Список этот выглядел так:

В это время в дверь его кабинета постучали.

– Войдите, – крикнул Вешкин, прикрывая створки высокого железного шкафа с личными делами сотрудников, – не заперто!

Дверь распахнулась, и Василий Семенович увидел на пороге начальника режимного отдела Алексея Германовича Скрыпку.

– А, гость дорогой, прошу, – повел ладонью в направлении глубокого кожаного кресла, стоявшего подле его рабочего стола, Василий Семенович.

Он тоже направился к своему стулу и, усевшись, собрался рассказать своему коллеге свежий анекдот про Василия Ивановича, услышанный им только сегодня, по пути на работу, но тот, уронив на столешницу сцепленные пальцами руки, огорошил его первой же фразой:

– Беда, Василий Семенович, попали мы с тобой в разработку.

– Господи, – откинулся тот на стуле, – что еще стряслось?

– Пятнадцать минут назад от меня ушел нарочный с Лубянки!

– Так, так и? – снова пододвинулся к нему кадровик.

– Приказано срочно собрать весь имеющийся в нашем распоряжении материал на троих человек из нашего института!

– Сразу на трех! – всплеснул руками Василий Семенович.

– Не на трех, а на троих, – поправил его несколько более молодой и образованный работник спецотдела, – но мне показалось, что интересует мое руководство все же только один из них!

– Так кто же эти трое? – нетерпеливо заерзал на сиденье Василий Семенович, – не тяни за яйца, Германыч, я ведь уже не такой, как ты удалец, бравый молодец, нервишки мои, сам знаешь, никуда стали.

Вместо ответа Скрыпка неожиданно поднес палец к губам, бесшумно вскочил и, крадучись, приблизился к входной двери. Тут и сам Вешкин услышал, что за дверью его кабинета раздается слабый, то ли шуршащий, то ли скрипящий звук. Он замер. В ту же секунду Алексей Германович быстрым движением руки ловко и совершенно бесшумно накинул бронзовый дверной крючок на запорное кольцо и еще раз показал начальнику отдела кадров прижатый к губам палец. Вешкин понимающе покачал головой и для пущей убедительности демонстративно зажал рот ладонями.

И тут в дверь постучали. Естественно, что никто из находившихся внутри комнаты людей даже не шевельнулся. Через несколько секунд стук повторился, и кто-то несколько раз подергал снаружи за дверную ручку. Ответом снова была гробовая тишина. Наконец стук удаляющихся шагов возвестил двум затаившимся начальникам отделов, что нежданный посетитель наконец-то ушел. Тем не менее майор Скрыпка вернулся к столу все также на цыпочках. Он сел и, приблизив голову к застывшему Василию Семеновичу, прошептал:

– Это был один из них!

– Кто? – прошипел в ответ кадровик.

– Юрий Сорокин. Это один из той троицы, по которой нам предложено собрать компромат!

– Да как же ты узнал, что это именно он там, за дверью? – недоверчиво закрутил головой Вешкин.

– А больше некому, – ответил особист. – Я видел, как он шел по коридору в сторону твоего кабинета, а я только что проводил нарочного и тоже собрался идти к тебе, как меня задержал своей болтовней Шапкин. (Шапкин Игорь Родионович работал в 1992 году заместителем директора НПО по капитальному строительству.) Тут я заметил, что этот Сорокин как сквозь землю провалился. А в коридоре-то за это время ни одна дверь не открылась и ни один человек не прошел! – зловеще прошептал Скрыпка.

Майор поднял голову, прислушиваясь, но не услышав на сей раз ничего подозрительного, продолжил:

– Список этот состоит из трех фамилий: Лисенко, Груздева и Сорокин. Теперь посуди сам. Груздева – она же баба, да и за границу ни разу еще не выезжала. Теперь возьмем Виктора Лисенко. Совсем еще пацан, институт закончил без году неделя. Я взглянул у себя в картотеке. У него пока только два выезда было, и оба краткосрочные в соцстраны.

– Так, так, интересно получается, – вытаращил на него глаза кадровик.

