— С кем же вы воюете? — спросил Пашка, но ответить ему не успели, потому что в кают-компанию, опираясь на палку, вошел юнга Болл и тоже попросил чаю.

Это были такие бравые ребята, и, похоже, им так трудно приходилось, что Пашке очень захотелось им помочь.

— Я ваш союзник, — сказал Пашка. — Я с вами, друзья. Можно я бластер посмотрю?

— Можешь и пострелять, — сказал капитан. — Мы сразу догадались, что ты нам друг.

— Тогда рассказывайте! — снова попросил Пашка. — Мы вам поможем.

— Трудно, ох, и трудно, — сказала красивая женщина Миранделла. — Со всех сторон к нашей планете подбираются подлые пауки Пастергази. Смотри!

Во всю стену вспыхнул экран, и с экрана на Пашку кинулся отвратительного вида мохнатый, волосатый паучище. Черная слизь капала из распахнутого рта, круглые глаза злобно сверкали. На голове у паука был небольшой шлем, на ногах — сверкающие сапоги. На всех восьми ногах!

От неожиданности Пашка упал с кресла и попытался уползти, но тут экран погас. Пашка тихонько снова сел в кресло, а остальные сделали вид, что не заметили Пашкиного испуга.

— Вот и мы их боимся, — сказал юнга Болл. — Но мы не сдаемся, потому что, если они захватят эту планету, им откроется путь на нашу родину. И мы не сможем их остановить.

И юнга Болл смахнул непрошеную слезу.

— Мы погибнем, но не сдадимся, — сказала прекрасная подлейтенантка Миранделла. — Но наш последний крейсер не может подняться в небо, так как в нем сели батарейки. Ах, как нам нужен корабль, который мы могли бы послать домой с просьбой о подкреплении и патронах! Но нет корабля!

— Как нет! — воскликнул Пашка. — А наш Гай-до? Разве он не годится?

— Неужели ты нам поможешь, отважный юноша? — спросила Миранделла.

— Еще как помогу, — ответил Пашка. — Помчались к Алиске! Она нас поймет. И мы полетим к вам на Гай-до!

— Ура! — воскликнул капитан. — Мы спасены!

— Кушай пирожные, Пашка, — сказала Миранделла. — Тебя ведь Пашкой зовут?

Пашка набил рот пирожными. Когда еще удастся поесть эклеров!

— А музыку будешь слушать? — спросила Миранделла.

— Если хорошая, то буду, — ответил Пашка.

— Музыка у нас боевая, товарищеская, походная, — сказал юнга Болл. — Когда ночами ноют мои раны и стонут мои шрамы, я включаю марш «Прощание девчонки», и мне кажется, что я оживаю.

Пашка попросил поставить ему марш «Прощание девчонки», и марш ему понравился.

Они включили его на полную мощность, и капитан Миранделла и юнга Болл стали маршировать по кают-компании. Пашка не выдержал и присоединился к ним.

Так вчетвером они и маршировали, перепрыгивая через кресла.

Алиса смотрела в иллюминатор на паучищ. Теперь их было трое. Двое больших и один помельче. Какой из них противнее, с первого раза не скажешь.

— Они не прогрызут тебе обшивку? — спросила Алиса.

— Нечем, — ответил Гай-до.

— Какой ужас! — сказала Алиса.

— Погоди, — ответил кораблик. — Я приглядываюсь и прислушиваюсь.

Алиса тоже стала приглядываться.

Самый большой из паучищ протянул переднюю лапу-клюшку и постучал по люку, словно проверял его на прочность. Два других стояли в нескольких шагах сзади. Потом паучище отступил назад и принялся водить концом ноги по песку. Получилось кольцо.

— Что он хочет сказать? — спросила Алиса.

Паук подумал немного и стал рисовать картину. Не очень красиво, но понятно.

Сначала он изобразил паука. Себя или кого-то из своего племени. Восемь кривых ног, жала, глазищи — даже в таком исполнении смотреть страшно! Потом напротив он нарисовал человека. Возможно, Пашку, а может, комиссара Милодара из службы космической безопасности. Разве разберешь, когда все так условно и примитивно изображено? Потом пририсовал себе длинную палку или шпагу, или, может, даже парализатор. И в руку человеку тоже дал что-то вроде бластера.

