— По пути? Ты об этом другому рассказывай. Знаю я тебя. Готов об заклад биться, что по делу пришел.

— Ну, пускай по делу.

— Выкладывай.

— Не торопись. Дома часто бываешь?

— Бываю. И тебе не мешало бы, Ваня, заходить. Мать беспокоится, и племянница каждый раз спрашивает.

— Очень занят, Коля. Положение на фронте напряженное. Немцы подтягивают силы, собираются Ленинград штурмовать.

— Н-да… чувствуется. А как под Сталинградом? Тебе больше известно.

— Под Сталинградом трудно. Но все-таки… Нашла коса на камень.

— Не сдадим?

— Нет.

— Думаешь?

— Уверен.

Братья с минуту помолчали.

— Ты Алексеевым доволен? — неожиданно спросил майор.

— Каким Алексеевым?.. Ах, Мишей! Ничего, хороший паренек.

— Сильно он занят?

— Да как тебе сказать… Работы, конечно, много. Дров напилить, в машине прибрать. Вахту несет. Беру с собой на аварийные вызовы… Меня частенько дергают.

— Ты к нему за это время присмотрелся. Ничего такого не замечал?

— А что? — встревожился механик. — Тебе известно что-нибудь?

— Нет, наоборот, я тебя спрашиваю.

— Парень любознательный, с волевым характером. Упорный.

— Хочу я одно дело ему поручить. Как ты считаешь — можно?

— Я бы доверил. Мальчишка серьезный, надежный.

— Ну, вот и дело мое все, — удовлетворенно сказал майор, вставая.

— А может быть, ты чаю со мной выпьешь? — предложил Николай Васильевич.

— Выпью, — согласился майор, подсаживаясь к столику.

Николай Васильевич достал из шкафчика стакан, налил из чайника крепкого чая и поставил перед братом.

— Расскажи что-нибудь интересное. Ты же с головы до пят набит интересными историями.

Иван Васильевич внимательно посмотрел на брата, словно оценивая его шутку, не спеша достал из кармана записную книжку и положил ее на стол.

— Пожалуй, тебе расскажу, но по секрету, — начал он вполголоса. — Тут можно говорить?

— Ну конечно, — сказал механик, прихлопнув дверь.

— Кстати, ты одно время химией увлекался.

— Был грех.

— Может быть, и пригодится сейчас.

— При чем тут химия?

— А вот слушай. В одном доме, намеченном к слому, где никто не проживает, нашли записную книжку, паспорт и ампулу с симпатическими чернилами в кристаллах. Нашли случайно, когда выносили мебель. В шкафу висел бесхозный макинтош, а в кармане вот эта книжечка. Прочитай. Написано это было бесцветными чернилами и случайно проявилось на солнце.

Механик взял книжку и без труда разобрал:

Прочитав, он с недоумением посмотрел на брата.

— Ну, дальше?

— А дальше ничего. На этом и заканчивается рассказ. Дальше нужно разгадывать.

— А что это за район по карте 3×18?

— Карт много. На одной из карт в этом квадрате находится Московский район.

— А ты как думаешь?

— Я как раз и думаю, что это Московский район. Он на линии фронта; там две шоссейные дороги. Но ты начал не с того конца. Попробуй разобрать запись, — ты же любишь всякие ребусы решать. А немцы задумали хитрую штуку.

— Подожди, Иван, — перебил механик. — Я ведь знаю тебя. Ты много хитрых штук распутывал, а рассказывал всегда только потом. Сегодня у тебя необычный ход. Говори прямо, чем я тебе тут полезен?

— Чем? — переспросил майор и, прищурившись, опять внимательно посмотрел на брата. — Ты человек технический, химию знаешь. Это дело очень спешное, а я тебе доверяю.

— Понятно. Тебе консультант нужен. Технический эксперт. Ну что ж, согласен. Теперь говори.

— Пускай ты будешь называться экспертом… Итак, дом в Старой Деревне. Раньше там жил бухгалтер одного завода с Выборгской стороны. В конце марта он вместе с семьей эвакуировался на Урал, где и сейчас работает на переброшенном туда заводе. Дом все время стоял заколоченный, и никто там не проживал.

