— Ну, говори… Да я говорю же тебе, что простудилась! Нормально все будет, нормально. Вот приедешь и убедишься!

Она записала телефон и адрес.

— Значит, до вечера? Я тебе звоню. А днем где будешь? Работаешь? Какая школа? Ну ладно, до вечера… — Она положила трубку и повернулась к напряженно глядевшим на нее родственникам. — Ну что уставились? Все свободны!

Девица, приехавшая в Москву из пригородного домика завоевывать мир, простая, пошлая и наглая, за много лет спряталась в Алле довольно глубоко. Но неожиданно она выглянула наружу и оскалилась.

И, самое интересное, почти все, кроме Лидочки, подчинились окрику и отступили.

Алла сверкнула глазами в сторону Лидочки.

Глаза были черные, южные, острые.

Волосы у Аллы у корней, где сошла краска, были почти черными, а дальше модного розовато-желтого цвета.

Лидочка встретила взгляд Аллы. Она не любила играть в гляделки, но и отводить взгляд было стыдно — словно капитуляция в волчьей стае.

— Чего она здесь делает? — спросила Алла у Лидочки.

— Вы у нее и спросите. В конце концов, она ваша подруга, а не моя.

— Только старых подруг мне еще не хватало! — в сердцах воскликнула Алла.

— Так сказали бы ей об этом, — пожала плечами Лидочка.

— Вас это не касается, — вспыхнула Алла и повернулась к мужу. — Где мой чемодан?

— Я отнесла в спальню, — ответила Иришка.

Алла решительно направилась на второй этаж.

— Наступают перемены в тихой сельской жизни, — вдруг сказала Иришка. — А то мы тут разжирели.

— Не говори глупостей, — сказал Слава, который, стоя под лестницей, решал проблему — подниматься следом за Аллой в спальню или остаться внизу.

— Пошли, телевизор посмотрим, — сказала вдруг Лидочке Валентина, словно последние события их как-то сблизили.

И все, если не считать Иришки, которая побежала в свою комнату, потянулись в кабинет к Славе.

Хозяин кабинета последовал за ними. Слава подошел к телевизору, включил его и уселся напротив. По телевизору шли последние известия, в основном касающиеся различных событий в палате общин, а также рассуждений простых англичан относительно угрозы взрывов со стороны ИРА. Все послушно и молча смотрели в телевизор. Причем Слава понимал через пень-колоду, а краснодарские Кошки уж точно ничего не понимали. Но создавалось впечатление, что идет какая-то игра, в которой у всех, кроме Лидочки, есть свои роли. А она даже не знает, какова цель этой игры.

Заглянула Иришка.

Увидела, что все смотрят последние известия, вошла в комнату, села на ковер и тоже стала смотреть телевизор. Словно ее мать и не приехала только что из Москвы. Словно праздник, который должен был начаться в семье, по какой-то причине отменили.

Слава повернулся к дочери и спросил:

— Что она делает?

— Переодевается, — ответила Иришка.

— Зачем?

— Сама скажет.

В этот момент в коридоре послышались неуверенные шаги. Остановились. Их заглушили голоса с экрана.

— Твоя мама не знает, — заметила Лидочка, — где нас искать.

— Алла! — крикнул Слава. — Мы здесь.

Та вошла. Она была в белом платье с широкими подложенными плечами, желтые волосы взбиты. Она была красива, как степная царевна.

— Я поехала в город, — сказала она.

— Как так? — удивился Слава. — Ты же совсем не отдохнула.

— Неужели ты думаешь, что я приехала сюда, чтобы, как вы, сидеть у телевизора? В Москве программ не меньше!

— Я тебя провожу? — спросил Слава, не вставая с дивана.

— Подвези меня в центр, — сказала Алла.

— Только у меня бензина мало, — признался Слава.

— А что, заправки закрыты? Выходной? Забастовка?

— Нет, я так сказал… — тоскливо пробормотал Слава и спросил: — Мы сейчас едем?

— Сейчас, — отрезала Алла.

Слава поднялся и сказал Иришке:

— Я скоро вернусь. Не хочешь мне компанию составить?

— Нет, — сказала Иришка решительно. — Я обещала Роберту, что мы с ним в бассейн поедем, в Кенсингтон.

