А мне стало смешно. И я рассмеялся. Тем безумным смехом, что наводил ужас на краргов.

Это выбило сначала солдат, а потом и толпу из колеи. Верховный жрец продолжал говорить, но его речь теряла силу. Страх. Страх расходился по толпе. Они не понимали, почему я смеюсь. А то, что не можешь понять, пугает больше всего.

Наконец до жреца дошло, что что-то пошло не так.

Он обернулся, осознав, кто источник проблемы, и меня обжег яростный взгляд. О, если раньше жрец был преисполнен благодати и величия, то сейчас его лицо искажало бешенство.

Понимаю его. Тут речь толкаешь, позиции укрепляешь в народе, рассказываешь, как схватили злобного демона, который убил много хороших краргов, а виновник торжества ржет. Да так, что отвлекает и сбивает. От этих мыслей у меня начался новый виток дикого смеха.

Жрец шагнул ко мнеи я понял, что сейчас умру.

Мир замер.

Перед глазами пронеслась жизнь и все, что было дорого в ней. Но не для того, чтобы перед смертью я вспомнил, через что прошел. Нет, совсем не для этого.

Я смотрел и понимал, что осталось слишком много дел и сегодня неподходящий день, чтобы умереть.

Поэтому я сделал то, чего крарги еще не видели в моем исполнение.

Я выпустил зверя, что жил внутри и рвался наружу.

Форсаж подарил три минуты гениальности. За последнее время эта способность сильно выросла в своих возможностях. Не передать словами ту глубину, что открывалась – исходной код самой жизни. Причины и следствия. Начало и конец. Прошлое, будущее и настоящее.

Огненный барс вырвался на свободу, усиленный магией. От жара оковы испарились, выпуская меня. Крест исчез еще раньше. Два Игрока четырехсотого уровня, что стояли рядом, отбросило с помоста. Я лишь проводил равнодушным взглядом вспыхнувшие тела, быстро превращающиеся в головешки.

Жрец отшатнулся в ужасе, внезапно обнаружив перед собой пятиметрового кошака, который пылал огнем, словно сама смерть. Его окутала изумрудная защита, а я сделал то, что делают кошки с мышами. Схватил зубами, подкинул и заглотил.

Черт, а это совсем неприятно, когда из живота пытается вырваться персонаж столь высокого уровня. Ну ничего, у меня еще есть две минуты и пятьдесят пять секунд.

Я выпустил крылья и кинулся в толпу, атакуя высокоуровневых Игроков. Крарги в ужасе пытались убежать, а я накрыл площадь кровавым покрывалом, высасывая ману. Спустя двадцать секунд, когда туман закончил действовать, вызвал огненный шторм, обрушивая его на город.

Крарги не могли ничего противопоставить, хотя пытались. Летели сотни заклинаний. Бойцы бросались в обреченные атаки. Лучники обстреливали издалека. Но что может сделать стрела или меч против огня? Разве что рассмешить.

Больше всего проблем доставил верховный жрец, но и он в итоге сдох. Ровно через две минуты и тридцать одну секунду.

А через мгновенье меня снесло, прикладывая об землю. Тело закружило кубарем, проламывая дома. Спустя пару секунд я остановился, впечатавшись в стену одного из них.

Подняв морду и приподнявшись на передних лапах, я увидел крарга. Крарга, который давно стал богом. Пришел все же. Видимо не понравилось, что я лишил его главной ударной силы, проглотив жреца.

В этот момент силы закончились, и я вернулся обратно в человеческое обличье. А бог спокойно шел ко мне, обнажив клинок, и, видимо, собираясь все же принести в жертву. Самому себе. Смешно.

Походу, пришло время плана Б.

Я вызвал крылья и открыл проход в мир Тьмы. Сама извечная ночь разрезала пространство, расходясь из точки в провал. Бог попробовал атаковать, но в него из прохода прилетел черный жгут, сбивая и отбрасывая на пару сотен метров.

Тьма призывно распахнулась, приглашая. Ну что же. Не будем отказываться от такого гостеприимства. Я шагнул вперед, а Тьма обняла меня как блудного сына и забрала с собой.

