Я выпрыгнул из дома и мгновенно впитал глазами обстановку: против нас трое и они уже боем владеют нормально. Пока что отвлеклись на водные жгуты. Дмитрий хорошо их занял, да только могут добавится ещё противники, либо же кто-то из этих умудрится и залупит Абдулову.

Я сосредоточился и попробовал войти в концентрацию. Удалось с трудом. Привычно вызвал образы ледяного копья, но как и всегда постарался получить филигранные формы. От резкого охлаждения воздуха вокруг копий, вниз осыпались мелкие кристаллики. Самое сложное попасть: ренегаты хоть и стоят, но не замерли тренировочными чучелами.

Вдруг кто-то из них крикнул:

– Он метит в нас! В стороны!

Мало того, что они разбежались, так ещё и водяным жгутом в меня прилетело.

Опыта не “бросать” заготовки хватает. Я отпрыгнул, подставляя руку с магической рукавицей и жгут распался, просто окатив водой. Дмитрий же достал одного и парень заверещал от боли.

Самый сильный среди них был с другого боку: он поднапрягся и на корню разбил магию Абдулова. Этим спас своего и выкроил время на контратаку.

Я же навскидку бросил пару копий, но одно прицелил особенно тщательно. В разгон вбухал кучу сил, раздался громкий хлопок, а следом вскрик – копьё попало в ногу, куда и метил. Глядя на оторвавшуюся часть ноги и хлещущую кровь, парень истошно заорал и тут же начал заваливаться. Остальные отвлеклись на него.

Две ледяные бочки возникли в воздухе. Я крикнул на всякий случай:

– Они мои, Дима!

Тут же поочерёдно бросил. Противники только и успели, что вскрикнуть, но, вдруг, из леса донёсся другой крик боли и мне снова пришлось бежать.

Вои действительно встретили самых трусливых. Вернее одного, но тот со страху пустил огонь по площади и окатил им одного из наших. К моменту прибытия трусливый огневик уже задёргался в конвульсиях, получив воздушным жгутом в голову и поэтому я сразу бросился к пострадавшему. Ожоги оказались не сильными, но болезненными. Пришлось ополовинить свой запас маны не лечебную магию – удивительно это, кстати, но такая важная, казалось бы, область, а развита плохо. Любые манипуляции крайне затратны, а чинам ниже Гридя лучше вообще не пытаться лечить.

По итогу собрались в центре селения, стащили трупы и сложили один к одному. Дмитрию стало плохо и он в процессе не участвовал, пару раз крепко взблевнув. На наше счастье сильная фаза дождя сменилась лёгкой, потому и стоим откинув капюшоны.

– Все молодцы. С меня рекомендации.

Ясное дело, что обращался больше к Воям – они и обрадовались. Было дело порывались глянуть, чего ценного есть в охотничьем посёлке, но я осадил. Не жалко, но если всё в нетронутом виде достанется крестьянам, нам будет на пользу.

Привязав трупы к лошадям, поехали к тракту, но Дмитрия пустили вперёд. После случившегося он сник, на вопросы отвечает односложно и совсем не огрызается. А вот Алексису хоть бы хны. Помню тот день, когда они всей семейкой приехали спрашивать с меня за честь дочери. Не зря я сразу подумал, что конец мой настал. Граф готовил сыновей к войне. Впрочем, мой тоже не давал спуску, но…

Бляха моя тоже магическая, хоть и из металлов простых, даже не драгоценных. Покажешь – лица меняются и двери открываются. В ближайшей деревне голова сначала ерепенился, мол, чего вы это у меня тут народ стращать будете, трупами-то? Я после битвы подобрел, расслабился. Хотел его вежливо убедить, что тридцать вёрст до ближайшей деревни, где эти ублюдки зло учинили, ехать не собираюсь. Пусть пока “разместит” негодяев у себя на площади, а как будет угодно – отправит туда сам. Уперся, борода! Глаза блещут. Раньше я был посвободнее человеком, а сейчас лучше уж вот так, с бляхой. Изменился голова и тут же на всё согласился. Алексис всё это время пристально смотрел на него и, казалось, не моргал.

– Да и похер, – поморщился я и немного нервно начал забивать трубку.

– Так и не говорю ничего, – резонно отметил он.

