— Разумеется! — пробасил водяной, выпрыгивая из воды. — А ты откуда?

— Оттуда же, — призналась Алиса. — Только у меня другое дело. У нас исчезла сотрудница, которая полетела в мезозойскую эру за яйцом драконозавра…

И Алиса рассказала этнографам о судьбе Магдалины и про то, как машину времени отключили на профилактику.

Пока Алиса рассказывала, этнографы добрались до избушки на курьей ножке. Они затащили оболочку дракона внутрь, засыпали ее сверху сеном, чтобы кто-нибудь случайно не увидел, а потом уселись пить чай.

За чаем они обсуждали важную проблему — где может водиться драконозавр, а рядом с ним жить Магдалина.

— Может, стоит до Москвы дойти, там на рынке купцов поспрашивать, — предложил леший. — Купцы — народ ушлый, ходят по разным странам и весям.

— Боюсь, что там соврут — недорого возьмут, — заметила Баба-яга, которая в жизни была аспирантом Колей Птичкиным. Он собирался изображать в экспедиции говорящего медведя, но в последний момент оказалось, что спецшкуру медведя сожрала моль. Из какой-то древней эпохи забралась на склад и расплодилась. Пришлось Коле Птичкину напяливать запасной костюм — платье Бабы-яги. Вот он и мучается. Но, как настоящий ученый, терпит.

— В пятнадцатом веке, — сказала русалка, сняв хвост и повесив его сушиться у печки, — люди еще не разбирали, где сказка, а где наука. Мой дед будет рассказывать сказку о Курочке Рябе, а если увидит золотое яйцо, то скажет — вот оно, из сказки. Хотя сам сегодня эту сказку придумал. Все знают, что драконы только в сказках бывают, а смотрят на драконью морду над лесом и верят, что этот дракон — настоящий.

— Так что тебе, Алиса, — сказал леший, — нелегко будет отличить драконью сказку от динозавра.

— Но ведь сказки откуда-то берутся, — сказала Алиса. — Я думаю, что динозавр Магдалины и помог людям придумать сказку.

— Хорошо, — решила Баба-яга, — я провожу Алису до торжища. Там у меня есть свои люди, заморские гости. Уж если кто знает о драконах, то это купцы.

Алиса попрощалась с этнографами, они ей в дорогу дали бутербродов, а потом она забралась на ковер-самолет, а Баба-яга уселась на помело. И они полетели в Москву, на рынок, который в пятнадцатом веке назывался торгом.

Летели они недолго. За полями и пастбищами показалась Москва. Сначала Алиса увидела деревни, которые тянулись вдоль дорог, потом земляной вал, а за ним снова пошли поля и домики.

Стены Москвы были белокаменные, крутые крыши домов поднимались над ними, между домами виднелись маковки церквей.

Баба-яга сделала крутой вираж над домами и пошла на снижение. Ковер полетел за ней.

И тут Алиса увидела большую площадь, забитую народом. Вдоль площади тянулись крытые ряды с прилавками, на свободных местах стояли телеги, груженные товарами. Чуть подальше нашлось место и для балаганов, и даже для трактиров — это был очень большой рынок.

Баба-яга помахала Алисе рукой и показала на свободное место — зеленую лужайку между двумя заборами. На лужайке играли дети, толстая тетка сидела на траве и укачивала младенца, две собаки носились друг за дружкой, а рыжий петух смотрел на них с укоризной. Не любил он, когда собаки бегают.

Первой опустилась Баба-яга, за ней — Алиса.

Из-за забора выбежала женщина в платке и цветастом платье и закричала на детей:

— А ну домой, озорники! Не видите, что ли, что Баба-яга прилетела? Вот попадете к ней в котел!

— Не беспокойтесь, уважаемая женщина, — сказала Баба-яга, прислоняя метлу к забору. — Ваши дети меня не интересуют. Я только провожу мою подругу, куплю кое-чего на ужин — и домой!

— А я тебе, старая, должна верить, что ли? — удивилась женщина. — И подруга твоя не человек вовсе — разве люди на коврах-самолетах летают? Люди при виде ковра-самолета под лавку лезут.

Баба-яга отмахнулась от сварливой женщины, взяла метлу на плечо, словно винтовку, и пошла к торговым рядам. Алиса спрятала ковер в мешок и последовала за ней.

