— Почему? — Спросила эта дрянь, отвратительно удивлённым тоном.

— А почему должна? — Вновь спросил я, меняясь в лице с насмешливой улыбки на злобный, жаждущий крови оскал.

— Я ведь тоже её дочь! — Испуганно заговорила Матриарх драконов, чувствуя эту перемену настроения. — Она должна меня защитить, так же как это сделала она! — Испуганные глаза тут же устремили взгляд на маленький цветочек, всё ещё сидящий на моём плече и слушающий наш диалог с абсолютно пустым лицом.

— Можешь в ней не сомневаться, — сказал я, а затем медленно сделал шаг вперёд. — Она всё ещё, без сомнений, очень сильно тебя любит. — Положив руку на шею валяющейся в саже дряни, я резко её сжал с такой силой, что защищающая шею этого монстра чешуя тут же разлетелась в клочья, вонзившись в горло вместе с моими пальцами. — Она действительно тебя прощает, — сказал я, поднимая голову стонущего от боли и почти задыхающегося дракона. — Но, чтобы ты знала… К тебе на помощь она… так же… без сомнений… не придёт!

— Почему?! — Вновь застонал хрипящий и задыхающийся в собственной крови дракон.

Вместо ответа я повернул голову, посмотрев на маленькую девочку на своём плече, которая смотрела на это стеклянными глазами и легонько толкнул её своей щекой, выводя из прострации и обращая на себя её внимание.

— На самом деле, — сказал я. — Я должен сказать этой ящерице большое спасибо. Именно из-за неё я сейчас здесь. Именно из-за неё моя мать стала сильнее. — Ещё раз посмотрев на маленькую девочку и продолжая держать за горло хрипящего дракона, я изобразил на лице добрую улыбку. — Помнишь, что я тогда сказал? — Спросил я, не давая этому цветочку вновь впасть в прострацию. — Я сказал, что ты и моя мать очень похожи. Вы обе очень добрые. Настолько, что это вредит всем, даже вам самим. Из-за того, что у моей матери куда больше детей. Куда больше различных монстров, она смогла это преодолеть. Именно это я имел ввиду, когда говорил, что вы похожи, за исключением одного нюанса. — Переместив взгляд на Матриарха драконов я ещё сильнее сжал руку на её горле, заставив её израненное тело судорожно задрожать. — Именно из-за неё моя мать стала сильнее. Именно из-за неё она осознала свою доброту как собственную слабость… и именно из-за неё… в этом мире появился я!

Сжав ладонь на рукояти своего меча, я резко выбросил его вверх, одним резким движением срубив эту хрипящую голову с её толстой, покрытой чешуёй шеи.

— Даже если изначально она не планировала возлагать на меня таких надежд, — продолжил я, стряхнув с деревянного лезвия капли драконьей крови.

— Она… правда… не «пришла»? — Шокировано прошептала девочка на моём плече, пустым взглядом смотря на отрубленную голову убитого дракона.

Не обращая на неё внимание, я схватился за лапу на обезглавленном теле и, с каменным лицом, потащил его в сторону леса, резко пожелтевшего от немыслимой жары и всё ещё объятого пламенем где-то вдалеке.

— Куда вы… её? — Вновь заговорила со мной местная богиня, а я на это лишь криво усмехнулся.

— Мои ребята очень пострадали. Устали и уже несколько дней как голодны. Раз нам нельзя убивать твоих детей, то это был ещё один повод эту дрянь прикончить.

— Ох… — выдохнула та, опустив голову и совсем провалившись куда-то в прострацию.

Сделав несколько шагов и оставив за собой след из крови и осколков чешуи, я остановился на месте, повернув голову к всё ещё сидящей на земле эльфийке. Её глаза, полные ужаса, не моргая, уже очень давно смотрели прямо на меня.

— Вы в самом деле очень похожи, — сказал я, кивнул головой в сторону обезглавленного трупа. — Когда нибудь… ты закончишь точно так же. Третьего шанса для тебя, наверное, может и не быть.

— Чёрт… Чёрт. Чёрт! Чёрт!!

…

— Тварь, отродье. Монстр!!

…

— Ох… Миледи?!