Темнота.

Первое, что я осознал, это была темнота. Особая. Та темнота, которая существует вследствие отсутствия света. Абсолютного отсутствия.

Не знаю, сколько прошло времени перед тем как я осознал темноту. И не знаю, сколько прошло времени, пока я научился различать ее.

Человеческий мозг и сознание не способны воспринимать такое. Сейчас я и не был человеком. Я был Тьмой. Ее частичкой.

Не уверен, что здесь есть время. Да и гравитации не было. Как и самой планеты.

Да уж, действительно непривычно. Больше всего это напоминало туман цвета ночи, который состоял из множества облаков, сгустков и завихрений. И все это частицы тьмы. Как и я.

Но при всем этом, каждая частица была частью целого. Частью изначальной Тьмы. Как коллективный разум и индивидуальность. Одновременно и то, и другое. Необычайный опыт, когда осознаешь себя одномоментно отдельной частью и частью чего-то несопоставимо большего и бесконечного.

Когда я немного освоился, ко мне пришли другие частицы. Общение походило на танец облаков. Вместо слов – образы, тона и полутона.

Меня научили двигаться, смотреть, чувствовать и говорить, а потом отправили сражаться. Нет, никакой жестокости. Тьма оказалась безэмоциональной. Просто здесь действовал принцип – поглоти или будь поглощенным. Вот и пришлось продолжать сражаться, чтобы сохранить себя.

Но это оказалось ловушкой.

Чем больше я сражался и поглощал, отстаивая свое я, тем больше пускал Тьму внутрь себя. Ловушка или великий дар. В моей ситуации это стало одним и тем же.

Меня учили быть Тьмой. Но учеба отличалась от привычного понимания этого слова. Скорее здесь уместно слово – познание. Погружение в глубины сути того, что значит быть Тьмой.

Спустя несколько мгновений, что длились вечность, меня привели к матери.

Она спросила, готов ли я растворить в ней. Хотел согласиться, но ярость и воспоминая о близких жгли изнутри, поэтому я отказался.

Она спросила, готов ли я стать ее Вестником. Я согласился.

Тьма спросила, чего я хочу. Я ответил, что желаю вернуться в свой мир.

Тьма согласилась, одарив меня…

Интерлюдия.

Он пришел домой под самый вечер. День выдался чудовищно изматывающим. Хоть ему и нравилось то, чем он занимался, только вот не всегда организм справлялся с колоссальным стрессом и нагрузками. Магия пространства не могла в этом помочь.

Он жил в пентхаусе заброшенной высотки, вдали от обжитых территорий. Жил давно, еще с тех пор, когда только начинал путь мага и искал безопасное место.

Завалить проходы, перенести лифты и разрушить лестницы труда не составило. А пропитав дополнительно все вокруг магией, он сделал место вполне безопасным.

Не став долго предаваться воспоминаниям о прошлом, Матвей завалился на кровать. Дел хватало и в настоящем. Поэтому нужны силы, которые он собирался восполнить, предавшись отдыху.

Резко вскочив, парень закрыл глаза, прислушиваясь к миру вокруг. Где-то в городе открыли проход из другого мира. Да как открыли! Буквально вспоров пространство. Тонко, нежно и изящно. Матвей с таким еще не сталкивался.

Напрягая способности мага, он обнаружил, что проход открылся на базе Ордена в парке. Вот же!

Когда Матвей вышел из портала, ощущение пролома исчезло. Так быстро? Заслали диверсанта?

И тут юный маг осознал то, что не давало ему покоя последние пару минут. Ощущение, что глава Ордена снова в мире било набатом, оповещая всех вокруг.

Настя лежала в постели, подложив под спину подушки и вытянув ноги. Роды должны начаться со дня на день, и ходить с огромным животом представлялось не столь легким делом даже с учетом браслетов жизни.

Да и как они могли помочь. Мальчик, а именно его она ждала, собирался родиться настоящим богатырем. Что радовало мамочку, но совсем не облегчало последние дни.

Лиза помогала ей, но сейчас отошла уложить маленького Тора.