— Хватаем гоблина! — Скомандовал он. — Берём как есть и валим отсюда, быстро!

Взвалив полуобнажённого гоблина на спину, они спешно отступили в лес, нашли оставленных поодаль лошадей и стали удаляться от ущелья так быстро, как только могли. Сделали крюк, такой же, какой делали по дороге сюда, и вновь вышли из леса в том же самом месте, где в него и вошли. Пришпорили коней и во всю прыть устремились по каменному мосту, вперёд, спешно покидая королевство монстров и входя на территорию людей.

В тот же самый момент, когда они пересекали мост, недалеко от этого места на дереве сидели две гоблинши и наблюдали за рекой.

— Людей упустили? — Удивлённо сказала одна из них, наблюдая за скачущими всадниками.

— М-м-м, — в отличие от первой, вторая разведчица была более опытна и смотрела не на скачущих людей, а на груз, который они тащили с собой. Наблюдая за этим несколько мгновений, она растерянно хлопнула глазами. — Вонючего украли?

— бли-и-и-и-н, сколько же у нас всякого барахла…

Стоя посреди уже расширенного склада и смотря на вот эти вот горы необычайно крутого и абсолютно бесполезного мусора, у меня на лице сама собой кривая усмешка нарисовалась. Столько добра после войны с рыцарями осталось, что я в полной мере осознал причину, почему в моём мире были крестовые походы и почему поход хер знает куда и продолжительностью в несколько полных лет был колоссально популярным и прибыльным делом. Один набег на нас оставил под воротами такой дорогущий хабар. Вот только, даже если он дорогой, и другие люди маму родную за него продадут, нам он просто нахер не нужен.

Одних доспехов была почти сотня, если вычесть совсем уж искорёженные и непригодные для использования экземпляры. Любой феодал бы удавился за такую ценность, а мы просто собрали всё это барахло и построили очень живописную инсталляцию прямо в ущелье. Вот ржака будет, если люди туда доберутся, хотел бы я тогда видеть их рожи.

Ладно, смех смехом, но всё это едва ли половина от награбленного. Когда мы закончили войну и вышли из ущелья, люди так запаниковали, что всё тут же в кашу смешалось, кони, люди… Много говна мы оттуда награбили, в общем…

Пройдясь по трещащему от натуги складу, я собрал несколько маленьких мешочков, вышел на улицу и высыпал содержимое на землю прямо перед собой. Каждый мешочек был достаточно тяжёлым и открытие каждого из них сопровождалось очень характерным металлическим лязгом. Открыв каждый из них, я оказался перед целой кучей рассыпанных на земле монет.

Деньги этого мира достаточно интересные. Они большие и тяжёлые. Размер монеток одинаковый, и вес примерно один и тот же, хотя цвет немного разный. Даже если форму и вес местные ремесленники научились поддерживать на более-менее приемлемом уровне, с количеством примесей в металле у них имеются явные проблемы.

Зачерпнув рукой целую горсть этих монет, я подбросил их в воздух и глупо улыбнулся, позволяя себе пару мгновений поиграть в чахнущего над златом идиота. Забавно, что у меня много денег, но тратить их абсолютно не на что. Да и, чёрт возьми, мы же гоблины, На кой хрен нам нужны деньги? Особенно, если это деньги не наши.

На каждой монетке был изображён символ королевства людей. Достаточно странный, нужно сказать. С первого взгляда мне показалось, что это два кусочка детского пазла, которые идеально подходят друг к другу по фактуре, но между ними всё ещё есть небольшое расстояние. Как будто два кусочка одного целого находятся совсем близко, но не могут объединиться из-за какой-то непреодолимой силы. Интересный герб, но довольно странный.

— Эй! — Подняв голову, я увидел своего праздно шатающегося друга, и у меня тут же ещё одна тупая идея родилась. Играть в идиотов веселее, если ты не один. Засунув в рот два пальца, я громко свистнул и привлёк внимание Смышлёного, а затем ткнул пальцем в горсть рассыпанных монет. — У меня есть идея, — сказал я. — Хочу сделать кое-что прикольное, тупое и абсолютно ненужное. Ты в деле?