Отбытие Королевы было делом особым, но не таким тревожным, чтобы жители Великого Леса слишком сильно об этом волновались. Напротив, её скорое возвращение назад действительно стало шоком для всех, кто её видел.

Уже прожившая много сотен лет эльфийка, всегда воплощавшая собой величие и гордость своего народа, вернулась назад напуганной до дрожи. Её белоснежное платье было абсолютно чёрным от пропитавшей его угольной сажи, её волосы были взъерошены, и на прекрасном от природы лице едва ли можно было найти хоть каплю его былого изящества.

Вернувшись назад, под лоно вековых деревьев, она тут же стала центром внимания, и сотни эльфов тут же устремились к ней.

— Миледи… что?!

— Заткнись! — На некогда гордом лице больше ни осталось королевской выдержки. От прибежавших сюда стражников она просто отмахнулась, тут же ощутив как подкатывает к горлу тошнота.

Ужасный и давящий комок поднялся к горлу прямо из груди, вынуждая её опуститься на колено и с силой подавить эту болезненную слабость.

— Миледи…

— Угх-х-х… — почти выплюнула она, вновь отмахнувшись от набежавших стражников. — Отвалите!

Население города было ни очень большим. Каждый из тех, кто её встретил был частью её свиты. Многих из них она могла бы даже назвать другом, если бы королева могла иметь возможность на такую непозволительную роскошь. Вот только сейчас, когда на неё смотрело множество знакомых лиц, ей было действительно плохо. Всё потому, что перед глазами тут же всплывали образы другого существа. Того, когда она и в самом деле могла называть другом без риска потерять авторитет. Того, чья голова слетела с плеч совсем недавно, прямо на её глазах, а она была ни в силах что-то с этим сделать.

— Убил её… монстр! Чудовище…

Всё, что она могла, это просто сидеть и смотреть за смертью своего друга. Смотреть как лапа этого монстра сжимает её шею, а затем острый меч обрывает её жизнь. Впервые она себя ощутила столь беспомощной и слабой. Впервые она осознала, насколько она может быть ничтожной в глазах другого существа и, во многом, потому, что всего за мгновение до смерти её друга, в лапах того монстра была её собственная шея. Всего за несколько мгновений до того, она сама была на волосок от смерти, и вот это действительно на неё нагоняло страх.

Растолкав толпу своих собратьев, покинув лесной город у подножия великого древа, она вошла в собственный дом и храм, распахнула двери тронного зала и бросилась туда, за его спину.

— Ты!! — Взревела она, смотря на раскинувшийся у стены за троном белоснежный божественный бутон. — Ты!! Где ты была?! Почему ты была с ним?!

С глазами полными ярости, она смотрела как белоснежный цветок медленно колышется, словно на ветру, и её действительно обуял гнев.

— Ты! Почему ты помогаешь тем, кто идёт против нас?! Как ты посмела?!

Срываясь на крик, и даже не обращая внимания на начинающуюся за пределами дворца суматоху, она действительно была готова рвать на себе волосы от гнева.

— Дрянь!! Если бы ты помогла мне, я бы смогла от него скрыться! Если бы ты восстановила лес, то я смогла бы использовать все свои силы! Ты же знаешь, как он для них невероятно важен!! — Набрав воздуху в грудь, она снова закричала во всё горло. — Ты!! Я тебя спрашиваю, почему ты ничего не сделала?!

Невероятный крик отражался от стен этого зала, и, наверное, впервые эти стены слышали столь сильные речи, полные злости и обиды.

— Ты!!! — Как бы сильно она на этот цветок не кричала, и как бы сильно на него не злилась, он был предельно слеп и безмятежен. Словно растущий под водой лотос, широкие белые листья божественного цветка медленно плавали по воздуху, оставаясь абсолютно немыми к её крику. — А-а-а-а!!!

Не в силах больше это выносить, сорвавшись с места, королева эльфов просто бросилась к этому цветку и вцепилась в него обеими руками.

— Это ты виновата во всём!! Это из-за тебя я чуть не умерла!! Это из-за тебя он лишил меня единственной подруги!! — Совсем утратив здравомыслие, она держала в руках подрагивающий словно от боли божественный бутон, а затем, со всей силы потянула в сторону несколько листков, в которых до этого и вцепилась мёртвой хваткой.