И здесь бы следовало остановиться. Что я и сделал, да столь резко, что наши с Мариной сцепленные руки, едва не разорвались.

– Ты чего?

– Давай зайдём, – показал я на витрину кухмистерской, – а то до скамеек возвращаться надо.

– Проголодался? – предположила она и пошла следом.

– Да, можно и поесть. А вообще покурить надо.

– Мысли заели?

– Вот-вот, именно что…

Седой челядинец ушёл с заказом, а я сразу же выудил трубку и крепко забил.

– Помнишь турнир в Колывани?

– Ещё спрашиваешь, – тут же отозвалась она. – Как вчера было.

– Тогда я понимал зачем оно мне, а теперь вот сомнения взяли.

Марина рассмеялась.

– Не хочешь им всем навалять?

– Ну-у, не то чтобы не хочу, – наморщил я лицо, – просто если забыть на время о мимолётном, а вот так в общем подумать… ну сразимся, ну поколочу я их или впечатаю чем, и чего?

– Сам же говорил, что Его превосходительство тебя спрашивал насчёт участия.

– Да, чёрт возьми! Я ещё и пообещал участвовать.

– Ну и хорошая же причина?

Я затянулся и густо выдохнул. Нам принесли мёд и хлеб.

– Уже не знаю. Так выйдешь, а убивать-то не надо. У нас бой на что направлен – выжить и победить. Можно сказать, что работа “на раз” – это вся суть пластунской школы. Скорее убить или обездвижить.

– А мне вот вспомнились слова Сергия, что ты не бить учишься, а жить.

– Тоже верно, – проворчал я, с нотками обречённости.

– Нет, я же не ради спора, просто всплыла фраза. Мне правда хочется, чтобы ты участвовал. Не знаю только, чего такого сказать.

– Есть рецепт, – рассмеялся я, – если бы все мои соперники перед боем обозвали или ещё как задели меня, вот тогда бы огонь взыграл. И вообще, брось переживать. Зря я вслух это озвучил, на самом деле я не повод ищу, а готовлюсь побеждать. Надо точно знать зачем мне победа.

– Деньги, – задорно заявила она.

– Соглашусь. Первая причина.

– Слава и уважение. Зря ты пренебрегаешь очередным способом показать себя.

Я поджал губы.

– Этого, как раз и не хочется. Со стороны Ортеговича, конечно, да, но вот остальных внимание привлекать…

– А вот зря ты думаешь, что если засветишься, то они начнут охоту или ещё чего, – покачала Марина головой. – Могут наоборот отставить мысли о нападении. Поймут, что зубами потом плеваться придётся и успокоятся.

– Хорошо, пусть тогда будет вторая причина.

– А насчёт убийства, – довольная собой, продолжает девушка, – вот тебе и практическая польза турнира. Научись владеть умением по-новому, так чтобы лишь оглушать и может покалечить. Я, конечно, люблю кровяку, – блеснула она глазами и потёрла руки, – но это так, когда не мешает делу.

Старый добротный стул возмущённо проскрипел под Мариной, кухмистерская вообще оказалась довольно уютной, словно не в заведение пришли, а к кому домой.

– Ладно, пусть будет три.

– Обещание бургомистру, – тут же выпалила Марина.

– Четыре, – смирился я.

– Больше ничего на ум не приходит, – пожала она плечами и поскорей запустила в рот хлеб.

– Хватит уже, – сказал я, про себя помянув пятую, довольно важную, причину – личный уникальный опыт. – Ну-с, значит буду участвовать.

– Просто замечательно! – заключила она и, привстав, чмокнула в щёку. – Побреешься перед турниром?

Я потёр русые, чуть рыжеватые колючки.

– А надо?

– Ну, бороду же не хочешь отпускать?

Я помотал головой, затем подтянул плевательное, а за одно и мусорное ведро, чтобы вытряхнуть пепел.

– Будет лучше, если сбреешь, – уверенно заявила девушка, разглядывая меня аки заправский цирюльник. – Жаль не могу сделать тебе, как себе.

– Это как? – не понял я. Трубка уже снова оказалась готова к действию, я начал набивать, а заодно сплюнул горечь смол.

– Ну, себе же я волосики выжигаю.

– Ты хочешь, чтобы я там себе сбрил? – замер я на секунду.

– Нет, дурачок, – залилась она смехом. – Себе я могу безболезненно выжигать, а тебе нет.

