У нас попытались разузнать всё что можно насчёт промысла и перспектив торговли в “родной” Баварии. Пришлось выдумывать, хоть и немного. Марина охотно вжилась в роль славянской жены, тем более, что как и в любом мужском обществе, тут же стала идолом поклонения. Рассказывала как о родных быте и справе, так и о немецких. Нам верили, и в брак между старым баварским родом и весьма богатым русским – тоже. Не то чтобы мы выдумали какую-то хитрую легенду, просто положение дел в Европе и России сейчас таково, что у первой есть действительно древние именитые рода, а у русских богатство и желание не мытьём, так катаньем подняться выше по знатному древу. По мне, так плохо, что концепция управления меняется. Сильная сейчас, Русская Империя может за короткий срок ввергнуться в пучину смуты. Это как оступиться на спуске. Или подъёме. Реформацию нужно проводить медленно и с полным осознанием куда направляешь грандиозное государственное судно.

Иван Второй и его вертикаль власти стоит на концепции силы, иначе – магического могущества. Это реальный и эффективный аспект. Одарённость, как признак аристократичности. Уже на этом строится дальнейшее постижение наук и освоение культуры. Те рода, которым долгая культивация наследников не даётся или претит, ищут способ выстроить новую систему: признание родовитости по древности семьи, её богатству и влиянию, иначе – связям. Это уже натуральный суррогат былого. Так пойдёт и Императором в Российской Империи станет какой-нибудь Гридень. Главное, что выходец из группы тех, кому сейчас не светит многого.

Мы считаем Россию варварской. Точнее, я-то уже не считаю, я сам есть овеществлённый щуп этого восточного левиафана и скоро Европа вздрогнет от акта моей мести. Но такое огульное восприятие существует. Со стороны русских, в лице некоторых представителей аристократии, словно бы есть приятие этой роли и желание приобщиться к более культурным европейцам. Поэтому браки между двумя культурными лагерями происходят всё чаще. По сути же, нет такого мерила, которое бы точно взвесило каждую культуру и цивилизационный вклад. Всё имеет обратную сторону. Порой, высший гуманизм состоит в невмешательстве.

Для таких и подобных мыслей нашлось время пока ехали к порту. Но сначала мы уловили родной запах моря, потом уже крики чаек и шум волн, а глазам большая вода предстала когда выехали из леса. Портовый городишко Ричмонд мог бы быть весьма процветающим, но косвенное влияние проклятого острова губит всё на корню. Люди ввергаются в пьянство и блуд, часто конфликтуют, а значит убийства и увечья преследуют их жгучим бичом. Повезло ещё, что дракон пролетел несколькими милями южнее. Ни коим разом не хочу быть для Ричмонда избавителем – у меня есть свой народ, даже два, однако, если удача будет на моей стороне и оплот некромантов падёт, то я буду рад, если непроходящий стон над городом прекратится.

Не щадя себя и за малые деньги, портовые грузчики взялись перегружать тюки, бочки и мешки на судна. Нам бы третий корабль, чтобы идти с безопасной осадкой, но Шотландское море внутреннее и потому более спокойное – купцы предпочитают рисковать, чем переплачивать. Это ничего, как минимум наш корабль я до Мэна доведу.

– И снова море… – выговорил я, крепко затягиваясь табачным дымом.

– Чёртова вода, – заявила Огнёвка и тут же залилась смехом.

– Всю мою жизнь я с ним, даже если глубоко на суше, – подмигнул я ей.

– Это как?

– Потому, что ты Морена. Не на воде, так рядом с ней.

Она снова рассмеялась.

– Мне нравятся твои комплименты. И всё же странно, что моя стихия Огонь, а имя морское.

– Море огня, – лаконично заключил я.

– Что?! Ну ты и вспомнил.

– Если опустить природный конфликт огня и воды, то сами стихии очень похожи.

– Ну-у-у… да, согласна.

– От соития огня и воды рождается пар. Пар есть облака, тучи. Иначе говоря, соитие стихий Воздуха и Воды. Их детище – дождь и снег, оживляющие спящую Землю. Как ни посмотри, хоть стихии и разные, но все родня. Одной матушки дети. Сколько не дерись мы между собой, сколько крови не проливай, а некроманты наш общий враг. И это совершеннейшая глупость допускать, что они могут быть полезны.

