— Спасибо, гладкокожие! — Искренне пожал руку Траяну обезьян, капитан эсминца Ашанти. — Вы спасли от неминуемой смерти наших молодых самцов, что возвращались после испытания звёздами. Я поставлю в известность Вожаков Стай. Вы здесь надолго?

— Несколько дней, — Траян был даже немного растроган. — Пока будет идти фестиваль. Вот, кстати, приглашение.

Он скинул обезьяну пригласительный билет.

— Спасибо. — обезьян был польщен. — Сам не смогу, сходит кто-то из подчинённых.

До космопорта они добрались без приключений, где много времени занял иммиграционный контроль. Тамошний служащий был слишком любопытным — Сашка потратил почти полчаса, рассказывая тому, зачем они прибыли в Ашанти, где и как долго будет проходить фестиваль, какие виды спиртного они там будут рекламировать, где они уже побывали… Уже выйдя из терминала, до Сашки дошло — обезьяну просто было всё интересно. И скучно. Всё же желающих осмотреть их города в джунглях практически не было, поэтому обезьян был рад почесать языком абсолютно с каждым посетителем планеты.

…

Зря он расслабился. По выходу из космопорта их ждали двое обезьянов, радостно приветствовавших людей.

— Мир вам, гладкокожие! — улыбались оба обезьяна. — Мы встречаем вас с открытыми сердцами!

И оба обезьяна, продолжая улыбаться, вытянули к прибывшим свои правые лапы, изобразив из пальцев знакомый на Земле жест — кулак с оттопыренным средним пальцем.

— Это что, приветствуют у них так? — тихо спросил Сашка Идана.

— Да. Этот жест у Ашанти ещё с древних времён. Когда обезьян хотел показать мирные намерения, он демонстрировал оттопыренный средний палец. Мол, так он копьё не удержит. Да, надо бы им ответить.

Идан в ответ показал обезьянам свой «фак», и те, перебивая друг друга, радостно загомонили:

— Гладкокожие! Мы ждали вас! А хотите посмотреть наши города? Мы уже привезли контейнеры на место! А когда будет открытие?.А правда что будут хаому давать попробовать? А сколько времени вы будете здесь?..

— Стоп! — крикнул Траян, и оба обезьяна замолчали.

— Первое. Открытие фестиваля завтра утром. — отвечал он по порядку важности поступивших вопросов. — Второе. Фестиваль рассчитан минимум на два дня, максимум пять. Третье. Хаому будут давать попробовать. Но — в меру! Четвёртое. Мы с удовольствием посмотрим ваши города. И, кстати… То, с чего нужно было начать. Я — Траян, это мои коллеги, Аш и Идан. А как вас зовут?

Обезьянки смотрели на Траяна немного растерянно с примесью какой-то лёгкой грусти:

— Извини, гладкокожий по имени Траян… — сказал один из них. — Но у нас пока нет имён. Вот когда мы пройдём испытание звёздами, вожаки решат, достойны ли мы имён и имеем ли право на самок, что даруют нам потомство…

…

Оба обезьяна сразу стали… серьёзнее, что ли. Лишних вопросов не задавали, отвечали на задаваемые им по существу. С площади перед выходом из терминала, бывшей фактически лётным полем, они, сев в челнок, отправились в город, где прибывших гостей ожидал их начальник (и заодно отец и учитель). В общем, вожак их стаи, отправивший двух отпрысков на встречу гладкокожих. Обезьян, что был не занят пилотированием челнока, охотно рассказывал, что они скоро отправятся в другие звёздные системы, и если вернутся живыми, то тоже станут вожаками своих стай. Если не считать пятно космопорта, то весь маршрут походил над сплошным морем джунглей. Однако по словам обезьяна, они уже пролетели три поселения. Когда челнок достиг следующего, обезьян указал на развёрнутом перед ним голоэкране, отображавшем местность под челноком, на небольшие точки в сплошном ковре, образуемом кронами тропических деревьев.

— Это входы для посадки челноков. — уточнил он.

— Не маловато ли места для лётной площадки? — с сомнением произнёс Сашка.

— А при чём тут лётная площадка? — удивился обезьян. — это только вход под покров леса. А площадок там много, и они находятся в разных местах. Да вы сейчас сами всё увидите!