— Как же туда попал макинтош с этими вещами? Может быть, там все-таки кто-нибудь жил?

— Может быть. Черный ход был заколочен доской фиктивно, — доска эта легко снималась.

— Это важная деталь. Значит, ясно, что «он» там жил или прятался. Приходил по ночам, и никто его не видел.

— Не спеши, — усмехнулся майор. — Если «он» и жил, то почему «он» оставил свой паспорт и эту записную книжку в макинтоше? Паспорт — это такой документ, который может понадобиться в любой момент, особенно сейчас. Лучше его иметь при себе.

— Это верно, — согласился механик.

— Я сказал тебе все, что связано с этой книжкой. Майор закурил папиросу и, видя, что брат сильно заинтересовался, приготовился слушать его предположения.

— Очень может быть, что «он» был в этом доме и нарочно оставил макинтош в шкафу, — начал неторопливо рассуждать механик, держа перед собой записную книжку. — Зачем? Кто-то должен был прийти и взять макинтош. Вместе с паспортом и книжкой. Так? Очень возможный вариант. А не проще ли было передать эти документы с рук на руки?

— Согласен, — кивнул головой майор.

— Значит, эта догадка, что макинтош был оставлен с целью передать его другому лицу, может быть правдоподобна только в том случае, если этого второго лица в городе нет и они не могут встретиться. Вероятно, это так и есть. Если внимательно прочитать запись… Не показалось ли тебе, что она написана в тоне приказания? Словно это выписка из приказа?

— Согласен.

— Значит, это первое лицо оставило приказание в условленном месте второму лицу и уехало. Так… Но зачем тут паспорт?

Майор слушал молча. Механик задумчиво продолжал:

— Этому человеку нужен ленинградский паспорт, с ленинградской пропиской. Впрочем, я заскакиваю вперед. Будем разбирать по порядку. Значит, в записной книжке оставлено приказание, и заметь, оно написано на русском языке, — подчеркивая последнюю фразу, продолжал механик. — Русский язык… Приказание отдавалось русскому человеку, иначе говоря, предателю. Где этот паспорт?

Майор молча вынул из кармана паспорт и передал брату. Тот быстро его раскрыл и, ткнув пальцем в фотокарточку, сказал:

— Вот его физиономия.

— Да, — согласился майор. — Посмотри и запомни. Вдруг случайно встретишься. Знай, что это враг. Фамилию можно вписать какую угодно, но физиономия должна быть похожа.

Пока механик разглядывал паспорт, майор выглянул за дверь. В конце коридора, на ступеньке трапа, терпеливо ожидал мальчик.

— Это Миша?

— Я, товарищ майор.

— Ну хорошо. Сиди пока. Я скоро закончу.

— Теперь попробуем разобрать записку, или, другими словами, приказ, — продолжал механик. — Первая фраза: «Первый час штурма парализовать район по карте 3×18». Понятно. Предатель внутри должен парализовать район, допустим Московский, как ты сказал. Как парализовать? Вторая фраза объясняет: «Содействовать панике сигналами». Следовательно, они собираются создать панику. Да! Паника — это серьезная неприятность, и паникой можно парализовать оборону. Но для того чтобы сейчас вызвать панику среди ленинградцев, надо что-то из ряда вон выходящее. Обстрелы, бомбежки, пожары — к таким штукам мы привыкли, и они никого не пугают. Третья фраза объясняет очень многое. «Задачу решит аммиак». Что такое аммиак? Газ. Значит, газовая тревога. Значит, паника, — как рассчитывают они. Панике они содействуют сигналами. Какими сигналами? Вероятно, сигналами химической тревоги. Я лично допускаю, что при газовой тревоге будет некоторая растерянность… Значит, немцы собираются пустить газ?

— Собираются применить газ, — поправил майор брага.

— Пускай так: применить газ, — повторил механик. — Иначе не только паники, но даже и растерянности, даже простого замешательства они не вызовут в городе. Ты согласен со мной?

— Что ж, думаю, что и Шерлок Холмс сказал бы не больше.

— Ну, а ты? Меня интересуют твои предположения.

Майор улыбнулся.