— Ну и что все это значит? — поинтересовался я, даже не успев испугаться. А чего переживать-то собственно? Подкожную броню я накатил будь здоров! Пулю выдержит спокойно. Максимум что мне светит так это тяжелое сотрясение мозга, которое я вылечу за пару секунд. — Мы, значит, вас тут откапываем и вот такая нам благодарность?

— Кажись человек, — с сомнением протянул крепкий мужик, лет тридцати пяти, сжимающий в руках «Калашников».

— Нет, блин, мутант! Вылазить-то будете, или вам и там неплохо?

— Будем, куда мы денемся, — вздохнул он, убирая от моего лица черный ствол, — машина уже не на ходу.

— Это ты верно подметил, — ехидно заметил я, — давай руку.

— Сам вылезу, чай не барышня, — буркнул он, после чего так быстро и ловко выскочил наружу, как будто его оттуда катапультировали. Это было вдвойне удивительно, так как командир танка, а это был он, вне всяких сомнений, имел довольно таки внушительное пузо, которое по всем законам физики должно было мешать ему, не только быстро залезать и вылезать из машины, но и вообще попадать в нее через люк. Однако капитан только что на моих глазах доказал обратное. Прямо таки цирковой номер. Мне тут же захотелось попросить повторить его этот трюк, но учитывая сложившуюся ситуацию и то, сколько всего пережили мужики, шедшие на смерть, чтобы защитить город, язык просто не повернулся.

Спустя пять минут мы уже снова сидели на своем посту. Солнце, медленно всходившее над горизонтом, освещало город своим теплым светом, даря надежду на новый день. Кое-где над городом поднимались дымы от пожаров, но они были какими-то вялыми, затухающими. Видно то, что могло гореть сгорело еще вечером, а теперь только тлели остатки. Шума боев, да и вообще хоть каких-нибудь звуков по-прежнему не было слышно. И это не могло не радовать. Но как-то напрягало. Уж лучше бой, чем неизвестность.

Выживший экипаж танка мы отправили к спецназовцам, на передовой людям делать было нечего, это место для одаренных. Единственный кто остался с нами на время, до появления первых признаков опасности был командир. Махнув рукой на все формальности и звания он, протянув руку всем нам по очереди, просто представился:

— Петрович.

После чего уселся прямо на асфальт и принялся за сухой паек, предусмотрительно захваченный им из танка. Игнат не возражал — узнать новости с передовой, тем более из первых уст, было для нас большой удачей.

— Вы сами-то, мужики, кто будете? — спросил Петрович, после того как приложился к свой походной фляге, — на стройбат, вроде, не похожи.

— Спецназ ФСБ, — ответил Игнат, присаживаясь рядом с ним.

— Эк, вас угораздило-то, — засмеялся он, — тут такое творится, что мама не горюй! Вас, я так понимаю, послали мосты перекрыть?

— Верно.

— Значит, заработали мозги у командования, наконец. Не все старые маразматики там остались. Только чего-то мало вас тут.

— Нас достаточно, — отрезал Игнат, — можешь рассказать, что тут было, и что ты видел сам?

— Какой грозный, — усмехнулся капитан, — ну слушай тогда. Шли мы сюда на помощь пехотной части…

— Это мы уже знаем. И про тварей тоже. Ты расскажи, что было уже после того, как вы вошли в город. Кто на вас нападал, как выглядел. Сколько техники в строю и почему никто уже несколько часов не выходит на связь.

— Некому уже выходить на связь, — впервые за все время потемнел лицом капитан, — вошли мы ночью. К тому времени от пехоты уже почти ничего не осталось. Они даже окопаться не успели — их просто смяли с ходу. Те, кто поумнее успел отступить в город, но таких было мало. Мы приняли бой в поле, аккурат между городом и лесом. Кто там находился, точно сказать не могу — у нас был приказ не покидать машину и не открывать люки ни при каких условиях, а через смотровые щели и приборы не много-то и разберешь. Тем более когда все в движении. Дикое месиво самой разнообразной живности, всех форм и размеров. Перли из леса к городу. Больших было не так уж и много, но вот они-то как раз и начали нас трепать.

— Твари нападали друг на друга?

— Нет, — покачал головой он, — пусть они там и быстро мелькали, но атаковали только людей и танки, друг друга не трогали.

— Понятно. Дальше.

— Ну, а что дальше? Мы как всю эту хрень увидели так и дали залп. Пушки и пулеметы работали безостановочно. Чистое сафари, нам-то они что могут сделать? Всякую мелочь так и вовсе гусеницами подавили. А потом началось… Видели этих тараканов? — кивнул он на уже остывшие тела двух павших монстров.

— Таких, трудно не заметить, — хмыкнуло Илья.