Челнок, достигнув нужного им поселения, завис над одной из таких точек и плавно спустился вниз. И это было зрелищно.

Дело в том, что то «плотное зелёное покрывало», который они видели сверху, представляло из себя кроны очень высоких (за сотню метров!) деревьев с тонкими стволами. Гладкие стволы, без единой веточки, уходили вверх, и на самой их верхушке уже расходилась в разные стороны крона, диаметром метров шестьдесят. По форме его можно было бы сравнить не с деревом, а с грибом, на длинной тонкой ножке которого размещается широкая тонкая шляпка.

И сейчас они спустились вниз аккурат в месте стыка крон трёх деревьев, немного расширенного обезьянками. Экраны челнока показывали красивый вид — они словно спускались к земле по столбу света. Именно так, поскольку, кроны деревьев почти полностью поглощали весь свет от светила, пропуская к поверхности лишь крохи.

А челнок, снизившись до пары десятков метров и спокойно облетая стволы деревьев, двигался в сторону ближайшей лётной площадки.

— Нас встречают! — радостно загомонили оба обезьяна, когда челнок сел на землю. — Сам Вожак Стаи пришёл!

Их действительно встречала колоритная делегация — матёрый «бибизьян» в сопровождении шести самок, с обожанием глядевших на него.

— Мир Вам, гладкокожие! — степенно произнёс «бибизьян», показав им уже знакомый «фак». — Я Чвики-Умш, Вожак Стаи. Это мои любимые самки. А эти два обормота, что доставили вас, мои сыновья. Приглашаю Вас в моё жилище, где мы отведаем вашего напитка и обсудим наши дела. — и «бибизьян» указал лапой на край поля, где их ждали три четырёхместных грава.

Гравы шустро следовали по своему маршруту, а трое товарищей глазели по сторонам. Всё же это не были классические джунгли, что Сашка видел на Аксуме. Во-первых, полумрак компенсировался тем, что все растения светились в темноте мягким светом, позволявшим нормально всё видеть даже без помощи нейросети. От одних растений шёл светло-голубой свет, от других светло-сиреневый, третьи — светло-салатовый. Светились многочисленные насекомые, что летали по всему пространству от земли до крон деревьев. А на земле не было никаких непроходимых буреломов и высоких кустарников. Только опять же светящаяся слабым голубым светом невысокая, но плотнорастущая травка, полностью покрывающая землю. И вот посреди высоких стволов обезьянки размещали свои дома. Вообще первое, что бросалось в глаза — это отсутствие какой-либо планировки поселения. Дома, высотой в два, максимум три этажа, ставили там, где их просто удобно было разместить. Но при этом никакой скученности домов не наблюдалось. Наоборот, дома стояли друг от друга на расстоянии метров 50, не меньше. Здесь не было не только никаких шоссе, но и обычных дорог. А зачем? Для гравов пространства между любыми из виденных им стволами деревьев было вполне достаточно, чтобы не только проехать, но и разъехаться. Гравы тем временем достигли нужного дома и остановились.

…

Чвики-Умш провёл гостей в своё жилище, и сейчас Сашка, держа в руке контейнер с хаомой, сидел на полу в центральном зале и с интересом разглядывал само здание. По сути такие же гранитные блоки — но у Ашанти все стены дома были оплетены лианами. Красиво. И как это лианы умудряются зацепиться за гранит? Планировка — проста до безобразия. Первый этаж полностью занимал один зал, где они сейчас и сидели. Дом — это дом только для вожака. У каждой самки свои дома, даже побольше. Но тут причина понятна — с самкой живут дети и помогают ей вести хозяйство. А сам вожак лишь приглашает самок к нему под крышу на любовные утехи. Сколько же у него их, если только любимых шесть?

Траяи с Иданом так же сидели на полу с контейнерами хаомы и слушали хозяина дома.

— Мы мало что покупаем в других мирах, гладкокожие, — неспешно говорил Чвики-Умш. — Но ваш напиток мне понравился. Мы готовы закупать его, но одна беда. Нам нужно чем-то за него платить. Если вы найдёте товар, что вам понравится, мы готовы будем обменять его на ваш напиток.