— Да? — Удивлённо спросил я. — Тоже исчезнуть хочешь?

— Моя звезда ещё горит, — хохотнул этот монстр. — Я не умру. Просто, когда это всё случилось, мой друг силой запер меня здесь. Он знал, что я не позволю ему сражаться в одиночку и, несмотря на раны, брошусь вслед за ним… Я только недавно пробудился, я слишком слаб, чтобы сломать печать, которую он наложил на пике своей формы.

— Снова звёзды, да? — Спросил я, запрокинув голову и посмотрев на небо. Что это вообще за мир такой? Это вообще, точно всё ещё планета? — А что с тобой случится, когда я это сделаю? — Спросил я, опустив голову.

— Просто я утрачу одно из мест взаимодействия со смертными. — Сказал он, обыденным тоном. — Зато, наконец, смогу попасть в множество других. Мой народ сейчас страдает, а их жрецы не могут даже услышать голос божества. Они нуждаются во мне, даже если сил у меня практически нет. Ты должен понимать, как важно слово того, в кого ты безгранично веришь.

— Ясно, — кивнул я. — В таком случае, в следующий раз мы будем говорить, когда я доберусь до ваших территорий.

— Да, — кивнула мне чёрная тень, испуская немного довольную ауру. — Я буду ждать тебя у себя дома, дитя.

Выждав ещё несколько секунд и молча смотря на покоящийся в ладони камешек, я сделал вдох и резко сжал руку в кулак, размолов его в каменную пудру. Последний голос на острове исчез, и вокруг стало как-то неприлично тихо.

— Удивительно… — выдохнул я, собираясь с мыслями. — Похоже я встрял куда глубже, чем планировал…

— Гы-хе! Атаман хулиганит… — Услышал я очень подозрительно знакомые смешки. Повернул голову и увидел целые грозди гоблинских рож, которые из кустов полезли, как грибы после дождя.

— А нам можно, Атаман?

— Ге-хе-хе!

— Нельзя! — Гаркнул я, ощущая как на лицо сама собой улыбка натягивается.

«Боги… Шмоги…»

С каких это пор, нам, гоблинам, было до такой ерунды какое-то дело. Просто, когда придёт время, мы всех их сожрём!

Подумав об этом, я шагнул вперёд и кончик ботинка тут же за что-то зацепился. Опустив голову, я посмотрел вниз и увидел тихо лежащий на земле кусочек камня, подозрительно напоминающий мне кричащего на меня Шакала.

— Хы, — ухмыльнулся я краем рта, но не стал этот камешек давить. Сделав вид, что ничего не заметил, я просто прошёл мимо, направляясь к своим зеленожопым братьям.

— Безногий! — Заорал я во всю глотку. — Ты там где?

— Атаман!! — заорало на меня тут же вылезшее из кустов деревянное чудовище, добродушно махая огромной клешнёй.

— Слушай сюды, — ухмыльнулся я, положив руку на ближайшее дерево и нежно похлопав его по стволу. — Про Зверолюдей я не очень уверен, но вот их бог, отныне, нам совершенно точно не союзник. А значит, весь этот лес им теперь как-то ни к чему. Вырубай его нахер. Нам это дерево больше пригодится!

— Здравствуй…

Огромный, кишащий жизнью словно муравейник город даже не заметил, как через ряды его спешащих по делам жителей юрко прошмыгнула маленькая девочка. Накинув на голову серый капюшон и скрыв от чужих глаз свою принадлежность к племени Чёрных Котов, девочка быстро двигалась по улицам, а затем и вовсе покинула территорию города. Прошла мимо последнего из совсем недавно отстроенных домов, посмотрела в сторону бесконечных равнин и рухнула на колени прямо перед ними, положив руки на разогретый полуденным солнцем песок.

— Здравствуй, сестра… — Сказала она, приложив к своей крохотной ладошке немного сил и утопив её в песок на пару сантиметров, позволив ему струиться между её пальцами вместе с гуляющим по пустыне ветром. — Наш отец когда-то говорил, что неважно, как мы умираем и где. Важно, что однажды мы все обратимся этим песком, вернувшись в то место, где когда-то родились. Тогда… это знание показалось мне таким бесполезным… — тихо шептала она, чувствуя, как от резко нахлынувших эмоций ей становится тяжелее дышать. — Никогда не думала, что из нас двоих именно ты исчезнешь первой.

