Простое сопоставление фактов по этим критерия однозначно определяло ЭРЭФию как колонию Великобритании. Но неправильно считать, что колонией она стала после развала СССР. Сам СССР был фактически её колонией с самого начала своего существования, таская для неё каштаны из огня и принимая на себя всё бремя её противостояния с США.
Как ни грустно признавать, но Советский Союз был подобен здоровому бугаю, который дрался на ринге за интересы Англии. Бугай утирался кровью и выплёвывал выбитые зубы, а сидящий в ложе для ВИП-персон лондонский денди только ухмылялся, подсчитывая прибыль, полученную на сделанную ставку, да усмехаясь, подбадривал бугая — мол, молодец, продолжай в том же духе.
…
Даже распад Советского Союза ничего по своей сути не поменял. У власти в каждой из «республик» (фактически — сепаратистских образований на месте исторической России) остались те же самые советские кадры. Вначале дети, а теперь уже внуки и правнуки большевистской мрази, делавшей переворот в 17-м году. Как правило, потомство «старых большевиков» проходило один и тот же стандартный путь. Они могли родиться зарубежом в семье дипломатов или работников торгпредств, могли родиться и в СССР. Но затем, как правило, учились в спецшколах «для своих». Институт — МГИМО, или, на крайняк, МГУ. Еще в институте они вступали в КПСС (что для студентов из низов, вообще-то, было просто немыслимым в те времена). Нередко следовала «стажировка» в одном из университетов Великобритании или США (фактически — вольготная и беззаботная жизнь за государственный счёт). Это при том, что рядовым жителям СССР, чтобы даже поехать в турпоездку в какую-нибудь Болгарию, требовалось пройти массу инстанций, выполнить «танцы с бубнами» и «сделать два раза ку». Затем, куда бы они не попали на работу, следовал фантастический карьерный рост. Браки у них, как правило, были только между «своими», поэтому можно было сказать, что страной правила отдельная закрытая каста, не имеющая ничего общего с населением управляемой ими территории. «Новая историческая общность», или ещё проще — «новиопы».
…
Естественно, что никакого реального народовластия в ЭРЭФии не было и быть не могло. Ведь если бы состоялись действительно демократические выборы, то в стране, где 83 % населения русские, и выбрали бы во власть русских. Для новиопов это было смерти подобно — при их личных качествах никто из них никогда не получил бы не то что должность в высших государственных органах власти — их не выбрали бы даже управдомами ни в одном ТСЖ. Понимали ли это новиопы? Прекрасно понимали.
Демократия, в их понятии, была свободой только для них — русские же при этом должны были жить в концлагере. Любые попытки русских создать свои организации давились без пощады, а вместо них обывателю подсовывались подконтрольные новиопам. Что отличало эти организации? Во-первых, контингент. На верху, как правило, находились «фрики», «городские сумасшедшие». Во-вторых, эти организации, помимо правильных идей, обязательно проталкивали какое-нибудь мракобесие («евразийство», «СССР 2.0», «православный коммунизм» и им подобные). Человек, попав в такую организацию, со временем узнавал, что именно мракобесие и является главной целью этих организаций, а все слова за права русских были лишь рекламой, на которые должен был клюнуть обыватель, чтобы ему втюхали «залежалый товар».
Точно по этой же причине новиопы в «демократической ЭРЭФии» не сделали то, что сделал для своих жителей «коммунистический» Китай — не раздали русским землю. Всячески они сопротивлялись тому, чтобы появился широкий слой русских предпринимателей. Ведь если появятся русские при деньгах, то они обязательно начнут финансировать русские организации, как это было в Российской Империи. Поэтому, в лучших традициях Италии времён Муссолини, главные капиталисты страны были все до единого «назначенными». Естественно, людей, русских духом, среди них и быть не могло.
…
И всё равно, новиопы из шкуры вон лезли, только бы не жить в России. Каждый уважающий себя новиоп обязательно старался прикупить домик в Англии, просто своим нутром чуя — жить надо именно там, поближе к Хозяевам! Как правило, пребывание в ЭРЭФии они воспринимали как длительную командировку в колонии, семьи же свои старались при первой возможности отправить жить в Европу (или США — зависело от того, кому продались). Детишки рождались в Европе и Америке, жили там, учились в тамошних школах и университетах. Иногда они возвращались в ЭРЭФию, если с работой там, на Западе, у них не получалось. Их тут же пристраивали на тёплые места. В Госдуму, в советы директоров госкомпаний или на телеканалы, навроде «Нетудей». Туда, где работать особо не нужно, но можно жрать и пить в три глотки.