Никаких сомнений не оставалось. На картине изображен бой без пощады до победного конца.

— Все ясно, — вздохнула Алиса. — Один из нас уйдет отсюда живой, а другой останется лежать холодным трупом.

Тем временем паук принялся за другую картинку. Он нацарапал три прижавшихся друг к дружке квадрата.

— Что-то это мне напоминает, — сказала Алиса.

— Как просто! — воскликнул Гай-до. — Как же я, старый дурак, не сообразил с самого начала! Ведь это он нарисовал теорему Пифагора. «Пифагоровы штаны во все стороны равны!» При встречах с неизвестными цивилизациями рекомендуется проверять, знают ли они теорему Пифагора, потому что на Земле ее знает каждый ребенок.

— Ну уж не каждый! — возразила Алиса. — Я ведь забыла! А что мы теперь должны сделать?

— Мы тоже должны что-нибудь нарисовать, — сказал кораблик.

Он выпростал манипулятор и нарисовал на песке:

2 х 2 = 4

Пауки начали совещаться.

— Значит, они разумные? — спросила Алиса. — Это еще опасней.

— Сомнений почти не осталось, — сказал Гай-до.

Вдруг паучище стер цифру «4» и вместо нее написал цифру «5».

— Ну вот, — вздохнула Алиса. — А я думала, что они разумные.

— Не спеши с выводами, — возразил Гай-до, — каждый имеет право на свое мнение.

— Но ведь это ложное мнение! Значит, и не мнение вовсе!

— Эх, Алиса, Алиса, — вздохнул корабль. — Как ты не понимаешь, что твое мнение вовсе не обязательно самое правильное.

Но Алиса осталась при своем мнении.

Она смотрела, как паучищи о чем-то советуются, что-то замышляют. Гай-до замолчал. В корабле было тихо и тревожно.

— Только бы Пашка не попался, — сообразила Алиса. Она тут же набрала номер его мобиля. Но Пашка не ответил.

Откуда было Алисе знать, что в те минуты он допивал чай и доедал эклеры в корабле красивых защитников своего отечества и обсуждал с ними, как помочь им в борьбе с паучищами. А как известно, обшивка корабля охотников не пропускает никаких волн.

— Гай-до, — встревожилась Алиса. — Пашка пропал.

— Может, он отключил связь? — сказал корабль. — Он часто так делает, когда ложится спать.

— Как он может лечь спать, когда сейчас двенадцать часов дня!

— Пашка умеет спать в любое время суток, — заметил Гай-до.

Алиса продолжала вызывать своего друга, Гай-до думал, а паучищи принялись стучать в люк, требуя, чтобы корабль открылся.

Наверное, поняла Алиса, они хотят человеческого мяса и будут требовать у Гай-до, чтобы он отдал им пассажирку. А что, если Гай-до их послушает?

— Я знаю, почему они пришли ко мне, — вдруг сказал Гай-до.

— Почему?

— Потому что я похож на одного из них. У меня тоже круглое тело и длинные ноги-манипуляторы.

— Мне от этого не легче, — сказала Алиса. — Ведь Пашка совсем не похож на паука, и они его могут сожрать.

— Погоди-погоди, — произнес Гай-до. — Кажется, я начинаю понимать их язык. Последние полчаса я записываю все, что они говорят, и пропускаю звуки через компьютер.

— И что они говорят?

— Они хотят есть и пить, — сказал Гай-до.

— Давай улетим, — сказала Алиса. — Полетим искать Пашку. Больше нам здесь делать нечего.

— Подожди пять минут, — сказал Гай-до, — я попробую с ними поговорить. Возможно, они разумные.

— Какие же разумные, если думают, что дважды два — пять?

И тут Гай-до защелкал, завыл, засвистел — точно как паучищи снаружи.

При звуках его голоса пауки замерли. Гай-до включил экран, и на нем появились надписи — перевод разговора Гай-до с паучищами.

— Что вам нужно? — спросил Гай-до.

Почему-то этот вопрос поверг пауков в ужас. Они даже отпрыгнули от корабля и выставили вперед страшные клешни.

— Он умеет говорить, как мы! — воскликнул паук побольше.

Его слова появились на большом экране.

— Надо бежать! — произнес паук поменьше. — Всюду враги, всюду опасность. Никому нельзя доверять.