Мы под навесом перед конюшней. Вои решили, что раз кормят, то надо съесть за двоих. Дмитрий же поехал в город сразу.

– Хорошая у вас школа.

– У кого?

– У Александровых.

– Так и ты не плох.

– Хе-хе, – сквозь дым рассмеялся я. – Стараюсь.

– От крови отмываться?

Я пуще прежнего рассмеялся и пихнул его в бок. Губы Алексиса немного дрогнули и сложились в лёгкую улыбку.

– Может нашу фамилию примешь?

– А чего так?

– На Севере Империи нет родов, где мог бы родиться маг равный тебе по силе, – спокойно отметил он.

– Значит, самородок я.

– Мне всё равно кто, Игорь. И отцу по-большому счёту тоже. Но для других родов это важно. Будут искать и копать, если уже не начали.

– И не найдут ничего, – дернул я щекой.

– Ещё на Мурмановом берегу в быту норгов наречие, а не шведское.

– Кто из русских бы ещё разобрал.

– И то верно.

Я задумчиво сделал затяжку. Помолчали.

– Подумаю, Алекс. Так-то мне хоть Колыванский, хоть Петергофский – всё едино. Стать Александровым намного лучше.

– Мы не настаиваем, – лаконично отметил он. – Это жест дружбы. Отец в любом случае будет прикрывать тебя.

– Прими и передай мою благодарность, – обернулся я к нему. – Искреннюю.

Он кивнул.

Стоило выйти из-под навеса, как снова зарядил дождь. Мы на конях, в плащах, да ещё и с надвинутыми капюшонами – настоящее боевое звено. Великую силу отпустили мне Боги. Доведётся если изучить особые формы, что русские рода хранят почище чести, так смогу ровнять города с землёй. Здесь это ни к чему, земли давно объединены, на границах же борьба идёт позиционная. А вот как к англам нагряну – там да.

Но Боярина мне не хватит. Нужен Князь, причём, как можно более могущественный. Маги такого уровня всегда феномен. Столь великий объём маны тяжело удерживать в себе, приходится расходовать хоть куда-нибудь, иначе он начнёт развоплощать личность мага. Эти предупреждения я помню и знаю, но когда о них говорил отец, а после повторяли уже в Гимназии, на теории магии, я не придавал особого значения. Теперь, видимо, уже пора.

Может и ошибаюсь, но если укрепиться в концентрации, управлять великими объёмами должно получаться лучше. Придётся идти на поклон к Герде и порасспрашивать Сергия. У убийц моей родни не должно быть и шанса. Звать же кого-то с собой не могу и не хочу. Даже если мне после свершения мести суждено будет сгореть в жаре собственной мощи – это приемлемая цена.

– Игорь, есть ещё один вопрос, который нас интересует, – подъехал ближе Алексис.

– Говори.

– Твой друг Иван – чем он зарабатывает на жизнь?

– Это мой названный брат, мы скрепили отношения кровью, – поправил я. – Он вор. Сейчас в статусе главаря.

– Хм, – хмыкнул Александров своим мыслям. – Ты говоришь об этом на удивление открыто.

– Он хочет взять под контроль все серые дела в Петергофе и Санкт-Питербурге. Потом, возможно, его интересы переместятся в Москву.

– Большие планы для простого вора.

– Ты всё правильно понял. Какие будут предложения?

– Что же, раз вы так доверяете друг другу, то нам бы хотелось обсудить некоторое сотрудничество. Возможное, – уточнил Алексис, – если его не убьют.

– Надеюсь, этого не случится, однако, если всё же найдётся столь безрассудный человек – я вырву ему сердце. И всем причастным.

– Вряд ли мы сможем одобрить подобное.

Я помолчал, успокаиваясь.

– Этого и не нужно. Ни я, ни он не собираемся чинить Империи худо.

– Такое отец наверняка одобрит, – удовлетворился Алексис.

– Договориться с Иваном можно будет всегда. Из нас двоих – я самый несговорчивый.

– Так и передам, – слегка улыбнулся Александров и снова отдалился.

Конюху я дал несколько монет, чтобы поухаживал за кобылой лучше. Грёбаный дождь целый день, грязь проклятая – она хорошо потрудилась сегодня. Сам же сплюнул и пошёл к резиденции-штабу Геннадия Ортеговича. Остальные счастливо отправились по домам.