Конечно, я вовсе не могу похвастаться знакомствами в среде военных, но они обо мне уже знают и довольно тепло приветствуют. Стало боязно за репутацию, как бы в последствии чего не всплыло и уважение боевых-магов не упало. Тут же осадил себя и напомнил о главной цели. Чего бы там не было, я на Руси не для чести и славы. Будут – хорошо, нет – тоже приемлемо.

– Быстро вы, – вышел в холл хозяин, стоило нам там оказаться. – Всё ребят, спасибо за службу.

Троица откозыряла и отправилась дальше оберегать порядок на улицах.

– Доброй ночи, Ваше превосходительство! – отчеканил я.

– Без чинов, Игорь. Рад видеть, – мы пожали руки. – Как видишь, военный всегда на службе, даже дома.

– Что-то случилось? – участливо произнёс я, мельком оглядывая роскошный интерьер. Вход парадный, поэтому каждый элемент показывает вошедшим, с кем имеют дело. Трудами прислуги соблюдается идеальная чистота и порядок. Древесный лак и начищенный до блеска камень сверкают под ярким освещением. Несмотря на время, в холле нет не единого тёмного уголка. Величественность лестницы, мебели и стен явлена во всей красоте.

– Да, – кивнул генерал. – Коротко говоря, мне нужно будет покинуть Петергоф на время. Петрович со мной, вы вроде знакомы. Так! Нечего на пороге стоять, пошли в переговорную.

Мы прошествовали через коридор в небольшую комнату с несколькими креслами и столом. Дабы соответствовать гостям, всё роскошное. Мне же не до любований стало. Причём тут я, вообще?!

На стол быстро накрыли, и генерал только тогда соизволил продолжить, когда я угостился и сделал несколько глотков из серебряного кубка.

– Солдат должен быть сыт, хорошо одет и отдохнувший, – заключил Геннадий Ортегович. – С последним небольшие проблемы, но хоть поешь.

Я выразил благодарность, а могучий генерал, махнув рукой, наконец заговорил по существу:

– Игорь, ты не только пользуешься моим расположением, но и доверием. Хороших ребят в городе много, но чуть какая беда – всегда не хватает. Бляху смотрю носишь, молодец. Собственно, о том и хочу попросить – приглядывай за обстановкой. Сколь бы хороши мои орлы ни были, а некроманта прозевали. Химера эта ещё, да и Неелов про тебя чётко высказался. Всякого пришлось навидаться, так что понимаю, когда надо лично поговорить.

Я подход оценил. Яснее ясного, что генералу можно было просто приказ отдать, даже не лично. Столь тёплое отношение стоит дорого и взывает к большой ответственности.

– Император требует на совет. В том числе из-за некроманта этого сраного и химеры, будь они все неладны, – Геннадий Ортегович схватился за хрусталь графина и плеснул в рюмку алкоголь. Я вновь отказался, а он, впечатав кажущийся флакончиком на фоне лапищи графин, враз проглотил содержимое. Тяжёлые брови только сдвинулись ближе, углубляя складки. – В городе итак порядка нет. То стражников убьют, то смерти всякие, а они нас с мест срывают.

– Геннадий Ортегович, можете на меня положиться. Сделаю всё возможное. Обещать, что какая-нибудь очередная тварь не учинит беды не могу, конечно, но прибить постараюсь.

Могучий маг покивал, скользнув взглядом, но так и не вынырнул из тяжёлых дум. Я догадался, что можно идти, правда, не мешало бы попытаться получить немного информации по обстановке. Всё же я – наследник Крузенштернов, желательно быть в курсе важных процессов.

– А почему Император вообще посчитал нужным обсуждать это на общем совете?

– Доклад о нападении химеры наделал много шума, – прямо посмотрел генерал. – Наши деятели из Академии хоть и отличаются умом, но стратегического мышления нет совсем. Как на духу сообщили, что химеры им известны и весьма скептически отнеслись к указанному числу жертв. Убедили Императора, что я просто скрываю масштаб трагедии, а на деле в Петергофе сотни убитых. Главам родов, мол, следовало бы справиться о здоровье своих чад. От такого уже не отмахнёшься. Император мне доверяет, а вот некоторые главы и представители родов нет. Придётся лично пересказывать всю историю. В том числе, как ты геройствовал на территории Мастерских.

