— Вы о чем разговариваете?
— Я говорю о погоде, — сказала я. — Мне интересно, сильный ли муссон в той местности, откуда они родом.
— Можно было бы спросить по-английски, — сделал мне замечание Матур.
— Господин муж, — ответила я, — разрешите мне говорить на моем родном варварском языке?
— И что они ответили про муссон? — спросил он.
— Это вас волнует?
— Конечно, волнует! — искренне воскликнул Матур. — С минуты на минуту хлынет ливень и ни один вертолет не поднимется в воздух! Как нас найдут?
— Убежим, — сказала я убежденно.
— Он нас перестреляет!
— Нет, если мы объединимся.
— С ними? — Голос Матура наполнился презрением.
В этот момент возвратился Сато, и нам пришлось прервать плодотворную беседу.
Но я ее вскоре продолжила, потому что в следующий раз Сато удалился в пещеру надолго, а По-из по секрету сообщил мне, что господин лег спать.
— Отлично, — сказала я, — а мы можем к нему подобраться и скрутить его?
— Нет, — ответил По-из. — Во-первых, это неэтично, а во-вторых, он спит, как хищный зверь, и все время слушает.
— Спасибо за информацию, — сказала я. — А может быть, вы теперь расскажете, как вы сюда попасти?
— Мне надо посоветоваться с остальными, — сказал По-из, и я не мешала ему советоваться в течение получаса.
— Я сообщил моим друзьям, — произнес наконец По-из, — что в вашем сердце нет опасности для нас.
— Спасибо за комплимент, — ответила я. — И чтобы не было никаких недоразумений, давайте я вам сначала расскажу, почему я здесь оказалась и как вас отыскала.
Они сгрудились вокруг меня. Трижды начинал моросить дождик, но потом таял в теплом воздухе. Храпел Матур. По-из подтвердил, что я не лгу, и только после этого они наконец поведали мне о своем спасении от самоубийства и последующих печальных приключениях. Так я стала первым человеком на Земле, который вполне достоверно встретился с пришельцами из космоса и не только встретился, но и беседовал с ними.
Пришельцы с Дома заявили, что после всех лишений, которые выпали на их долю, жизнь им не дорога. И если я намерена сдать их властям, то завтра же о их трусливом поведении будет сообщено в Галактическое содружество, их планета заплатит гигантские штрафы за нарушение международных договоренностей, а специальные агенты-ликвидаторы прибудут сюда для того, чтобы испепелить их до последнего человека. Так что если из двух зол выбирать меньшее, то они предпочтут остаться со старшим унтер-офицером и тихо сгинуть в этих горах.
Положение было безвыходным.
С одной стороны, я намеревалась выбраться отсюда и надеялась, что с помощью голых людей я одолею маньяка. С другой — я должна была понять и разделить чувства несчастных пришельцев. Я совсем не хотела, чтобы таких милых, интеллигентных и, к несчастью, голых людей уничтожили ликвидаторы космических служб.
Как странно, рассуждала я, выслушивая стенания инопланетян, что мы могли с самого начала принять их за дикарей! Лишь шоры, добровольно надетые на наши очи, заставляли нас допустить, что дикари здесь водятся, а вот пришельцы не залетают. Наше мнение было предвзятым с самого начала — нам сказали, что следует увидеть, и мы это увидели.
Слезы лились по щекам Не-лю, когда она рассказывала мне, как ее изнасиловал этот военный маньяк, другие женщины молчали, но по их глазам я догадывалась, что и им пришлось испытать это страшное унижение.
— Вот сидит Ут-пя, — сказал капитан, указывая на полного музыканта. — Разве вы угадаете в нем тонкого ценителя поэзии, диалектика и острослова?
— Вы о ком? — спросил Ут-пя и начал дуть в дудочку. Пронзительно и однообразно.
— О тебе, несчастный, о тебе, — сказал Ут-бе-бе.
— А я не жалуюсь, — сказал штурман. — Наконец-то я получил свободу и слился с природой.
И он запустил такую трель, что нам пришлось замолчать, пока штурман не насладится свободой.
— Я тоже подвергся ударам, — сказал капитан.
— И я! — вмешался молодой и внешне приятный Ут-бе-бе.