— Ещё как, — тут же оскалился тот и почти вприпрыжку подлетел ко мне.

«Я знал, что могу на тебя положиться, ха-ха-ха-ха!»

— Тогда слушай, — засмеялся я, собрав в кучу все рассыпанные по земле золотые монеты, пусть на общем фоне их было всего пару штук.

…

— Ге-хе-хе-хе! — Довольный гоблин схватил трофейный походный котелок и тут же оттащил его на горящий в городе костёр. Поставил на огонь и высыпал туда всё украденное у людей золото.

…

— Так, а вот это вот мне подойдёт, — наблюдая, как мой ухмыляющийся сообщник кашеварит у костра, помешивая ложкой плавящееся на костре золото, я вытащил со склада одно свеженькое полено и отрезал от него два круглых диска. Постарался сделать их как можно ровнее, чтобы на месте спила они идеально прилегали друг к другу, а затем взял маленький ножик и стал над этими дисками изгаляться.

…

«Прикольная получится монетка».

…

Ковыряясь ножиком в деревянном диске, я сделал углубление и стал выводить наш собственный герб. Нахер нам человеческие деньги, мы свои сделаем, красивее и ярче. Вместо нелепого пазла, красивое стройненькое тело, одна рука за голову, игривый взгляд и гоблинские ушки.

«Красота…»

…

Мастер я такой себе, но, вроде как, должно выйти довольно «эротишненько».

…

«для гоблинов…»

…

А на другой стороне… сделаем небольшую надпись по контуру монетки. «Ничто не истинно. Всё дозволено».

…

Очень ёмкая фраза, сказанная очень интересным человеком. Первая её часть указывает на зыбкость догматов социума, проистекающих из позабытых традиций, суеверий, привычек и общественного мнения. Вторая, в свою очередь, означает полное принятие ответственности за свои действия и собственную судьбу.

«Вот только, для гоблинов, это слишком сложно».

На монетке изображена порнуха, и сделана она гоблинами для гоблинов. Для слабого ума эта фраза звучит как оголтелый призыв к Анархии.

«Прикольно».

Мне нравится наша монетка.

Закончив возиться с формочкой для выпекания, которая очень смахивала на вафельницу, я кивнул Смышлёному. Надев на руки свои деревянные рукавицы, он схватил котелок и подошёл ко мне, вывернув всё его содержимое в сделанную мной форму. Расплавленное золото зашипело и, так как его было достаточно много, стало растекаться по форме и даже капать на землю.

«Да и плевать».

Захлопнув вафельницу, я прижал её сверху, и мы оба выждали некоторое время, давая возможность этой штуке затвердеть. Возбуждённый гоблин радовался как ребёнок, создающий новую игрушку своими руками, да и я тоже, если задуматься, на несколько мгновений вспомнил, как был ребёнком. Когда-то в детстве мы вот так же с друзьями плавили собранный свинец и делали из него разное бесполезное барахло.

Деревянная форма раскололась от моего удара, и я достал из груды деревянной трухи ровную золотую монетку. Намного больше, чем людские аналоги и значительно чище. Эта штука больше походила на медаль. Большую, яркую и красивую. Медаль, на которой какие-то извращенцы изобразили голую гоблиншу…

Заглянув в котелок, я увидел, что там на дне много всякого говна плавает. Неудивительно, что людские монетки были такими мутными, там действительно огромное множество примесей было.

«Сотни лет эволюции металлургии, пошли вы нахер, два гоблина уделали вас за пару минут».

— Ну как, — созданную нами игрушку я передал Смышлёному, а тот поигрался с ней несколько секунд и глупо посмотрел на меня.

— А что дальше? — Спросил он, почти сжигая меня своим полным ожидания взглядом.

— Ничего, — хихикнул я и пожал плечами. — Мы потратили несколько часов, чтобы сделать эту никому ненужную ерунду. Ты рад?