— Так вот, они жрут металл будь здоров! Как вышли из леса, так первым делом не к остаткам пехоты, а к танкам бросились! Мы и глазом моргнуть не успели, как лишились целого взвода. Нет, первых-то из них мы выкосили сразу, как только вышли в поле, но потом, как прошла волна из мелочи, этих каракатиц выползло из леса под пять десятков. Их даже снаряды не брали! Видели, какая броня у белого? Плюс округлая форма, плюс подвижность цели… Рикошетит через раз. С грехом пополам поняли, что надо быть между жвалами, потому что даже по ним попадание не приносило большого урона. Прочность просто дикая! А тех, что поменьше, просто под броню, благо дело она у них только на спине. Видать подростки или детеныши еще. В общем, пришлось маневрировать. Они, конечно, те еще балерины, по скорости с нами на равных, и это не смотря на то, что это цельный живой организм. И только ситуация худо бедно выровнялась, как по нам ударила артиллерия.

— Какая еще артиллерия? — удивился я, — в вашем квадрате ее не было.

— Да это я так выражаюсь, — отмахнулся он, — здоровенные зеленые шары прилетали из леса. То ли кислота, то ли еще какая хрень, но второго попадание уже не требовалось. Удар — и от танка практически одни гусеницы. Именно после этого командир приказал отступать в город. Жаль, хороший был мужик.

— Не выжил? — уточнил и так очевидное Игнат.

— Сожгли, — вздохнул он, — чуток до города не добрался. Бригаду прикрывал.

— Жаль…

— Не то слово. Он многим в эту ночь жизнь спас. Считай пяток тварей на его счет можно смело записывать. Короче, вошли мы в город и начали занимать позиции на улицах, под прикрытием домов. Сам знаю, что хреново, не смотрите на меня так, а что делать? Не остановим мы, так они до людей доберутся, а так хоть какой-то шанс всем в живых остаться.

— Почему не выходили на связь?

— А не было связи, — покачал головой Петрович, — как только пальба началась этими зелеными сгустками так и пропала. Вместе почти со всей электроникой.

— Кто по вам палил видели?

— Нет. Из леса так никто и не показался.

— Странно… Что было дальше?

— А что дальше? Заняли позиции, отстреливали все что движется и шевелится, кроме людей, конечно, но их почти не было, в основном все успели эвакуироваться на тот берег. Кое-как починили часть электроники, но связь как отрезало. Вроде все исправно, а не фурычит и все тут! У нас дополнительные потери как раз из-за этого и пошли. Когда резко все вырубается в танке, да еще и в темноте сильно не повоюешь, а противник тебе лишних секунд на приход в себя не даст. Слава Богу, не долго это все длилось, часть потом заработало, часть, как я уже говорил, починили, да и ручное управление выручило как всегда. Справились, в общем.

— Что было в городе? Могут быть еще выжившие?

— Выжившие, — почесал в затылке капитан, — могут, наверное, но мы таких не видели. Часть этих мокриц прорвалась к нам, из моего взвода остались только мы с ребятами.

— Почему не хотели открывать? — решил я задать вопрос, давно вертевшийся на языке, — я же вам кричал.

В ответ на мой вопрос Петрович вдруг побледнел и, сплюнув через левое плечо, перекрестился.

— Да было одно дело, — все же ответил он, — стояли мы с Иванычем и Павлом на позиции. Паша чуть впереди, мы его кроем. И тут вдруг слышу, как кто-то мне в люк стучит. Ну, думаю, живой кто из пехоты остался и к нам просится. В танке-то всяко надежнее будет, там мелкая шушера, которой в город прорвалось немерено хоть не достанет. Хотел было уже открыть, как что-то кольнуло меня, дай, думаю, спрошу кто там. Идиотизм, конечно, кто еще может в танк стучаться креме людей? Но все-таки. Ну, спрашиваю, значит, а мне в ответ такая трехэтажная дробь, что аж половину словарного запаса пополнил. Думаю, ладно, перенервничал человек, с кем не бывает, говорю, погодь маленько, сейчас открою, а в ответ опять то же самое. Причем с тем же выражением и слово в слово! Чистый мат и уже совершенно не в тему. Насторожился я, и ну ору Иванычу, в щель, мол, посмотри, кто там такой голосистый у меня на башне сидит. Он поржал, конечно, так как сам все прекрасно слышал, что про нас орали, но все-таки развернулся. Развернулся и затих, а потом как начал хреначить по мне из пулемета — я аж обомлел. Пулеметчика так и не смогли оторвать от гашетки, пока патроны не кончились. Я потом рискнул вылезти наружу, под прикрытием разумеется, посмотрел кто там был. Как заикой не остался сам не знаю. Здоровенная тварюга, чем-то на обезьяну похожая. Вся в черной шерсти, четыре длинные лапы с когтями и присосками, тело гибкое, длинное. Морда, узкая, с тремя челюстями. Одна верхняя и две нижние, в стороны расходятся. Глаза большущие и абсолютно красные, ни зрачка, ни белка. Жуть, в общем, словами и не опишешь, такое видеть надо.