…
Неудивительно, что вся вертикаль власти была в чистом виде симулякром — от назначенцев с самого низа до такой загадочной и неизвестной фигуры «Темнейшего». Все они, от и до, были, фактически, участниками реалити-шоу, длящегося уже не один год. Реальные рычаги власти держал в руках всего лишь один человек, никогда не светившийся в СМИ, но от решения которого одни «куклы» могли сразу возвыситься, другие — обратно «упасть в пыльный сундук».
«Старец». Последний из трёх.
…
— Ну как, ознакомился? — На следующий день он встретил Алексея в корабельной столовой, тот спокойно доедал свой завтрак.
— Да уж… — только и смог вымолвить Сашка. — Теперь и не знаю, с кем нужно выходить на контакт.
— А вот за это не беспокойся, — Алексей выпил чашечку кофе и поставил её на поднос. — Сегодня же свяжешься. Но вначале с американцами поговоришь.
Глава 5
Весеннее солнце грело и ласкало. Сидящий в кресле старик зажмурился от удовольствия. Хорошо!.. Он мог часами сидеть в парке виллы, рядом с невысоким обрывом, глядя, как вдали на бескрайний песчаный берег неспешно накатывают волны Атлантического океана. Он огляделся по сторонам, услышав птичий гомон, доносившийся из крон столетних дубов, уже покрытых новой зеленью. Нет, это не надоедающие криками чайки — это посвистывали, радуясь возвращению с зимовки, первая стайка красногрудых «робинов», снова прилетевшие на гнездовье. Красиво. Но настоящая красота придёт сюда осенью, когда клёны окрасятся в ярко алый цвет. Пронзительно чистое голубое небо было заполнено небольшими тучками, но дождя не будет — старая рана, ставшая для него самым лучшим индикатором погоды, сейчас не напоминала о себе. А вечером, когда зайдёт солнце, он вернётся в особняк, где его будет ждать разожжённый камин. Вот же сейчас моду взяли — ставят искусственные камины. Нет, точно идиоты — что может заменить в камине настоящий огонь?
…
Старик вдруг подумал, что люди его круга общения все живут там, где людей поменьше, а настоящего комфорта побольше. Кто-то живёт в Вирджинии. Ну, да это потомки самых первых колонистов. Кто-то в Джорджии. Гордецы-«дикси», так и давятся из принципа каждый день по утрам своей кукурузной кашей… А он жил здесь, в Коннектикуте.
Старик любил этот край, и его никогда не тяготило жить в этом, пусть невзрачном, но уютном штате. Его предки, хоть и не были колонистами с «Мэйфлауэра», были тем не менее в числе первопоселенцев, основателей Бостона, первой колонии в Массачусетсе. Потом они покинули Бостон, чтобы основать Нью-Хейвен. Основали, и все поколения их потомков с тех пор так здесь и жили. Он, стопроцентный «васп», здесь родился и вырос, здесь же учился, в Йельском университете.
Старик был искренним патриотом своей страны. Мужчины в их роду всегда по первому призыву Родины вставали на её защиту. Его дед воевал в Первую Мировую в составе экспедиционного корпуса генерала Першинга, отец воевал во Вторую Мировую на Тихом океане. Сам он, выпускник Йеля с блестящими перспективами, сразу после окончания университета, на удивление своим сокурсникам, отправился не в Нью-Йорк, где его ждало место в престижной адвокатской фирме, а пошёл добровольцем на разгорающуюся войну с «комми» на другой стороне планеты. Тот год во Вьетнаме он не отсиживался в штабе в Сайгоне, а провёл на передовой, памятью о чём были так и беспокоившая его всю жизнь полученная рана, и «Пурпурное Сердце». Отец был против того, чтобы он отправился на войну, но когда он вернулся из Вьетнама, обнял его и сказал одну лишь фразу:
