Какая-то часть меня отметила, что Резано даже не помылся, сразу убежал зельем заниматься. Но, зная порядки в его школе, старший мастер принудительно отправит ученика приводить себя в порядок. Чтобы «грязными руками ничего не испортил».

Остаток дня прошёл, можно сказать, в ничего не делании. Если не считать того, что через пару часов двинулись к пристани, посидели там в таверне рядом и сопроводили груз, когда он прибыл. С двумя людьми Ингрид. Которые сразу обратно отправились.

Я ведь говорил, добыли мы много. Возможно, слишком.

— Как думаешь, сколько заработали? — спросила у меня Кая.

— Сама знаешь, что считать нет смысла.

Заработок напрямую зависел от того, сколько зелий сварит Резано и какого качества они выйдут.

— Но не так много, как хотелось бы, — вздохнула Кая.

— Если ты про деньги, что получим на руки, то да. Всего лишь чей-то годовой заработок на каждого.

— Хотелось бы больше.

— Тебе всегда хочется больше, — поддела её Хала.

— Говоришь так, как будто это плохо.

— Стремление к большему — нет. А твоё ворчание по этому поводу… Ты же не старая бабка.

— Старая бабка сейчас кому-то накостыляет… — протянула Кая.

— Не накостыляешь. Ты настолько старая, что тебе лень двигаться.

Кая скривилась и сделала вид, что Халы не существует. Ей и правда было лень.

Но в чем-то она права. Налоги нас не минуют, и фактически за те зелья, что мы собираемся оставить себе, придётся заплатить. Не полную цену, но и так итоговая сумма значительно снизится. Зато у нас есть право в принципе себе что-то оставить. Пусть мы и поднялись высоко за эти два года, вон какие дела проворачиваем, но на этих землях найдутся монстры, которые захотят получить наши зелья себе. И, что самое неприятное, у них вполне хватит сил и влияния сделать это. Поэтому остаётся надеяться на покровительство семьи Тон и привилегии охотников.

На улаживание всех дел, подсчёт добычи, перевозку и варку зелий ушло ещё три дня. В которые я по большей части отдыхал да принимал восстанавливающие зелья. Слухи про нас расползлись по городу, и это сказалось на многом. Даже обычная стража провожала нас уважительно-завистливыми взглядами. Да и горожане некоторые узнавать начали.

Утром четвертого дня к нам домой заглянул посыльный и велел явиться во дворец на следующий день. Всей группе. Резано в это время уже наверху отсыпался, кажется, он в эти дни вообще не спал, поэтому ему повезло, что семья Тон оставила нам время на отдых.

На следующей день встретились двумя группами перед выходом во дворец.

— Есть мысли, зачем нас вызывают? — спросил у Ингрид, после того как мы все поздоровались.

— Если повезет, награждать будут. Не повезет — лишат части добычи.

— Это возможно? — нахмурился я.

Ингрид ничего не ответила, сверкнув глазами.

Ну да, ну да. Традиции — это хорошо, но всегда есть интересы семьи, которые могут оказаться выше этого. Впрочем, в данном конкретном случае я не сильно опасался подставы. Да все охотники взвоют, если нас добычи лишат.

Добирались на трёх каретах. Могли себе позволить, хех.

Гильдия охотников, которая ещё и оценкой занималась, вместе со школой, где Резано зелья варил, оценила итоговые изделия в двадцать одну тысячу за штуку. На аукцион пока не приходилось рассчитывать. Такие вещи — это уже не просто товар, а политический инструмент. То, что можно положить в фундамент могущества семьи, либо возвысить особо приближенных воинов.

Всего Резано сварил девятнадцать порций. Триста девяносто девять тысяч прибыли… Сумма по меркам любого в городе — космическая. Для элитного отряда в третьем лагере заработать за месяц тысячу — означало хорошо потрудиться. На эти деньги можно было позволить себе многое. А если ты регулярно такие деньги зарабатываешь, то, считай, становишься важной и значимой фигурой в городе. Со своими нюансами, конечно, но всё же.

Так мы ещё на пятьдесят шесть тысяч другой добычи принесли. Это если продавать сразу, а не варить. Но Резано себе где-то половину забрал добытого и грозился, цитирую: «Взорвать рынок». С таким-то капиталом это несложно.

