— Гя-ха-ха-ха! — Захохотал лысый гоблин, с видом бывалого ветерана поучающего молодняк, и снова вернул свой взгляд на продолжающего улыбаться и стремительно бледнеть торговца. Посмотрел на него и тяжело, полной грудью вздохнул, словно ничего вокруг его не радовало.

Еда тут была вкусная, но дома она была ещё лучше. Человеческие штуки из железа никому из них даже даром были не нужны. Людей с собой забирать — так это вообще идиотизм, кому они вообще, нафиг, всрались. Их даже убивать было не очень приятно. В городе разрешили мародерствовать, а тащить отсюда вообще нечего.

— Эх… — вздохнул тот, почесав затылок своего шлема и ещё раз, с особой душевной грустью и умирающим запалом прошёлся взглядом по торговцу с надеждой усмотреть хоть что-то интересное или важное. По его халату, который был ему не интересен. По еде, которая, в принципе, была — э-э-э… и затем, после пары секунд, его взгляд опустился на сам торговый прилавок. Отчего уже почти отчаявшийся гоблин немного оживился. — Дерево?

***

— Я, конечно, уже спрашивал… но ты уверена, что всё нормально? — Черноглазая девушка ну очень странным взглядом смотрела на деревянную фигурку, которая сперва провожала своих детишек с широкой улыбкой на губах и теперь встречала их, так же, с такой же улыбкой. Спустя всего десять минут времени возвращающихся назад, тянущих с собой парочку разодранных в клочья торговых прилавков и почти три десятка деревянных табуреток.

— Детишки немного хулиганят, — ответила та, но улыбаясь так широко что даже её слова звучали немного неестественно.

— А это… — снова заговорила с ней Демоническая Жрица мужским голосом. — Нахера им… табуретки? — Задала вопрос и этот вопрос был задан слишком громко. Чуть громче, чем того следовало. Как следствие, вся орава добытчиков тут же переключила внимание со своих табуреток на неё.

…

— Демон — тупой!

— Ге-хе-хе!

— Не знает, что дерево — самое лучшее!

— Дерево — важное!

…

— Ясно… — ответила жрица с абсолютно невозмутимым лицом, отвернув взгляд и делая вид что не замечает как деревянная фигурка рядом с ней сейчас пополам порвётся, если улыбнётся хоть слегка сильнее. — Ничего больше не скажу… Совсем…

Мда. Имперский дворец на самом деле не чета любому захолустному замку, который я когда либо видел в любой из своих жизней. Один только сад был таким длинным и большим, что передвигаться сквозь него лучше в комфортабельной карете чем пешком. Садовникам небось работы — непочатый край, и войдя внутрь я много думал о том, каким же будет истинный хозяин столь роскошного места.

Из-за стен слышались шаги и разговоры. Где-то во дворце было много прислуги и других людей, но мой путь был абсолютно чист. Мою просьбу о встрече удовлетворили в полной мере и вели практически за ручку, заставляя следовать за тяжкой, тягучей, буквально давящей на горло жаждой убийства. Так что, толкнув нужную дверь я проследовал за этой любезно влекущей меня аурой и, наконец, увидел его. Человека, ответственного в этом мире буквально за всё.

С почти пустым взглядом и печальным лицом. В пыльном зале — без намёка на роскошь. Человек, которого я представлял могучим, властным, попирающим небо гордецом, на самом деле оказался уставшим стариком.

Почти измученным этой жизнью, уставшим, словно каждый день был придавлен чем-то невообразимо тягостным и важным, но всё ещё сохраняющим в себе огромное количество силы и стойкое убеждение в собственных решениях. Лишь подняв глаза и встретившись с ним взглядами я ощутил просто колоссальное давление. Давление от человека, который способен на всё и которому нечего терять. Не понимая почему, но выдержав этот взгляд мне впервые за очень долгое время стало не по себе. Возможно, даже немного страшно, словно я зашёл не в тронный зал а в клетку со львом, точно уверенным в собственной смерти и готовым сделать что угодно, чтобы её избежать.

— Значит, это всё ты… — Заговорил этот старик, оборвав недолгое и невероятно тяжёлое молчание.

— Возможно, — кивнул я. А тот, в свою очередь, выпустил очень долгий и протяжный вздох.

