Во второй раз, после обеденного, мы посетили ресторацию на соседней главному проспекту улице. Заведение зажиточного пошиба, но нас уже не смущают цены.

– Хочешь дождаться распределения? – поинтересовалась Марина. Разносчик удалился с заказом и мы снова оказались во власти впечатлений.

– Ну, теперь-то уже понятно, кто есть кто, – кивнул я. – Будет неплохо заранее узнать, с кем завтра встречусь.

– А кого особенно опасаешься? – глянул Иван. Этот вопрос заинтересовал даже Катерину, скромно сидящую рядом с ним.

– Хм-м… я бы выделил…

Нас прервали, причём от удивления у меня дар речи пропал.

– Игорь? – красиво взлетели бровки у Снежаны.

Я изумлённо оглядел её лицо под капюшоном белого плаща. Дочь влиятельного графа не удержалась и даже этот элемент гардероба, хоть и должен скрывать личность, но тут же выдаёт принадлежность особы к высокому классу. Отделан белым же мехом, а сама шерсть материи тончайшей работы. Завершает вид ряд золотых пуговиц, кои венчает здоровенная брошь – также из благородного металла, усыпанная камнями в виде рисунка дерева на фоне звёздного неба.

– Леди Снежана, – встал я и поклонился. Она подала руку для поцелуя. – Присядешь с нами?

– Хорошо, – позволила она. Я за руку проводил к столу.

– Как ты оказалась здесь?

Друзья с восхищением воззрились на высокую гостью.

– Появились дела.

Я улыбнулся.

– В виде турнира?

Румянец на щеках возвестил справедливость догадки. Я же поспешил с вопросом:

– На мой бой успела?

Она кивнула. Тут не выдержала Марина и снова загоревшись глазами, говорит:

– Правда он лихо уделал этого Шторма?!

– Не могу не согласится, – выдерживая статус, ответила Снежана, но моей огнёвке и того хватает – тут же взялась тараторить и пересказывать в красках, кои как кровавыми не назовёшь.

Снежану это не отвратило. Слушает хоть и сдержано, но внимательно, кивая в нужных местах.

– Приятно слышать свои имя на ваших прекрасных устах, – склонил я голову, – но всё же предлагаю обсудить теперь противников.

Дочь графа идеально повела головой, дав согласие.

– Из всех мне особо запомнился черноволосый водник, как там его звали?

– Кирилл, вроде бы, – наморщила личико Марина.

– Васильчиков Кирилл Илларионович, – произнесла Снежана.

– Хм-м… где-то я уже слышал эту фамилию.

Она выразительно посмотрела и говорит, чуть скривив рот:

– Его отец хозяйствует над мастерскими ближе к чёрному району. В них построили тебе экипаж.

– Точно! – озарился я. – Вот этот самый Кирилл меня и беспокоит.

– Ой, да ну! – выразительно посмотрела Марина. – Он почти и не показал ничего. Просто противник попался косой.

Она рассмеялась и, хотя я поддержал, но скорее для порядка. На самом деле это не соперник достался такой, а Кирилл крайне ловко уклонялся. Так может только большой спец в рукопашном бое. Старше меня, он наверняка успел освоить больше.

Как и говорил Сергий, рукопашников хватает на турнире. Я практически наверняка знаю, кто из выигравших умеет пользоваться первичными орудиями войны, но среди них именно Кирилл выделяется. Хочется узнать каков он…

Друзья успели окунуться в пылкое обсуждение участников и боёв. Ясное дело, что на пьедестал возводят самых эффектных – кто шире и мощнее бил. В некотором смысле, всё верно, ведь один из таких, крепкий огневик, и у меня на третьем месте по опасности. А вот на втором тот самый, с аспектом молнии. Уж слишком быстрая у него атака. Да и мощи не занимать – уверенный Гридь.

Время минуло незаметно, к месту для объявлений подошли уже затемно. Все прильнули к освещённой магическим огоньком доске.

К перешедшим на следующую ступень двадцати пяти участникам, к немалому удивлению, добавили именно Штромберга. Ясное дело, не со мной в пару, но всё же! Тут же возникли вопросы, но я скорей ищу на доске меловую надпись собственной фамилии.