– Понятно, – через смешок, ответил я.

Закончив с трапезой, мы отправились в гостиницу. В Благодатном переулке я потрепал пса, что успел поправится и заметно повеселел. Надо будет потом ещё монет Тамаре подкинуть, за усердную работу.

Во дворе мы встретили Ивана и хозяина Удачи, его обычно весёлое и беззаботное пухлое лицо сковало уныние. Глаза потухли, а и без того покатые плечи совсем провисли.

– Брат, ты вовремя, – оповестил Иван, после приветствий.

Мы отошли. Марина, чмокнув его в щёку, убежала в номер.

– Тут кое-чего случилось. Подумал, что тебе будет небезразлично.

Я посмотрел на его хмурое лицо и кивнул, руки же привычно потянулись за трубкой.

– Не так давно, наш пухлый хозяин наведался на бои. Не то чтобы первый раз, но в последний при нём были хорошие деньги, а также он занял почти столько же. У других ребят, не моих. Как ты понимаешь, золотишка он лишился. И как бы хрен с ним, но парни пришли за долгом, я стал свидетелем и немного замолвил слово за Пухлого. У него две недели теперь.

Я сплюнул и говорю:

– Может просто им люлей навешать?

Иван нервно потёр лицо.

– Так-то за ними косяков нет. Требовать пришли ровно столько, сколько давали, с оговоренной добавкой. Небольшой. Просто тут ещё выяснились подробности…

Я дернул головой.

– Канцелярия предписала ему облагородить здание гостиницы и прилегающие территории. Мол, слишком всё мрачно и грязно. Пухлый говорит, столько денег у него не было, а в тот момент нашёлся советчик, что рассказал про тайную нашу лошадку. Слух был пущен специально, но наш хозяин попался случайно. Если коротко, то нужно золото. Иначе Удачу отберут, а то и снесут к херам. Мне вообще-то плевать, но тебе вроде полюбилась она.

– Вот дерьмо, а! – расстроился я. – Ладно, скажи ему, пусть стол накрывает, будем думать. Не хочется мне из Удачи съезжать. Да и хозяин нравится. Чёрт его знает, кто на смену придёт.

Иван пошёл к так и застывшему дядьке, а я остался докуривать. Мысли хаотично забегали, в попытке отыскать решение.

Начали мы вдвоём. Судили так и сяк, прикидывали шансы. Сдерживает то, что по сути хозяин нам никто, рвать ради него жилы не хочется. В виду этого серьёзные варианты отметаются один за одним.

Осложняется ещё всё подробностями предписания. Переулок сказано замостить камнем, осветить магическими фонарями, фасад и стены покрасить, стекла отмыть, с трещинами заменить, отхожие места вычистить, всё ветхое подлежит обязательному ремонту или замене. Имеется при гостинице ещё и баня, где когда-то случился пожар и с тех пор она простаивает. Приказано и её восстановить. Такие траты Удача потянуть не может. Не такой уж тут поток постояльцев, чтобы золото мешками грести, а теперь, после проигрыша, подавно.

– Есть одно условие, при котором я согласен вложиться, – сообщил Иван.

Отставив уже вторую кружку кваса, я удивлённо посмотрел на него.

– Мы тут с Маман перетёрли кое-какие моменты и пришли к согласию. Ты помог тем, что спас тогда девочек. Ну и теперь я могу тоже публичный дом держать, более того, с Маман действовать будем сообща. Ещё не начинал искать место, но почему бы не здесь?

– На мой взгляд – отличный план.

– А с парнями, что ссудили Пухлому, я ещё поговорю и они подождут пока у того не накопятся деньги. Хоть год, хоть два.

Я поманил хозяина к столу. Объяснять взялся Иван, а я специально не вмешивался, даже когда получал многозначительные взгляды со стороны дядьки.

Он был категорически против борделя и уж тем более не хотел делиться выручкой. Но это вначале, потом Иван безжалостно сломал его оборону, напомнив о всём плохом, что его ждёт. Синица в руке показалась хозяину предпочтительной, ибо уж больно призрачный получался журавль. На том и порешили.

– Прибыль с борделя моя, – сообщил Иван, когда хозяин побрёл к себе – всё же обрадованный, чем огорчённый. – А вот с гостиницы, полагаю, половина тебе причитается точно.

– Неудобно как-то, – криво усмехнулся я.