— Мой сын отправился на Север. Он?..

— Мёртв, — снова кивнул я. — Умер, так и не дав мне никаких ответов. Поэтому я пришёл сюда.

— Хах, — улыбнулся Император, откинувшись назад. — Пришёл спрашивать с меня?

— Похоже, его смерть вас расстроила не сильно? — Спросил я, увидев что от этой новости он не повёл даже бровью и напротив, показал эту насмешливо-ироничную улыбку.

— У меня было много сыновей, — сказал этот человек немного ослабленным тоном. — Хороших и не очень. Будь ты человеком, я бы сказал что ходил по этой земле ещё тогда, когда твой дед даже не родился. Ходил и всегда знал, что должен чем-то жертвовать. Все мы, люди, должны чем-то жертвовать и мой сын не исключение. — Задержав дыхание, он острым взглядом посмотрел на меня. — Вы, монстры, не способны такое осознать. Мой сын не должен был умереть, но умер. — Процедил он очень медленно. — Умер из-за тебя… Гоблина.

Прищурив глаза и став больше похожим на змею, Старик на троне словно испытал острое чувство сожаления.

— Наш Великий Отец всегда говорил, что эта дрянь — самая опасная из всех. — Прошипел он, но говоря словно сам с собой. — Твоя Мать, создание, что неспособно ни на что и, в то же время, способно вообще на что угодно. Её характер, её сила, всё это неподвластно ни логике ни какому бы то ни было смыслу. Отец говорил, что если кто-то и способен нам помешать — то это она и, как обычно, оказался совершенно прав.

— Значит, вот почему Он напал на неё? — Спросил я, услышав кое что очень важное. — Вы начали ту войну и напали на неё — потому что испугались?

— Ха-ха-ха! — тут же рассмеялся мой оппонент, словно услышал самую смешную шутку в этом мире. — Да что ты можешь знать о страхе? — Прошипел он сквозь стиснутые зубы. — У нас ещё было много времени. По расчётам Отца у нас было ещё несколько сотен лет и вот, все эти планы обратились прахом. Убив эту дрянь у нас бы получилось сохранить что имеем, а теперь мы все умрём и вы вместе со всеми нами! Из-за неё всё разом пошло прахом! Наш Отец всеми силами должен этот мир защищать и ни ей, ни её чёртовому выродку нет до этого никакого дела!!

— О чём ты говоришь? — Тирада этого старого монстра была слишком горячей. Он в самом деле всеми силами меня ненавидел и я не знаю за что именно.

— Ты же прилетел сюда по небу, да? — Спросил он, с ироничной насмешкой в голосе. — Летел чтобы увидеть меня, но скажи. Как высоко ты поднимался? Как высоко ты мог взлететь?

Проследив за его пальцем, поднятым к небу и указывающим на звёзды, я вдруг кое что понял, а Император человечества тут же истолковал этот взгляд по своему и ещё сильнее разозлился.

— Как далеко ты отсюда летал? — Спросил он, поведя пальцем и показывая теперь не на небо, а куда-то в сторону. — Ты носился по всем известным землям, но был ли хоть раз там, на границе известного света и неизвестной тьмы? Ты видел что там, в мире, куда не дотягивается свет наших божеств?!

— Нет, — ответил я, на самом деле ощущая себя полным идиотом.

— Разумеется — нет. — Кивнул этот старик. — Тебе было плевать. Так же как и всем Им. Всем, кто на этих землях живёт — плевать. Плевать сейчас, и всегда было. Сколько бы мы не старались, сколько бы мы попыток не делали, всё было тщетно. Все вы, монстры, твари, полулюди, все думаете только о себе. С вами невозможно договориться. С вами невозможно разговаривать и о чём либо просить.

Скрежетая зубами от ненависти, старик медленно поднялся с трона и взял в руку тонкую, спрятанную в ножны шпагу, которая всё это время стояла у его трона опираясь о подлокотник краем рукояти.

— Именно поэтому Империя больше не ведёт переговоров! — Сказал он, обнажив кленок и указав его остриём прямо на меня. — Мы больше не будем никого просить о здравомыслии. Мы сделаем всё сами и без вас! Умри!!