– Тебя тоже, – отрезал он. – Так что молчи.
Я хмыкнул, не найдя ответа и мы пошли…
Вошёл в боевой транс. Тело наконец ожило после недавнего избиения. Появилась родная лёгкость в конечностях, возникло чувство возможностей: прыгать, бегать, уклоняться. Жаль, шаманские порошки потерял – могли пригодиться, особенно, когда в пылу боя не уследил, и тело отказывается подчиняться. Впрочем, я же сын Севера, а вокруг самый дружелюбный лес за всю жизнь – даже в Ринкобихольме духи не были так хорошо настроены.
Бросаешь клич, а в ответ приятное эхо сонма эфирных голосов. Я иду убивать и мучить, но дикому миру природы нет дела до разборок людей. Я для него эмиссар, а эти в лагере – раздражитель. И поэтому пользуюсь поддержкой.
Мы ворвались в лагерь с нижней стороны, чуть поодаль от основной дороги. В деревянных жилищах, предваряющих лагерь, темно, возможно, там уже спят. Марина ловко вбросила в каждый по вязкому шару с огнём. Даже если кто и выбежит из быстро разгорающегося пожара, то будет пытаться сбить пламя с себя, а в этот момент я смогу пригвоздить его.
Магов чувствую довольно далеко – за самой освещённой частью лагеря. Пока же мы, наконец, добежали до бодрствующих бойцов: нападения они не ждали, оказались сильно пьяны, потому за нами полное превосходство. Я встретил ближайшего ударом ноги, добавил магией, и под хруст вбитой грудины, он улетел в угли большого кострища. Поднялся шум и крики.
Алексис уверенно пошёл сразу на двоих, чётко нанося удары по болевым точкам. Далее пара концентрированных ударов: одному в затылок, второму в горло. Марина удачно прицелилась в одного из тех, кто забегал с той стороны костра. Пронзив густой дым над кострищем, спрессованный голубой мяч вонзился в человека и с шипением увяз. Пронзительный крик боли быстро оборвался и наёмник упал замертво.
Я оглянулся и вгляделся в разгорающиеся дома: из ближайшего успели выбежать две не сильно обгоревших фигуры. Они явно видели, что происходит на освещенном участке лагеря, потому решили сбежать. Мне пришлось остановится и сосредоточится на магической атаке. Создать два крепких ледяных копья, наметить траекторию и с большой скоростью бросить. Чудом не промазал, так как рядом вскрикнула Марина!
Я мгновенно вышел из состояния концентрации, времени прошло всего несколько секунд, но кто-то успел выпустить болт в неё.
– Как ты? – подскочил я, в попытке скорее определить насколько опасно ранение.
– В ногу, – простонала она.
– Алексис, прикрой! – крикнул я и сразу же Марине: – Надо понять в мышцу или вену…
Положил сверху руки, черпанул силы и сразу же увидел, что болт сидит в мышце. Сидит хорошо, но вены и кость не затронул. Концентрация пришла сама собой, мир мгновенно замёрз и резко замедлился. Я превратил эфир в уплотнение вокруг части вошедшей в ногу, чтобы он легче вышел, а потом дёрнул. Марина закричала! Я же снова в магию и остановить кровь, убить всякую заразу.
– Перетяни тряпкой, – выдохнул ей и резко подскочил. Жилы в теле горят, кровь словно кипяток, а в душе пламя ненависти.
Алексис на месте не стоял и потому отделался лёгким ранением в щёку, тоже болт. Стрелка он уже ловко приложил кочергой.
Я побежал по кругу, высматривая врагов. Их осталось не так много, они пьяны и дезориентированы. Спрятались за одной из хижин, пытаясь зарядить выпавший из рук предыдущего стрелка арбалет. Я в прыжке одолел ряд бочек и упал на них коршуном. Бью насмерть, поэтому кулак ломает кости лица. Чтобы не ранить костяшки рук – креплю себя магией.
– Игорь! – успел крикнуть Алексис, до того как их с Мариной накрыла ледяная буря, посланная кем-то и магов.
Я рванулся к ним, наотмашь кинув ледяную бочку и тем прибив оставшегося в живых наёмника сзади. Алексис опытный маг, поэтому сумел вовремя выбросить эфир и тем защитить от атаки. Но это чревато излишними потерями в силе, так как вместо конкретной формы творишь сыряк.
Сейчас это уже не важно, ведь мои основные цели – маги и главарь, идут навстречу. Боевым порядком, страхуя друг друга.