— А может быть, стоило связать этого бандита и оставить его в пещере? Пускай отдыхает, — предположила я.
— И погубить невинного человека?
Нет, они были гуманистами, а гуманисты такого рода опасны тем, что найдут словесное оправдание любому поступку. Сейчас они борются за право каждого человека на жизнь. Но завтра могут с таким же энтузиазмом броситься в бой за уничтожение реакции.
— Не надо его губить, — сказала я. — Достаточно обезвредить.
— Но вязать веревками разумное существо — это немыслимо! — сообщила нам Не-лю.
— Я тоже не вижу в этом смысла, — поддержал ее капитан Ут-дирек. — Ведь нам некуда деться.
И я поняла, что в его словах есть печальный смысл. Ну хорошо, уберу я их угнетателя, оставлю их снова, как и в начале пути, свободными. И куда они денутся? Они же утонут в этом каменном стакане, заблудятся в лесу или же, оказавшись в цивилизованных местах, будут разоблачены и попадут в лапы ликвидаторов. Но куда и как пристроить их? Об этом я еще не знала. И допускала даже, что не узнаю без совета с более опытными и доброжелательными коллегами. Тот же Юра Вспольный, милый мужчина из русского посольства, — он знает местные языки и обычаи. Или профессор Никольсон…
— Пожалуй, как наступит ночь, я убегу отсюда, — сказала я. — Я постараюсь отыскать добрых и умных людей.
— Очень опасно убегать от господина Сато, — сказал По-из. — Господин Сато может наказать.
— Он может нас наказать только тогда, когда вы это позволите, — сообщила я пришельцам.
Все согласились со мной, потому что признали мою правоту.
— Но он не спрашивает нашего разрешения, — сказала умудренная Не-лю.
— А вы тоже не спрашивайте, — сказала я, и после этого наша дискуссия зашла в тупик. Голые люди как бы символизировали большую и лучшую часть человечества, которая предпочитала покоряться власть имущим и таким образом выживала в тяжелые времена. Я же относила себя к бунтарям, которым не суждено дожить до рассвета.
— Сейчас обстоятельства переменились, — заявила я. — Вы не одиноки. Я с вами.
Никто не спорил, только По-из сдержанно заметил, что Матура можно отнести к союзникам Сато.
Я поклялась, что с Матуром справлюсь в одиночку, и только тогда в рядах покорных рабов произошел раскол. На мою сторону перешел молодой человек Ут-бе-бе, который воскликнул:
— Нельзя отступать бесконечно! Мы теряем интеллектуальное превосходство над этим маленьким чудовищем. Мы глупеем, так как в рабстве все глупеют!
— Только не это! — ахнула Не-свелю.
— Мы его обезоружим, когда он уснет, — заявил Ут-бе-бе.
— И свяжем! — поддержала его Не-свелю.
— И будем ждать, когда вы приведете помощь, — согласятся наконец капитан.
Я обрадовалась, что дело сдвинулось с мертвой точки.
— Только не отступать, не пасовать, не трусить, — потребовала я. — Как только кто-то даст слабину, Сато станет втрое нахальнее.
И тогда все пришельцы поклялись великой клятвой долины Колючих Роз, традиционной на планете Дом, что будут совместно бороться против произвола и угнетения и не отступят, даже если им будет грозить смерть.
Мне трудно сказать, сколько было тогда времени, но день клонился к закату. Облака нависали столь плотно и низко, что в стакане царили сумерки.
Я велела пришельцам спокойно дожидаться вечера. Я возьму на себя нападение на Сато. Я его обезоружу. Остальные должны по мере сил помогать мне или по крайней мере не мешать. В случае необходимости — нейтрализовать Матура. Хотя вряд ли этот толстый трус посмеет вмешаться в бой.
На этом подготовка заговора завершилась — мне жутко хотелось есть.
Но Сато куда-то спрятал припасы — наверно, в подземном ходе, а мне не хотелось начинать военные действия раньше времени. Я не была окончательно уверена в тех, кого собиралась освободить. Вдруг в самый решительный момент они разбегутся?
… Сато вылез из подземного хода и внимательно осмотрел берег. Пришельцы разбрелись по нему в поисках скудных плодов земли. Я же улеглась за кустом, намереваясь немного подремать.
