про странный мир.

Там были те, кто повелевал магией. Они сражались друг против друга. Видел великие битвы, но по большей части наблюдал один и тот же сюжет.

Судьбу одного мальчика. У него тоже была семья. Они жили дружно, отец пытался учить ребенка, но тот не прикладывал особых усилий, любил отлынивать от обязательств. Как мне кажется, отец его слишком любил.

Постепенно я заинтересовался этими сценами из жизни чужой семьи. Был им благодарен, потому что они отвлекали от собственной трагедии.

Прошел месяц, второй, образы приходили всё чаще, и я ощущал, что конец близок. Но внезапно видения изменились.