– И ты заметь, Семеныч, все трое, как на подбор, из отдела Филипповны, а так в жизни не бывает. Это просто аксиома, что всякая сеть состоит, как правило, из людей совершенно разных специальностей!

– Какая сеть? – выдохнул встревоженный не на шутку Василий Семенович.

– Какая, какая, – злобно зашипел майор, – ясно какая, шпионская!

У Вешкина после этих слов с отчетливым щелчком отвисла нижняя челюсть.

– Так вот, – захлебываясь словами, продолжил Скрыпка, – отсюда я и делаю вывод о том, что наши лубянковские ребята интересуются именно Сорокиным, а остальных добавили просто для кучи, видно, дело настолько серьезно, что даже НАМ, людям облеченным высочайшим доверием, они не рискуют дать всю информацию!

Тут начальник отдела кадров сообразил, что если он допустит хоть малейший промах или упустит хоть малейшую крупицу информации о старшем переводчике Сорокине, то в этом случае он сразу может прощаться с этим теплым и насиженным за долгие годы местечком, его вышибут на пенсию в один момент. От этой мысли Вешкин мгновенно пришел в себя и собрал все свое самообладание в кулак.

– Спокойно, спокойно, да не кипятись ты так, – торопливо перебил он бушующего майора, – не будем нервничать, у нас здесь все под контролем! Предлагаю разделить работу пополам. Ты напишешь все про загранкомандировки этих ребят, о конференциях и работу с иностранными делегациями, а я, в свою очередь, освещу, насколько это возможно, наши внутриинститутские дела. Ну там, трудовая дисциплина, контакты с прекрасным полом, участие в общественной жизни, слухи, сплетни и т.д. Так как тебе такое предложение? – заглянул он в глаза Скрыпки.

Но, заметив, что его собеседник все так же мрачен, Василий Семенович стушевался.

Очнувшись в этот момент от своих невеселых дум, Алексей Германович осовело взглянул на Вешкина:

– Ты что-то сейчас говорил?

Поняв, что тот его совсем не слушал, Василий Семенович снова изложил свой план.

– Но это еще не все, – вновь воодушевляясь, добавил он. – Когда все будет готово, мы с тобой сверим и скоординируем наши материалы. Таким образом, каждый из нас в кратчайший срок составит наиболее точное и компетентное исследование по всем троим переводчикам. Ведь мы пока только предполагаем, что основным фигурантом является Сорокин, а если это не так, если мы ошибаемся?

В этот момент Скрыпка заметил лежащий на столе список переводчиков, который Вешкин так и не убрал.

– А это у тебя что за бумага лежит? – спросил он, беря ее в руки и поднося к глазам.

– Это я для Вьетнама списочек подготовил, сам Кербель (генеральный директор НПО «Атом») на прошлой неделе приказал!

– Час от часу не легче! Они что, все уже оповещены? Взгляни повнимательнее, ведь здесь у тебя фигурируют двое из тех, на кого пришел оперативный запрос!

– Нет, успокойся, пожалуйста, я только сегодня собирался этим заняться, – досадуя на свою излишнюю торопливость, начал оправдываться Вешкин, – еще никто и ни гу-гу.

– Ты уж и скажешь, ни гу-гу, – перебил его Алексей Германович, – а в любой курилке только об этом и судачат.

– На каждый роток не накинешь платок, – отпарировал отставной полковник, – давай все же о деле думать.

– Действительно, – несколько обмяк майор, – не будем заранее паниковать, может быть, ничего серьезного и нет! Хорошо, сейчас расходимся до семнадцати часов, а затем созваниваемся и смотрим, у кого что получилось.

Оставшись один, Василий Семенович вызвал одну из сотрудниц своего отдела и поручил ей немедленно собрать все журналы контроля прихода и ухода сотрудников во всех без исключения отделах и лабораториях.

– А будут спрашивать, почему, говори, что началась плановая проверка из министерства, – инструктировал он ее. – Все журналы должны быть здесь через пятнадцать минут, – хлопнул он своей широкой ладонью по столу для пущей убедительности.