Тракт прижался к морю, завился, и мы выехали к красивому, словно сказочному поселению. С высоты холма оно выглядит, как небольшой кусочек города или разросшийся замок – несколько больших вытянутых зданий типа ратуши, с пиками башен и высокими сводчатыми окнами. Все из серого и красного кирпича, улицы замощены плоским камнем. Высажены деревья и кусты, разбиты цветники. Журчат арыки и плещутся рыбки в искусственных прудах. Самое же поразительное – никаких стен и оборонительных сооружений.

– Это Петергоф, – оповестил Вейко, – собственно, гимназия и прилегающие к ней строения. Здесь есть все необходимое для гимназиста, как для обучения, так и для отдыха и развлечений.

Мы завороженно кивнули. Красота этих зданий, умело украшенных фигурами животных и сказочных существ, пленила меня. Все выверено с ювелирной точностью. Омытый дождем городок словно только выстроили, и не люди, а боги.

– Божечки! – вдруг воскликнула Марина. – Я сейчас описаюсь от восхищения!

На ее писк отозвался Иван:

– Ахренеть! Это не сон?

Вейко засмеялся, потом говорит:

– К счастью, нет.

– И нам сюда? – уже я.

– Тебе – да, а за ребят не знаю. Жить тут есть где, ну и Санкт-Петербург недалеко.

– Великолепно! – заключил я, а Вейко тронул повозку к Петергофу.

Оставшийся путь провели в бурном обсуждении, да и поводов прибавилось. В городке много экипажей, в основном стоящих возле строений. Однако все это не простой извоз. Каждая повозка старается быть особенной, более шикарной, более громоздкой, что даже сбруе перепадает – кони сами подобны дворянам. Навоз с улицы убирается столь быстро, что я с удивлением не могу обнаружить ни единой кучи.

– Здесь учится элита, – пояснил Вейко, прищурив левый глаз. Говорит немного в нос, умудрился простыть после нашей недавней попойки.

– Мы тут белыми воронами будем, – скривила рот Марина.

– Чего это? – искренне удивился дедок.

Девушка даже растерялась.

– А не очевидно?

– Кроме вас ведь еще есть простые люди. Наверняка и друзей найдете. Наследники знатных родов вас не должны волновать, в гимназии оценивают по способностям.

– Вот-вот, – буркнула Марина, а нам на лица наползли кривые улыбки. – У этих – дури на брата.

– Так и Игорь не лыком шит.

Я глянул на Вейко с некоторой подозрительностью – все же это не совсем тот человек, которому я могу полностью раскрыться.

– Ладно вам, дедушка. Мне просто повезло.

– Как скажешь, – хитро глянул он.

Всякие темные чувства улетучились, стоило нам начать обустройство, ведь без Вейко этого бы точно не вышло. Оказалось, что он знает всё и быстро провел сначала в канцелярию на регистрацию, а потом и в корпус общежития. Последнее здание уступает канцелярии в архитектуре, в величественности и стиле, но тоже выдающееся. Особенно если учесть, что строилось для гимназистов, ограниченных в средствах.

Мне выдали паспорт ученика, по которому могу проходить в здания, получать обеды и прочее довольствие. Пока он мне не особо нужен, больше как пропуск, учитывая, что друзья будут жить в гостинице, питаться там же, и наверняка я часто буду вместе с ними.

Следующим этапом стал как раз поиск гостиницы. В Петергофе их несколько, все высокого пошиба, но есть одна попроще – туда мы и направились. Посорить монетами, конечно, хотелось, но по общему решению не стали. Да и высоких гостей нет желания смущать «простыми рожами».

«Удача» заслуженно располагается в тени, то есть не на главной улице. Нужно свернуть на Благодатный переулок, кончающийся тупиком, почти на краю городка – дальше только склады и перевалочный пункт. С обеих сторон ее подпирают задние стены высоких домов, внутренний двор вместительный и просторный. Справа – конюшня, полная животных, а слева стоянка с телегами, повозками и экипажами.

«Удача» – массивное, прямоугольное здание в три этажа. Первые два уровня кирпичные, а третий – доска. Из всех труб вовсю валит дым, а стоило запахам еды перебить конюшню и двор, так нас чуть не скрутило от голода. Желудки словно сговорились, совершив дерзкую атаку на хозяев. Мы сдались почти без боя.