И через несколько шагов они оказались в густой толпе.

— Держись за меня, — крикнула Баба-яга, — а то затопчут!

Она схватила Алису за руку и потащила за собой к трактиру, вернее, к нескольким столам на открытом воздухе, вдоль которых тянулись обструганные лавки. На столах стояли глиняные кружки.

— Здесь, — сказала Баба-яга, — мы найдем нужного человека.

Она подошла к одному из мужчин, сидевших за столом, и спросила:

— Афанасия не видел?

— А он арабских гостей допрашивает, — ответил мужчина. — Обещал скоро прийти.

— Тогда мы, Алиса, его подождем, — сказала Баба-яга.

Подбежал половой — так раньше называли официантов.

— Вам чего, госпожа Баба-яга? — спросил он.

— Две шипучки, — приказала Баба-яга.

— Вас здесь знают? — удивилась Алиса.

— Так не первый же день в экспедиции, — объяснила Баба-яга. — Чего ж нас не знать?

— Но почему они вас не боятся?

— А здесь народ битый, опытный, знают, кого бояться, а кто безопасный. Ну, скажем, детей рядом со мной не оставляют — а вдруг я ребеночка утащу? Но взрослых Баба-яга не трогает, это все знают.

— Это точно, — согласился половой, ставя перед Бабой Ягой и Алисой две глиняные кружки.

— Это что за шипучка? — подозрительно спросила Алиса.

— Квас это, ничего особенного. Я сама спиртных напитков не принимаю и тебе не советую. Тем более что бражка здесь хмельная! Ох и хмельная!

Алиса отхлебнула из кружки — квас был забористый, пенный.

К столу подошел молодой мужчина богатырского вида. Был он строен, широкоплеч, на голове шапка пирожком, а каштановые кудри такие тугие, что шапка не касалась головы.

— Меня звали? — спросил он.

— Присаживайся, Афанасий, — пригласила Баба-яга. — Кваску отведаешь?

— Детского не пьем, — ответил богатырь Афанасий. — Приучены к хмельному.

Половой сразу же умчался за новой кружкой. Афанасий посмотрел на Алису синими глазами и сказал:

— А девочка-то из далеких земель?

— Моя внучка, — сказала Баба-яга.

— Врешь, — усмехнулся богатырь, — не было у тебя ни детей, ни внучек.

Половой притащил целый кувшин браги. Афанасий налил себе в кружку и спросил:

— Говори, почто беспокоишь?

— Мою внучку, — сказала Баба-яга, — интересует проблема драконов. Что ты об этом знаешь?

— Ты лучше знаешь, — ответил Афанасий. — У тебя же в лесу его голова торчит.

— Не тебе говорить, — проворчала Баба-яга, — что мой дракон — игрушка. Только большая. А Алисе надо узнать про настоящего дракона.

— И ты, Баба-яга, с твоим жизненным опытом думаешь, что драконы на свете водятся? — хитро прищурился Афанасий.

— А ты как думаешь?

— И я так думаю, — улыбнулся Афанасий. — Потому что не ведаю, зачем твоей внучке дракон понадобился.

— Послушай, Афанасий, — сказала Баба-яга, — мы, лесные твари, с тобой хорошо знакомы. Ты нам помогал, и мы тебе помогали. И еще тебе понадобимся. Веришь?

— Верю.

Баба-яга обернулась к Алисе и объяснила:

— Наш друг, Афанасий Никитин, родом из города Тверь. Он великий путешественник.

— Ну уж это преувеличение, — сказал Афанасий.

— Ты у болгар был?

— Был.

— В Византии бывал?

— Приходилось.

— А в Индию собираешься?

— Ох, как хочется мне до Индии добраться и совершить подвиги почище, чем Марко Поло натворил. Вы о нем слыхали?

— И о нем слыхали, — сказала Алиса, — и о вас тоже. В будущем ваши путешествия в школе станут изучать.

Афанасий расплылся в широкой улыбке.

— Вижу, что ты хоть и молоденькая, но уже ведьма, — сказал он. — Я-то ни ведьм, ни чертей, ни заговоров не боюсь. Но если в школе про меня говорить будут, это славно. И что же будут говорить?

— Что был такой замечательный путешественник на Руси, тверской купец Афанасий Никитин. И отправился он в Индию, и много лет там прожил, и оставил очень интересные записки о хождении за три моря.