В принципе, одной этой охоты хватит, чтобы до конца дней больше не работать. Но это слишком скучно. Да и планы у нас другие.

Из девятнадцати десять зелий мы забираем за треть цены. Это семьдесят тысяч. Остальные нам приносят сто восемьдесят девять. Минус пятьдесят процентов налога. Остается девяносто четыре с половиной, из которых семьдесят и вычитается. То есть наша прибыль с голема — двадцать четыре с половиной тысячи на всех. Минус расходы на зелья, что использовали. По две тысячи с копейками и выходит.

Неплохо, да? Как легко спуститься с четырехсот тысяч до двух.

Гребаная экономика. Да, там ещё то, что Резано создаст, хорошие деньги принесет. А если второго голема убьем, что, в принципе, реально, то поднимем в десять раз больше и вот тогда, наконец-то, станем богачами, но лично я в ближайший месяц на подобный подвиг не согласен. До сих пор руки дрожат от перенапряжения.

Во дворец поднимались в парадных мундирах, с невозмутимым лицами. Держать нас на пороге не стали. Сразу проводили к Тон. Хороший знак, между прочим. Встретил нас глава семейства Бальк, Сарко, что стоял у него за плечом, хозяйка, Алеит Тон, и наследница, Эмма Тон. То есть всё главное семейство. Глава, как и мы, был в парадном мундире военного генерала. Сарко — одет более скромно, но тоже официально. Женщины — в платьях, подчеркнуто строгих. Разве что юная девушка Эмма выглядела мягче своей матери.

— Вот и наши герои, — поприветствовал нас глава. Говорил он… как открытый человек, который не хочет усложнять. Но то, что хочет он, и то, что позволено нам, — это совершенно разные вещи. — Отличились. Наконец, Ингрид, твоя задумка сбылась.

Я не показал удивления тем, что глава Тон знает Ингрид. Как-никак, репутация и известностью у неё имелась. Почему бы и не знать?

— Рада стараться, господин, — поклонилась она. — Но задумка моя лишь наполовину. Без Эрано и его людей ничего бы не получилось.

— Про тебя я тоже наслышан, — перевёл мужчина взгляд на меня. — Варвар из земель третьего порядка, который не стал задерживаться в рабах и за короткий срок поднялся до мастера, — показал он, что читал досье на меня перед встречей. — Это достойно уважения. Один человек — случайность, но вас в команде четверо, и, насколько я знаю, каждый талантлив. Неужели всё это время нас обманывали, и на землях третьего порядка таких уникумов полным-полно?

— Нам повезло, господин, — поклонился и я, не найдя ответа лучше.

— Везенье тоже важная составляющая пути. Многим его не хватает. Что не отменяет вашей талантливости и самоотдачи. Побольше бы таких охотников, и наши земли не знали бы бед.

Ну да, конечно. Если одно из семейств набирает силу, то пытается захватить соседние земли. А вовсе не живет мирно.

— Ваши деяния достойны награды.

Бальк кивнул одному из слуг, и те вынесли десять коробочек. Для охотников имелись свои медали и награды. Как и для стражи с солдатами. Надо же поощрять личный состав.

По очереди мы подходили к главе рода и получали награды. Между прочим, одна такая медаль снижала налог на пять процентов, что в перспективе хотя бы десяти лет — приличные деньги. Не говорю уж про уважение и социальный статус.

— Есть у вас дальнейшие планы? Часть зелий, как я понимаю, оставите себе? — спросил Бальк, после того как с первой частью было закончено.

— Если это возможно, господин, — аккуратно ответила Ингрид.

— Конечно, возможно, — заверил нас мужчина, словно удивился, что мы могли ожидать иного. — Скажите, как семья Тон может помочь столь талантливым охотникам?

По правилам, нужно было ответить, что мы ни в чем не нуждаемся и что жить на этих землях — привилегия сама по себе.

Но я решил рискнуть. Подставив всех нас.

— Господин, — подался я чуть вперед. Бальк никак не показал, что удивлен. — Есть одна вещь, о которой я прошу вас.