Обед в многолюдном зале прошел быстро и очень вкусно. Пока, наконец, чашка не опустела, мысли в голову не лезли и только сейчас робко стали возвращаться.

Мы довольно жарко поспорили с Мариной – я хотел снять две комнаты, что вышло бы немного дороже, а она настояла, чтобы был один номер с Иваном, но с двумя комнатами. И дверью между.

День угасает, а мне пришла идея сходить в банк – случайно подслушал разговор двух дворян, да и в целом о банках был наслышан еще дома.

– Дедушка, а может, в Петергофе и банк есть?

Вейко отнял ото рта трубку, выдохнул в приоткрытое окно и в итоге кивнул.

– Первый Императорский.

Я обрадованно оглядел друзей, рассевшихся в первой комнате, той, что Иванова.

– Хочу положить туда на сохранение деньги. Что думаете?

– Идея хорошая, только вот вечер близится. Может, завтра сходим?

– А может, все-таки сегодня?

– Ну-у… пошли! – хлопнул он по коленям. – Заодно и табак купим.

Марина осталась обустраиваться, а Иван покинул нас, стоило выйти из переулка. Ему нужно осмотреться в городке. Издалека Петергоф, может, и казался небольшим, но изнутри производит на меня неизгладимое впечатление. В том числе величиной зданий, шириной улиц и масштабами всех мест для культурного досуга. Вроде аллей, малых парков, прудов, а также фонтанов – магического изыска. На самом деле, чтобы безумно богатым чадам не скучалось, рядом с корпусами гимназии выстроено множество заведений, не считая резиденций и домов, подлежащих аренде. И все броское, одно другого краше. Сквозящее изыском и роскошью. Даже розы в клумбах тут отборные – черенки длинные, а бутоны огромные и дурманяще пахнущие, наполняют улицы патокой и соблазном.

Банк, как и положено, монументальный, с широкой и высокой лестницей, ведущей на блестящее мрамором крыльцо. В него упираются по три колонны с обеих сторон, а высокие створки царских дверей охраняет пара служивых, довольно сильных магов, причем один из них точно с большим боевым опытом.

Нас просто оглядели. Банк еще работает. В руке у меня тяжеленная сумка с золотом, так что стражники даже створку помогли приоткрыть – в ней мореного дуба на пару десятков пудов.

Холл высокого здания впечатляет. Освещение яркое и магическое. Ввысь уходит изящная колоннада. Сводчатый потолок покрыт грандиозным рисунком, разглядывать который можно, пока не заболит шея.

Стены тоже не бедствуют, красуясь лепниной. Сам же зал разделен узкими стенками и стальными решетками, окрашенными в золотой. Есть диваны и кресла для ожидания. Гуляют запахи чернил и бумаги, а также смазки, клея и библиотечной старины. Звуки же доносятся странные – скрипы, щелчки, шорохи. Вот где-то даже сова ухнула.

К нам уже вовсю спешит служащий. Как я понял, мне нужно к тем, что находятся за решетками.

После всех приветствий и разъяснений я оказался сидящим на высоком стуле. Передо мной, за стойкой, статная и строгая женщина-асессор, защищенная от банального нападения решеткой, а от магического – присутствующей скрытно охраной.

Мне долго разъясняли регламент сохранения средств и порядок пользования банкнотами банка, свидетельствующими об имеющихся деньгах. Приводились гарантии, указывалось на императорский статус. В итоге я дал согласие, а за документ сгодился паспорт гимназиста. Сдал золото, получил фонящие магией банкноты и скрепленный гербовой печатью договор.

За это время Вейко успел выпить заморского чаю, выкурить две трубки и порядком утомить служащего. Нас проводили до дверей, как высокородных. Что, в общем-то, недалеко от реального положения дел – откуда у черни больше тысячи монет золотом?!

– Завтра я поеду обратно, дружок, – заявил дед уже на улице, когда мы стали оглядываться в попытке понять, где можно купить табак.

– Мне будет вас не хватать.

– Брось! Старому, конечно, приятно, но я только обуза, да и работаю на Дмитрия Григорьевича. Предстоит еще отчет сдавать о поездке.