Складно объясняю всё себе, только вот совсем недавно я попал в аналогичную ситуацию, когда сюда пришла группа наёмников. Почему их я пощадил и ратовал за миролюбие, а сейчас без лишних сомнений устроил кровавую бойню? Можно объяснить это тем, что маги опаснее наёмников. Но ерунда. Эти слабаки пришли из младших родов. Они не смогли мне всей толпой должного сопротивления оказать.

Должен признать, что вспылил и действовал жёстко я по другой причине. Триггером как раз стала угроза другим, а не мне. Да и во время боя с Ротенами так же было. Когда я почувствовал и увидел угрозу для Эрминии, в тот момент и сорвался, выйдя за свои пределы.

Дело в девушке или…? Всё же или, если прислушаться к себе. Лучница стала СВОЕЙ. И вот именно своих я готов защищать любыми способами. Не удивлюсь, если это так на меня повлияло уничтожение двух моих семей, как в этом мире, так и в предыдущей жизни.

Это плохо. Сильные эмоции это скорее враг, чем друг. Да, это меня усиливает, но как быстро я такими темпами превращусь в маньяка? Я ведь убивал именно жестоко, а не просто убивал. Надо будет разобраться с чувствам и работать дальше на эффективность.

Проблема в том, что если я хочу отвадить всяких залётных придурков от меня, то мне надо и сейчас ответить жестоко. А это означает ввязаться в новые проблемы. Оно того стоит? Обдумав ситуация со всех сторон, понял, что, в принципе, а чего я теряю? Ещё кто-то на меня обидится? И что? Они уже боевиков прислали. Куда уж хуже? Это, считай, объявление войны. Причём сделал это не кто-то могущественный, а какие-то младшие рода. Да если я не отвечу, меня уважать перестанут. С наёмниками проще было. Они — никто. А тут маги и совсем другие правила.

С такими мыслями я и подошёл к машине Алана.

— Звони своим. Передай, что повёл себя неправильно и нарвался. Скажи, что остальные мертвы. Разделаны на множество кусочков. А ещё добавь, что вы в край охренели и это всегда стоило дорого. У твоих союзников сутки, чтобы выплатить за тебя выкуп, после чего, не обессудь — я тебя убью. Не то сейчас время, чтобы содержать пленников, — обрисовал я задачу Алану.

Пока он болтал по телефону, подъехали мои люди, которым я и сдал залётного на руки. Предупредив его, что попытка побега или нанесение малейшего вреда мне или моим людям будет автоматически означать начало войны.

— Да не переживай, командир, — отвёл меня в сторону Матвей, — Как пеленать всяких засранцев мы знаем. Это вообще кто такие?

— Придурки какие-то. Подкараулили нас с Эрминией у выхода из Пасти, угрожать начали.

— Плохо это, когда по земле чужие гуляют, — покачал головой сверх.

— Вот и я о том же. Как с этим закончите, помогите Спартаку разобраться с тем, как они сюда вообще доехали. Если он сам до завтра вопрос не решит.

— Да дело то не хитрое, — пожал плечами Матвей, — Они ведь с оружием прибыли? Самый простой вариант через стену его перебросить. Да и то — зачем усложнять? В любой фургон спрятать понадёжнее и всё. Или по-разным тачкам раскидать. Уверен, они сюда не толпой нагрянули, а по одному.

— И что с этим делать?

— Не знаю, командир, я в этом вопросе не специалист. Можно поискать сверхов, что чувствуют металлы, намерения, эмоции — разновидностей сенсов хватает.

— А знаешь, где искать? — с любопытством спросил я.

— В этом городе пока нет, но можно поспрашивать.

— Поспрашивай, — согласился я.

А что, вдруг толк будет. Хочу, чтобы всякой швали на мою землю было максимально трудно проникнуть. Жаль, что пока сеть камер недостаточно плотная. Да и толку с неё, с этой сети. Разве что рентгены ставить, да тотальный досмотр всех и вся устраивать. Или завести базу данных всех магов и написать искусственный интеллект, что будет в режиме реального времени анализировать информацию, поступающую с камер. Осталось подождать лет десять, когда это станет возможным.