— Ты мне потом покажешь бассейн, — сказала Алла. — Надо форму держать.

— Здесь недалеко.

— Ну, пошли? — спросила Алла.

Слава встал и покорно направился к выходу. Лидочка услышала, как в коридоре Алла спрашивает у бывшего мужа:

— А трудно на левостороннее переучиваться?

— Не знаю. Я здесь учился ездить.

Хлопнула дверь.

И как будто всем сразу стало легче. То ли виноват был характер Аллы, который остальные почувствовали чутьем, то ли она не так себя вела. Но стоило ей уйти, как все вышли из гостиной и занялись своими делами. Лидочка в очередной раз двинулась к двери, но ее перехватил телефонный звонок. Лидочка взяла трубку.

Звонила Марксина Ильинична.

Она сразу узнала Лидочку.

— Как вы живете? — спросила она. — А то ведь мой бережливый никогда матери не позвонит. Они вас, Лидочка, не обижают? Вы не поддавайтесь.

— Как у вас дела?

— Все хорошо, не болею, если не считать радикулита. Ты скажи, моя бывшая невестка приехала?

— Час назад.

— Все в порядке?

— В полном порядке.

— Уже берет вас в руки?

— Не знаю, — ответила Лидочка. — Они с Вячеславом Андреевичем поехали в город.

— Как на нее похоже! Она из тех женщин, которые, входя в дом, первым делом спрашивают: «А где у вас сортир?» Ей все время надо сделать по-маленькому.

«Господи, как же она ее не выносит», — подумала Лидочка.

— А как Иришка ее встретила? — спросила Марксина Ильинична.

— Я не была на аэродроме, — сказала Лидочка. — Они ее встречали вдвоем с отцом.

— Я так боюсь, — вдруг сказала Марксина Ильинична.

— Чего? — не поняла Лидочка.

— Слишком много разных характеров под одной крышей. И любви между ними нет. Есть соперничество за Иришку, притом что оба — стяжатели. Я имею в виду Славика и Аллу. Как бы она не попыталась его снова заграбастать.

— А Иришка здесь, — переменила тему разговора Лидочка. — Позвать ее к телефону?

— Она не поехала с ними в город?

— Вот она, уже берет трубку.

Иришка догадалась, с кем говорит Лидочка. Она схватила трубку. Иришка искренне обрадовалась бабушке и, совсем как девчонка, принялась болтать о каких-то московских делах.

Когда Лидочка возвратилась из Бромли, все уже собрались дома.

Но, видно, разбежались по своим уголкам — по крайней мере в столовой и на кухне было тихо и пустынно. Чем они тут питались, неизвестно. Впрочем, и не так важно. Лидочка поняла, что ей надоело быть патриотом. К тому же она неплохо перекусила на втором этаже современного торгового лабиринта «Глэдис», где выпила две чашки капучино и съела пиццу с грибами.

Но видно, надо будет договориться, как дальше питаться в доме. Ведь встают же люди утром, завтракают, едят перед сном, пьют чай… Да, конечно, у каждого в комнате есть свой шмат сала, но ведь шмат не бесконечен.

Дверь Лидочке открыл Слава и сообщил, что Алла отдыхает. Он запер дверь и отошел в глубь дома, к лестнице.

— Вы были в городе? — спросила Лидочка.

— Алла пока плохо говорит по-английски, — сказал Слава. — Я отвез ее к Вестминстерскому аббатству, где ей нужно было с кем-то встретиться. Мы договорились, что я подберу ее там же через два часа. Но такие трудности с парковкой, вы не представляете! Машину пришлось оставить у нового Скотленд-Ярда. Оттуда пошел пешком. В общем, обошлось.

— Алла ходила в Вестминстерское аббатство?

— Откуда мне знать! — отмахнулся Слава.

На лестнице появилась Алла. Сначала нижняя часть ее тела — ноги в джинсах. Потом Алла наклонилась, стали видны желтые кудри.

— Ты о чем тут разговариваешь? — спросила она строго.

— О нашей поездке, — ответил Слава.

— Ваша мама звонила. — Лидочка повернулась к Славе. — Спрашивала, как долетела Алла.

— И что вы ответили?

— Ну что я должна была ответить? — удивилась Лидочка. — Что Алла в добром здравии. Потом с ней Иришка разговаривала.