Резко выдернув руку из песка, она с силой её сжала и ударила по земле кулаком, поднимая в воздух кучу пыли.

— Почему ты сделала такую глупость?! — Громко крикнула она, стиснув зубы от резко накатившего чувства полного бессилия. — Из нас двоих девочка-сорванец — я! Разве тебя выбрали не потому, что ты старше и никогда бы так необдуманно не поступала?! Чёрт… — Наклонившись вперёд, она практически дотронулась до земли лбом и резко выдохнула, возвращая себе толику спокойствия. — Прости…

Слово «прости» было сказано так тихо, что даже она сама его едва услышала, однако тёплый ветер его тут же подхватил и понёс по пустыне прочь, оставляя эту утопающую в собственном горе девочку одну.

— Я… хотела тебя защитить, — сказала она спустя довольно продолжительное время. — Моя вина в том, что я понадеялась на мудрость Звериного Бога. Конечно, меня прокляли. Бросили прямо под носом у людей, хотя они никогда в тех местах не появлялись…

Подняв голову, девочка посмотрела на небо и тихо вздохнула.

— Знаешь, — сказала она. — Наш город. Наш бог. Оказывается, никто из них нам вовсе не друзья. Как жаль, что никто из нас не понял всего этого раньше.

Зачерпнув пригоршню сухого песка, девочка заботливо начертила им на земле небольшой овал. Заботливо вырисовывая на этом овале что-то похожее на глаза и рот. Правда, хоть она и старалась, но получалось всё равно очень плохо. В получившемся рисунке вряд ли можно было бы узнать какой-то вид и пол, не то что конкретное лицо.

— Звериный Бог вовсе не тот, что мы о нём думаем, — сказала она, смотря на только что нарисованный рисунок. — Я больше ему не доверяю. Наш отец он… — На этом моменте девочка несильно запнулась, а на её лице проскочила очень лёгкая улыбка. — Знаешь, он приставил ко мне охрану. — Сказала она, чутка повеселев. — Даже когда я была маленькой, никто из них не мог меня поймать. Сейчас я лишилась всех своих сил, но все они остались такими же бесполезными. Обмануть их и сбежать было так же легко, как и всегда до этого…

Вновь запрокинув голову, девочка в третий раз обратила к небу мечтательный взор, а её улыбка медленно сошла с её лица, вернув на него выражение беспомощности.

— Кажется он хочет меня схватить, — сказала она, совсем уж грустным голосом. — Служить этому богу для них важнее всего на свете. Они говорят, что я должна продолжить то, что начала ты. Должна верить в высшую волю и беспрекословно ей подчиниться. Чувствуя великую гордость за предоставленную мне честь. Но знаешь… кажется, я чувствую, что все вокруг вдруг стали дураками. Как будто всё, во что мы с тобой верили, уже давно исчезло, но никто этого даже не заметил.

Вновь погрузившись в молчание, девочка на некоторое время закрыла глаза.

— Такое ощущение, что стоит мне этой воле подчиниться, и я тут же исчезну… — Сказала она. — Так же, как и ты. Как будто все боятся признавать, что весь мир вокруг нас — неправильный. Я боюсь, что больше не могу поверить даже своей семье. Наш отец… дедушка… даже мама. Все они уже не такие, какими я их помню раньше.

Опустив к земле правую руку, она осторожно коснулась пальцем своего рисунка и подправила на нём несколько граней.

— Я… больше не знаю, что мне делать… — Сказала она очень тихим голосом. — Скажи, сестра… как я должна поступить?..

Лёгкий пустынный ветерок вновь подхватил её слова и закружил над песком, унося её голос в сторону пустыни. Резким порывом он ускорился всего на одно мгновение, сорвав с головы девочки серый капюшон, и, вместе с этим, с нескольких близлежащих кустов на землю слетели уже желтеющие листья. Два из них, на теле которых едва-едва проглядывала желтизна, упали прямо на нарисованное на песке лицо.

Вернув на голову свой головной убор, девочка опустила взгляд и увидела свой собственный рисунок, слева и справа от которого теперь лежали два идентичных жёлто-зелёных листика, очень похожие на тонкие и длинные гоблинские уши.

— Точно… — улыбнулась девочка, смотря на этот нелепый и плохо нарисованный рисунок. — У меня есть друг, — сказала она, медленно положив на песок правую ладонь. — У меня всё ещё есть кто-то, кому я могу доверять.