Появление этих хлопцев обнажили проблемы, что есть на моей земле. Я и так о них знал, но ещё раз столкнулся — и как щелчок по носу дали. Заставляет держать себя в тонусе и не забивать на дела.

Как добрался до дома, то меня к себе пригласил на разговор Амон Шелия. После душа, ужина и приведения себя в порядок, я добрался до его кабинета. В этот раз обошлось без посиделок, меня позвали на чисто деловой разговор.

— Есть подвижки касательно Ротенов, — обозначил он сразу тему.

— Война переходит в активную фазу?

— Не совсем. Оказалось, что Огас не отсиживался, а вёл активные переговоры. Или скорее выставлял условия, требовал платить ему дань и даже уничтожил ещё пару магических семей.

— Я смотрю, останавливаться он не собирается.

— Не собирается.

— А что наша коалиция собирается делать с этим?

— В том-то и проблема, что пока ничего, — горько хмыкнул Амон, — Давай, чтобы не было лишних вопросов, я тебе обрисую ситуацию, как оно есть на самом деле. Чтобы не питал лишних иллюзий.

После этих слов я сразу понял, что ничего хорошего о магах не услышу.

— Война — это всегда две вещи. Потери и прибыли. Согласен с этим?

— Если рассматривать с позиции тех, кто отправляет солдат в бой, то да, соглашусь.

— Хм… Неожиданный ответ. А с других позиций война это что?

Чёрт, что-то я ляпнул, не подумав. Что шестнадцатилетний парень может знать о войне? Хотя чего это я, официального опыта у меня более чем хватает.

— С других позиций — это кровь, смерть и дерьмо.

— А ты, я смотрю, лишних иллюзий и без моих слов не питаешь, — посмотрел на меня задумчиво Амон, — Но вернёмся к вопросу. Потери и прибыли. Никто из глав рода не хочет терять своих магов и прочие ресурсы. Тем более — терять бессмысленно. При этом каждый из них хочет урвать кусок пирога и чем больше, тем лучше. Среди наших соседей есть те, кто собирается участвовать активно и не стоит заблуждаться насчёт слова "участвовать". Это всегда будет попытка урвать больше, сделав меньше. А ещё лучше попутно ослабив конкурентов. Мне нужно объяснять, что все мы здесь конкуренты, кто-то больше, кто-то меньше?

— Это очевидно.

— Хорошо. Я раньше думал, что твои родители не особо занимались твоим воспитанием, но как вижу — ошибался. Жаль, что с ними так вышло.

А вот это было внезапно. Тон лектора сменился на тёплые интонации. Так дядюшка может говорить с племянником. Хм… Как меня воспринимают окружающие? Надо это обдумать. Возможно, у небольшого возраста есть и плюсы. Или тут в другом причины, почему Амон столь щедр?

— Что было, то было, — ответил я нейтрально, но на самом деле растерялся.

— Это да… — несколько секунд мужчина держал паузу, после чего продолжил, — Так вот, есть те, кому эта война не сдалась от слова совсем. Те же Тарковские собираются участвовать сугубо декоративно. Остальные на это смотрят философски и с пониманием. Другие собираются участвовать более активно, но спешить тоже не хотят. Мой мотив ты знаешь — банальная месть. Поэтому в моих интересах быстрее нанести сокрушительный удар. Но другие так не думают. Ведь есть ещё и другая коалиция, что сейчас борется с Ротенами. Поэтому выгодно подождать, чтобы они истощили друг друга, а вмешаться в последний момент и забрать себе весь куш.

— Не удивлён, — покачал я головой, — И насколько затянется эта война?

— Пока не знаю. Я веду переговоры со всеми, но почти каждый из коалиции оттягивает, как может.

— Они так дооттягиваются, что Ротены укрепятся и станут ещё сильнее.

— Такой риск есть, — кивнул Амон, — В этом и проблема.

— И что вы думаете с этим делать?

— Методично работать, что же ещё. Что с твоим восстановлением? Ты готов приступить к общим тренировкам? Раз есть время, то лучше его использовать на подготовку.

— Да, готов. Могу хоть завтра.

— Хорошо. Тогда подъезжай к нашей Пасти к десяти часам утра, там встретишься с остальными. Я дам распоряжение, чтобы тебе рассказали и показали, как проходят масштабные сражения магов.

— Буду признателен.