– Всё так и не так, Котик, – сочувствующе посмотрела на меня Марина. – Ты говоришь правильные вещи, но если есть дорожка, да хотя бы прогал – по ней пройдут. Не Природой ли, не Богами ли придумана сама возможность некромантии? Пытливый ум рано или поздно бы всё равно нашёл эту поганку.

Я тщательно нахмурился. Даже трубку снова выудил.

– Мне привычней мыслить, что у Природы всё со смыслом и если подумать, то поймёшь зачем.

– Мне кажется, чтобы голова не болела, проще сказать: пока ты жив – некромантам спуска не будет. И всё, – расхохоталась она. – Иногда лучше так, чем пытаться объяснить.

– Так я же могу объяснить, – тут же возразил я.

– Хорошо, вот помнишь тот странный мир, где ты ещё полдня медитировал? Что для него некромантия? Или для Оготена того же?

Непроизвольно вырвался смешок.

– Хорошо, буду говорить, что пока жив некромантам спуска не будет.

Всяким прочим проблемам и суете пришлось отойти на дальний план. Плыть не так уж и долго, а мне нужна самая глубокая медитация. Я уже давно придумал и заготовил наброски конструктов, коими буду карать мерзавцев. Ровно так же, как они поступили с моей семьёй. Торжеству убийц скоро должен прийти конец.

У меня огромная масса сил. Сейчас я ощущаюсь другими одарёнными как средненький Гридень, причём, это если специально прислушаться, присмотреться, а вообще, усовершенствованное умение Тёмного бога позволяет быть практически незаметным. Иначе говоря, на меня обратят внимание только когда начну активно вершить магию. Я сброшу эти скобы за несколько миль до суши. На кораблях всего один одарённый, купец, но просто на всякий случай не буду его тревожить истоком Князя.

Мощь настолько распирает меня, что можно сойти с ума. Марина вспоминала мир хаотического распределения универсалей, мир-воплощение сошедшего с ума мага. Я чувствую, что тоже мог бы стать такой глобальной аномалией. Меня держит жажда мести, медитативные практики и холодный английский контроль. Теоретически, я могу довести свой исток до шестого порядка и меня одолевает иллюзорная убеждённость, что шторм удастся оседлать, но это слишком большой риск. Для мага решившегося на такое, пути назад не будет и вся оставшаяся жизнь станет непрекращающейся аскезой. Высший контроль эмоций и общего состояния. Всякие удовольствия и одурманивающие вещества под строгим запретом. Если на месте утерявшего контроль мага “просто” разразится природный катаклизм – это лучший исход. Но может возникнуть устойчивая система и в виду доступного ей объёма эфира, справиться с такой мало кто сможет. И то, чисто теоретически.

Для начала, я как можно сильнее растворил сознание по эфирной сетке. Если просто пучком сознания отправиться навстречу Оплоту, то можно активировать конструкты защиты и заранее встревожить некромантов. Поэтому я применяю Северные практики полной гармонии и тысячами очагов сознания устремляюсь на естественных токах к острову. Каждая крупица меня запоминает как течёт эфир, где идут возмущения на раскинутые конструкты, чётко помнит каких они размеров и как соотносятся друг с другом. Затем я собираюсь воедино и перед уже привычным ёмким сознанием возникает общая картина. Это ещё не чёткое понимание где и какой контур за что отвечает, но благодаря опыту в Английской школе могу догадаться об основных элементах защиты или общего устройства. Просто некроманты не ждут нападения в сердце родной страны. Главная угроза – это бессмысленно слоняющиеся мертвяки и их более старшие формы. Они идут под водой и выбираются на берегу острова Мэн, где их встречает защита некромантов. Сложная сеть конструктов направленная на выявление этих врагов мне не интересна, так как там строгое отделение живых от мёртвых.

Следующим усложняющим разведку фактором служит весь конгломерат обслуживающей магии. Когда я впервые увидел сколь искусным и упорядоченным может быть глобальный конструкт, у Амадеуса, то был буквально повержен. Следует быть готовым, чтобы впервые увидеть такую красоту и искусство. Я не был, но справился. Оплот некромантов выглядит совершенно иначе: тут нет единого архитектора, более того, в общей картине видно несколько поколений попыток минимальным напряжением получить нужный результат и поэтому, как дома со временем уходят фундаментами в землю, так и бесконечные конструкты буквально свалены в яму истории. Многие из них до сих пор сохраняют функциональность, зачастую неправильную и вместо того, чтобы развеять старую магию, ей создавался контраргумент. Поэтому выглядит всё это ужасно.