Я быстро прикинул последствия, а Геннадий Ортегович ещё и подлил масла:

– Теперь точно наградят. Вне очереди и забывая о прочих моментах.

– А обойтись без упоминания меня никак не получится? – потянулся я почесать голову.

– Кхех! – остро посмотрел он. – А что?

Я замолчал, судорожно придумывая оправдание. Буквально вот-вот, маялся от сомнений по поводу популярности в Петергофе. Но то простой люд, мы для них кудесники и счастливчики, что благодаря божьему дару от рождения имеем больше других. Пусть имя Игоря Колыванского будет у них на устах – это просто имя. С главами родов и в целом с дворянскими семьями всё иначе. Мы смотрим друг на друга оценивающе. Здесь, на Руси, преимущественно на ореол могущества – к какому чину относится маг. Громовская школа максимально полно выделила преимущество Русской школы и даже меряться приходится в чистой силе, а не хитрости её использования. Может показаться, что англы в этом плане сильнее, ибо их магия изобретательней и, в итоге, обманет русскую прямолинейность, но на практике получается иначе. Вначале англы могут побеждать, но стоит нескольким главам собраться вместе, чтобы каждый не ниже Князя по чину, и от островов не останется следа. Образуется новый пролив имени Ивана Второго.

И вот, среди в общем-то равных друг другу дворян, появляюсь я – с кажущейся лёгкостью победивший химеру. Интерес будет очень сильным. Некромант – это тоже резонанс, но с ним может справиться и средний Гридень, во всяком случае с тем, что обосновался тогда в Удаче. Без химеры на поводке, ясное дело. В том и суть – в ближнем бою они русским бойцам не соперники, а вот если дать заразе вызреть…

– Крепко ты задумался, Игорёк, – усмехнулся генерал. – Слушай моё решение: по приезду я буду иметь личную беседу с Императором. Он услышит историю полностью. Твоё желание оставаться пока инкогнито я передам, но не надейся на многое.

– Прошу, не подумайте плохого, просто…– с болью посмотрел я на бывалого вояку.

– У меня нет желания копаться в закоулках твоей души, – отмахнулся он. – Как боец ты делаешь всё, как надо. И нужен мне здесь. Считай под рукой. Так Императору и скажу.

От градоначальника вышел растерянным. Караульные попытались завязать разговор, но я даже не расслышал, чего спросили. Ночной Петергоф продрог под моросящим дождём. Густой дым из печных труб, едва успевает подняться, как его раздирают на куски порывы ветра, отчего на улицах стоит густой дымный аромат. Проносятся редкие экипажи, лица кучеров на них красноречивей всякого мата говорят о чувствах. День минул полный событий, усталость хозяйничает вовсю и потому мне лень напрягаться и гнать кровь, чтобы согреться. Так и иду, зябко кутаясь в подпорченный плащ.

Стоило зайти в переулок, как знакомый пёс сонно забрехал, но тут же утих, узнав. Как бы не хотелось скорее в тепло, а принести несчастной твари поесть надо – забился в небольшой сухой уголок под домом и смотрит с особой надеждой.

Уже во дворе гостиницы справа стукнула дверь сортира и послышался бег маленьких ног. Я узнал Тамару – девочку-служку при Удаче. Пугать не хочется, ей в темноте всё равно не видно, но то ли заклепка на плаще блеснула в тусклом свете фонаря над крыльцом, то ли она почувствовала взгляд, но вдруг остановилась и с ужасом уставилась в мою сторону.

– Это я, Игорь, не бойся.

Вскрикнув, она прикрыла рот ладонями. Оковы испуга быстро сошли:

– Ой, так вдруг страшно стало. Чуть штаны не обмочила. Простите, господин Игорь.

– Ты чего ночью шастаешь?

– До ветру бегала. Может, вам чего нужно?

– На, вот, возьми, – я пересыпал несколько нагретых в кармане монет в дрожащие ручонки. – Ты знаешь же, на углу пёс живёт? Покорми, пожалуйста.

– Я-я… к-конечно…– она со ужасом посмотрела во тьму переулка.

Со смехом, говорю:

– Ладно, принеси мне чая с мёдом горячего, а потом я тебя подожду, пока покормишь. И даже посвечу.