Марина гневно прокричала несколько матерков, поминая родню врагов и пустила в них ком огня. Атака была отбита, но в её свете главарь увидел, кто перед ним и изменился в лице. В шуме развороченного лагеря, что-то сказал магам и рванул к себе. Лучше всего вонзить ему копьё прямо сейчас, но… я хочу в рукопашной схватке.
Маги не стали мешкать и обрушили на нас воздушно-водную вакханалию. Два Воя и один слабый Гридень. Чего они хотят против уверенного Боярина? Сейчас я покажу им, что такое русская боевая магия!
Вихрь срезал мелкие ветки и листочки только с верхушек деревьев, затем сузился, укрепился и с жутким воем обрушился на трёх колдунов. Все силы бросили они на защиту, но её сорвало, как сухой лист по осени. Следом стихия добралась и до них самих. Оставаться в статусе живых им пришлось недолго. Я рванулся под растворяющийся вихрь и вонзил руку в грудь падающему противнику. Вздрогнул, закатил глаза от удовольствия и рванулся к остальным телам. Сердце каждого я с наслаждением смял и выпил силу. Сверхприятное чувство, лучшее из того, что приходилось пробовать – даже лучше постельных утех.
Выдернув руку из горячей груди, я огляделся в поисках главаря. Надо быть осторожнее – вдруг засел в одном из домов и выцеливает.
– Алексис! Будь начеку, а я пойду проверю всё…
В первом доме никого не оказалось, а когда вышел на крыльцо, хлопнуло эхо сработавшей ловушки. Побежал в последний и самый богатый дом – в нём должен быть вход в тоннель. Едва перемахнул порог, как в грудь прилетело тяжёлым. Я отлетел, скатившись кубарем с крыльца и только потом увидел приделанное ловушкой бревно в проёме.
Подскочить на кураже не вышло – спёрло дыхание. Заворочался, застонал. Сумел сесть и, уже крепко сосредоточившись, унял боль. Сильных повреждений нет, но была угроза. Я раздышался и опять рванул в дом. Теперь путь проверяю небольшим вихрем пущенным перед собой. Вроде что-то ещё собрал…
По узкому лазу я пролез едва ли не гусиным шагом. Ноги, казалось, сейчас загорятся от напряжения, но меня гнал зов застать смерть врага.
Вода заполнила всё пространство тоннеля, но замёрзнуть полностью не успела, только в некоторых участках образовался лёд. Главарь вмёрз по самую шею. Он был жив, но от сильнейшей боли периодически отключался. К сожалению, застать его в сознании мне не удалось.
Разморозить тоннель возможно только при содействии Марины, поэтому пока есть время перевести дух и подумать над результатами боя.
Чуть позже выбрался и направился к друзьям. Марина голосила на весь лагерь, пересказывая Алексису одну из жизненных невзгод. Боль в ноге почти ушла, а рана хорошо зарубцевалась. Времени поговорить сразу не оказалось, так как пришлось тушить полыхающие дома, пока пламя не перекинулось на сосны и ели. Уже после того как с первоочередными делами было покончено и стасканные к костру трупы заполыхали матёрым сухостоем, я пожалел, что оставил в укрытии трубку с кисетом. Возится в лагере нам оставалось до самого утра.
Сначала отмыться, потом всё тщательно обыскать. Ценности не главное, хотя с этим в лагере был полный порядок, но больше интересовали возможные письма, свидетельства и прочее. Марина уверенно ковыляла по лагерю вместе с нами и помогла отыскать нужный ящик в котором оказались письма от герцога. На самом деле, не так много и смысл посланий без явной преступности, но я надеюсь, что Геннадию Ортеговичу этого хватит.
Люблю это чувство удовлетворения, когда месть уже свершилась. Ведь пока наёмники были живы, постоянно думал о них и ощущал напряжение. Мне было важно то, что они делали и я словно жил прошлым, не в силах отдаться духу настоящего. Но вот мерзавцы убиты и наступил благостный покой. Пусть даже он вскоре кончится.
Раскидываться имуществом, я считаю, глупо. Всё, что можно забрать себе – нужно забирать. Изделия из золота и серебра, драгоценные камни и монеты – всё передам Ивану на продажу и хранение. Так же спрошу у бургомистра, кто числится владельцем того дома в городе, который мы разрушили. Если схема теневая – можно изъять в пользу города, если кто сдавал – наложить штраф, что хозяин способствовал преступности. Может даже и нам перепадёт. Не хочется быть в долгу у Александровых, даже если и общая выгода от союза со мной превысит траты на тот же корабль.
