— А вам он нравится? — спросила Алиса.

— Алиса! — возмутилась Светлана. — Ты еще не в том возрасте, когда можно говорить о таких вещах!

— Почему? Мне уже двенадцатый год, и я могу говорить абсолютно обо всех вещах.

Светлана пожала плечами, посмотрела на море, на вечереющее небо… Потом сказала:

— Честно говоря, он довольно хороший человек. И неплохой экспериментатор. У него есть положительные качества.

— Тогда вы зря на него сердитесь. Вот он сейчас сидит в Москве, беспокоится, как вы тут устроились, и ждет, что вы снова будете ругаться…

— И в самом деле! — сказала Светлана. — Я должна сообщить ему, что устроилась. Что эксперимент начался. И весьма удачно. Дай мне, пожалуйста, видеорацию.

— Я боюсь, что она сломалась, — сказала Алиса, протягивая видеорацию Светлане. — Вы так сильно ее швырнули.

— Это он меня довел, — сказала Светлана и принялась нажимать на кнопки, трясти и даже бить несчастный прибор. Но тот молчал.

— Ну вот, — сказала Светлана. — Такой простой вещи изобрести не могут! Легкий толчок — и нет прибора! Что же теперь делать? Как я сообщу Никитину, что эксперимент начался? Скажи, как?

— Наверное, вам надо спуститься в киногруппу, там есть своя рация. И вызвать Москву.

— Правильно. Умница.

— Я вас провожу, это недалеко, двести метров по тропинке.

— И не думай. Что я, сама не найду? Как зовут твоего режиссера?

— Герман. А я?

— А ты загорай, купайся. Ты же для этого сюда прилетела. И поглядывай одним глазом за моим оборудованием.

Алиса согласилась.

Светлана быстро пошла по тропинке.

Алиса посидела немного в кресле под зонтом. Потом выбралась на солнышко. Она вытянулась на траве у края площадки. Солнце грело мягко, по-вечернему. Светлана все не возвращалась. Было тихо-тихо, издалека с моря доносились тонкие, будто комариные, голоса…

И Алиса сама не заметила, как задремала.

Проснулась она оттого, что кто-то подошел к ней. Шаги были такими тяжелыми, что задрожала земля.

Алиса открыла глаза, но в этот момент твердая металлическая, пахнущая машинным маслом и ржавчиной, ручища опустилась на ее лицо. Алиса стала отбиваться, стараясь выбраться, но что-то прижало ее ноги к земле, а ее руки соскальзывали с металла.

— У тебя проволока есть? — послышался низкий скрипучий голос.

— Так точно, — ответил второй голос, такой же, может, чуть повыше.

— Скручивай ноги пленному.

Было очень больно. Алисины ноги обмотали проволокой, которая врезалась в лодыжки. Затем подошла очередь рук. И хоть железная рука, прижимавшая голову Алисы к земле, закрыла почти все лицо, Алисе удалось рассмотреть, что на нее напали два железных чудовища — наверное, роботы, но она никогда не видела таких ржавых, грубо сделанных и страшных роботов.

Железный палец затолкал ей в рот кляп — грязную тряпку.

Теперь Алиса могла сколько угодно дергаться и биться, но она была связана и бессильна что-либо сделать.

Алиса могла только повернуть голову и смотреть, как два робота бродят по площадке, разглядывая оставленные Светланой вещи.

Конечно, Алиса очень надеялась, что Светлана вернется и освободит ее. Но вдруг испугалась: ведь Светлана ничего не подозревает. Она может попасть в ловушку. Ведь это явно сумасшедшие роботы! Алиса никогда не слышала о таких, но другого объяснения она не могла отыскать.

— Прибор для сидения человека, — слышала она голос первого робота.

— Оставить, не пригодится.

— Одежда человека, сделанная из шкуры животного.

— Не нужно, — слышен ответ второго робота.

— Лодка! Надувная лодка. Транспортное средство!

— Взять! Нам нужно транспортное средство. Железная бочка — плохое десантное средство.

— Малое транспортное средство, — произнес первый робот.

Он поднял с земли чемодан.

— Взять, пригодится, — сказал второй робот.