И снова совпадение! Васильчиков Кирилл и я, бьёмся вторыми с конца. В этом точно есть чья-то воля, ну не может быть, чтобы один из лучших рукопашников случайно оказался противником.

– Мда-а…

– Чего?

Я посмотрел на Марину.

– Да так. Посмотрим завтра, кто кому в пятак даст.

– Хи-хи, – толкнула она локтем, – да ясно же кто.

Решил не распространяться и потому спрашиваю:

– А кто что думает насчёт Штромберга? Почему он, а не другие?

Три взгляда, а следом и мой, сошлись на Снежане. Она же словно ждала и с достоинством объясняет:

– Вам просто не известно, но род Штромбергов так же весьма влиятелен, но не в публичном виде, а тайном. На службе у Императора. Большего рассказывать не смею. Решение о выборе Дмитрия очевидно. Это один из фаворитов турнира. То, что ты одолел его столь быстро списали на случайность. Вне сомнений, он ещё покажет себя.

– О, даже так, – удивился я, а Иван впечатлённо переглянулся с Катериной.

– Не вздумай считать его слабым, Игорь, – добавила Снежана наставительным тоном, но я расслышал ноты опасений и заботы.

– Конечно, моя госпожа.

Второй день начался с традиционной погоды, которую, к счастью, разметал ветер. Несмотря на дождь, простой люд крепко держится за лавки и во все глаза и уши смотрит на арену, встречая каждый поворот боя криком и ударами ног о гулкие доски.

Для меня и, в общем-то, друзей, второй день стал более серьёзным и впечатляющим. Пусть где-то и сыграла случайность, оставив сильных участников за бортом продолжения турнира, но в основе своей прошли действительно крепкие ребята и, что важнее, готовые к сражению с доставшимся противником. Все смотрели на бои и каждый запоминал важное. Поэтому длительность сражений выросла.

Как и качество, понятное дело, да только не простому люду о том думать. Потому они и подначивают в начале бойцов к действиям, наблюдая, как те осторожничают, ощупывая друг друга напряжёнными взглядами и балансируя на пике напряжения – многие разрушения готовы вмиг обрести плоть.

Я наблюдаю всё же без вчерашнего восторга. Мысли нет-нет, а вернутся на круг размышлений о грядущей схватке. Пришлось даже прибегнуть к медитации, дабы угомонить разбушевавшийся внутри ураган.

Марина пребывает в беззаботном веселье. Даже минувшая ночь никак не отражается на мыслях и настроении, а страсти кипели знатные. Когда ознакомились с результатами, то собрались расходиться по домам. Снежане было в одну сторону, а нам в другую. Пока ещё в нерешительности гуляли по проспекту, а Иван вот-вот был готов двинуться в Удачу сам, я уловил тягучее желание, дурманящее Снежану. Как-то намекнуть на это она не решалась, да и не пристало графской дочери такое, мне же не совсем хотелось оставлять Марину. Накал страстей нарастал, я уже подобрал слова, дабы извиниться перед, всё таки, Мореной и составить компанию Снежане, как огнёвка перехватила инициативу и предложила всем, оформив то в нижайшую просьбу к госпоже, посетить её дом. Иван ожидаемо отказался, а вот дочь Александрова прошение удовлетворила. Вскоре мы уже снова вели застольную беседу, больше смакуя, нежели насыщаясь. Расположения дом не изменил, мы здесь уже были, поэтому ничего особо не сковывало. И уж тем более в присутствии Марины – эта блудница чувствует себя везде рыбой в воде.

Вспоминая былые ночи, не могу сказать, что пасую перед постелью с двумя женщинами сразу, просто есть некий ничтожный приступок, который тут же перешагиваю, стоит ситуации самой склониться в нужную сторону. Вчера Марина снова проявила инициативу, ухаживая за Снежаной с заметной самоотдачей. Чуткость была на такой высоте, что служанкам и не снилось. Это раскрепостило пылкое нутро моей невесты, а когда хитрая Марина предложила ей принять ванну с целебным массажем после, устоять Снежана не смогла. Мне позволили наблюдать, а когда жар чресел овладел разумом, мы оказались на мягких перинах.

        На утро графская дочка терзалась смущением, даже сейчас, если поднапрягу зрение, различу румянец. Но его корни в том, как хорошо нам было.