Первый робот захлопнул чемодан. Кинул его в надувную лодку.

— Рейд закончен, — сказал он. — Можно возвращаться в расположение своих частей.

Он поволок лодку к обрыву, а второй направился к Алисе.

И вдруг от края площадки послышался пронзительный голос:

— Чего же это деется, а? Кто вас сюда пустил, оборванцы железные?

«Ну вот, еще этого не хватало, — подумала Алиса. — Сейчас они схватят старика-киноробота».

Но предупредить его она не могла.

— Стой! — приказал старику тот робот, что стоял возле Алисы. — Ни с места! Буду стрелять.

— Ты только попробуй! — старик, вместо того чтобы спасаться, замахнулся палкой и смело пошел на громадного робота.

— Отпусти дитё! — кричал он. — Я ж из тебя яичницу сделаю! Ты что, нехристь, не знаешь, как мы с генералом Гурко турок били? Забыл небось? Так я тебе сейчас покажу — солдатушки, братушки, вперед на смертный бой!

Робот от удивления попятился, но, видно, сообразил, что старик ему не чета. Остановился и двинулся навстречу кинороботу, который еле доставал ему до пояса. Второй же робот оставил лодку и направился к старику сбоку. Тот не видел второго врага и продолжал, размахивая палкой, наступать, думая, что идет в атаку на турецкие редуты.

Тяжелая рука второго робота поднялась, выхватила палку у старика. Вторая рука схватила старика за шею. Тот замахал руками, но вырваться не смог.

Видя, что маленький враг повержен, первый робот столкнул с обрыва лодку и потащил вниз Алису. Алиса стала биться, надеясь вырваться или порвать эту проклятую проволоку, которая вот-вот перережет лодыжки.

— Не сметь сопротивляться! — сказал робот. — Иначе я погружу тебя в воду с головой, и ты перестанешь получать кислород для дыхания.

Алиса на всякий случай перестала мотать головой. Если роботу могла прийти в его железную голову мысль напасть на человека, то он может и утопить. И Алиса пожалела, что в свое время мама не захотела сделать ей операцию по вживлению жабр. Некоторым детям такую операцию делают, особенно тем, кто живет у моря или на искусственных островах. С синтежабрами можно быть под водой сколько угодно. «Приеду домой, — решила Алиса, — обязательно уговорю маму согласиться на операцию. Она ведь безболезненная и ничем не грозит. Наверно, уже миллионов пять людей живут с жабрами. И хоть бы что».

Показался второй робот. Он шел медленно и важно, и последние лучи солнца играли на его теле. Он нес в руке палку и тыкал ею в спину старику — типовому деду, которого гнал перед собой. Руки деда были связаны за спиной, борода повисла на грудь, но рот был свободен. Старик что-то сердито бормотал.

«Робот робота ведет», — хотела сказать Алиса, но удержалась. Ведь старик был самым обыкновенным и хорошо сделанным роботом, хоть и с причудами, потому что был кинозвездой. Он, правда, грозил Алисе палкой на бульваре, но, как потом объяснил Герман, никогда бы ее не ударил. Просто у него была такая роль в кино — сердитый старик.

— Ох, грехи наши тяжкие! — бормотал старик, забираясь в лодку. — За что же это такая напасть — поймали меня железные люди-антихристы!

Тут он увидел Алису и совсем расстроился.

— Дитё-то за что? Это как же получается? Дитё-то малое…

— Молчать! — сказал робот. — Неповинующихся мы отправляем за борт.

— Ой-ой-ой! — сказал старик и умолк.

Робот включил двигатель, и лодка бесшумно прокралась к выходу из бухты. Роботы вели ее поближе к скалам — видно, боялись попасться на глаза киношникам. Только отойдя вдоль берега на большое расстояние, лодка повернула в открытое море. Роботы приказали пленникам лечь на дно, а сами достали из-под скамейки широкие мексиканские шляпы, надели их и издали стали похожи на отдыхающих.

Тихонько шипел двигатель, стучали волночки о пластиковый борт лодки, и Алисе показалось, что с берега кто-то кричит:

— Алиса-а!.. Где ты?

Но, может быть, ей это только показалось.