— Что значит, все? — спросил тогда я.

Для полицейского в ранге комиссара он оказался страшно бестолковым. Похоже, дело дошло до мистики.

— А то, что Акиндин больше ее не видел!

Шрам на голове налился багровым цветом. Казалось, Пионова хватит апоплексический удар.

— Но должно было произойти еще что-то? — стал выпытывать я у него.

— Ты знаешь его, заставь дурака богу молиться…

— Дальше… — терпеливо потребовал я.

— Дальше? Дальше ее не нашли. Обыскали район, прилегающий к кварталу, и даже канал…

— Но так не бывает, — заметил я.

— Бывает, — произнес он с отчаянием.

Видать, Пионова действительно переклинило, раз он лишился способности логически рассуждать.

— А что сделал Акиндин?

— Он на пять минут отошел отлить.

— Во сколько это было? — спросил я.

Я почему-то подумал, что Акиндин тоже пропал, но не успел об этом спросить.

— Без четверти час, — ответил он.

— Ба! — воскликнул я, и он с надеждой посмотрел на меня.

Я быстро прикинул время начала редакционной пьянки, время наступления второго дыхания и время последней Лехиной драки. Когда он выбрался из трюма фрегата, в Петропавловской ударил полночный выстрел. Потом мы с Лехой философствовали, потом я сам дрался с каким-то странными грабителями, от которых пахло навозом и которых принял за инопланетян, а потом на трезвую голову решил, что ошибся. Мне понадобилось еще часа два, чтобы добраться домой, где я беседовал с человеком, который пропал год назад — Мироном Павличко.

— Кто-нибудь видел людей в капюшонах? — спросил я.

— В капюшонах? — С минуту он с изумлением смотрел на меня и тупо моргал ресницами. — Точно! — Он с такой силой ударил кулаком по журнальному столику, что одна ножка подломилась.

Лаврова заглянула к нас и истерическим жестом прижала кончики пальцев к вискам, словно у нее заболела голова. Я так посмотрел на нее, она предпочла убраться от греха подальше. Кстати, она так и не переоделась. Впрочем, на ее зад можно было любоваться часами и в любых ракурсах.

— Было донесение! Собака постовой! Сгною! Я его с напарником поставил блокировать выход через багажную. Он упомянул о человеке в плаще.

— Но мало ли людей ходят в плащах? — многозначительно возразил я.

— Да, но не во время облавы! Таких совпадений не бывает!

— Допросите постового с напарником еще раз. Похоже, 'они' его отключили, а он боится сознаться.

— Кто 'они'? — спросил он с напряжением, очевидно, сам зная ответ, но боясь в нем удостовериться.

Я вкратце рассказал ему о своих ночных злоключениях, опустив подробности редакционной пьянки, и снова почувствовал недовольство. Похоже было, что я пропустил что-то важное, но не мог понять что именно. Но это 'что-то' каким-то образом было связано с людьми в плащах и, возможно, даже имело отношение к Мирону Павличко.

— Бред сив кэйбл! — Он не поверил, потому что был в плену общественного мнения. — Напарник вообще пропал, до сих про не можем найти…

— Акиндин? — спросил я.

— Не вышел на работу… — в его тоне прозвучало пренебрежение.

— Думаю, что часть похищений в городе связана с людьми в черных плащах, то есть с черными ангелами, — сказал я.

— Люди в черном по нашей терминологии — это спецгруппа, — возразил Пионов.

— Выходит, я дрался не с вашими людьми из группы 'кальпы', а с инопланетянами.

— И вы туда же! — воскликнул он. — Впрочем, если бы вы столкнулись с настоящей 'кальпой', то сейчас мы бы не разговаривали.

Мне его речь показалась неубедительной. У меня снова заныла правая рука — боль убедительно отдавалась в плечо и в кисть. Возможно, он прав, подумал я.

— Послушайте, что-то происходит: исчезают люди, убили летчика, пропала Люся, эта блондинка, Берёзин зарезан… Кстати, я вчера здесь разговаривал с Павличко. Все связано.

— Вы находите? — спросил он с надеждой.

Мне бы его сомнения. Я был бы самым счастливым человеком. Ведь главным для меня было улететь на Марс. Но похоже, что счастливое возвращение откладывалось.

— Вне всякого сомнения! Мы должны были с ней утром встретиться, — признался я. — Что у вас вчера произошло?

— Она ездила с Акиндиным на задание и вернулась только к началу операции. Мы с ней толком даже не успели поговорить.

— Она что-то узнала, — сказал я. — Она мне вчера звонила и намекала.

— Это был странный вызов: в трансформаторной будке нашли голого человека. Мертвого. Возможно, его убили ваши черные ангелы. Но вот, что они у него искали?!

— Что? — спросил я, почти зная ответ.

— Планшетник!

— Все может быть, — согласился я. — Иногда мне кажется, что и за мной следят.

— Следили, — открыл он мне глаза, — мои люди и бандиты с Марса. Одно время мы подозревали вашего соседа.

— Полковника? — удивился я.

— Два дня он всюду ходил за вами. Кстати, он был отличным лейтенантом, средним капитаном и отвратительным полковником — ушел в отставку из-за несоответствия с занимаемой должностью.

— Так… Может, это он блондинку?.. — спросил я. — Нет, не он…

— Конечно, не он. Он сидел дома, мы проверили, но, вот что странно, два дня назад, утром, когда вы ушли, чтобы лететь в Севастополь, он посетил вашу квартиру. Мои люди засекли его. Что он у вас искал?

— Как и вы — планшетник.

— Да, — нетерпеливо согласился он.

— Но тогда у меня его еще не было.

— Но он-то не знал! — воскликнул Пионов, ерзая на диване, отчего он предательский заскрипел.

— Значит, человек, которого я видел во дворе — ваш человек. То-то я понял, что он какой-то странный.

Пионов поморщился.

— Мы давно испытываем дефицит в хороших сотрудниках. Зачем полковнику планшетник?

— Затем, что и вам. Может, он шпион?

— Бросьте!.. — отмахнулся он. — Люся нашла свой планшетник у погибшего в будке, когда обыскала его квартиру. А ваш?

— А мне дала блондинка.

Он шлепнул себя по лбу.

— Я все думал, где я видел этот многогранник, как не у блондинки. Как я прошляпил?! Давайте, воспользуемся вашим планшетником?

— Увы, я вчера потерял его…

Действительно, я обнаружил пропажу еще на барже, когда меня вытащили из воды. Там же на дне Обводного канала покоился и мой револьвер.

— Наш тоже конфисковала 'кальпа'…

На него было жалко смотреть. Когда дело касалось чего-то серьезного, полицией пренебрегали. Похоже, что Бык до сих пор не привык к такому положению вещей. Что-то человеческое в нем осталось. Он тоже был способен обижаться. А значит, с ним еще можно было иметь дело.

— Выходит, они ее похитили из-за планшетника? — предположил я.

— Я не знаю, — раздраженно ответил Пионов. — Что же делать?

— В мэрии есть человек, который сидит в комнате 0101.

— Курдюмов? — спросил он и поморщился.

Я пожал плечами. Если Пионов скептически относится к человеку из мэрии, то обращаться к тому было пустым номером.

— Он наверняка знает больше нас с вами.

— Хорошо, — согласился он, — едем в мэрию…

Мне показалось, что он готов ехать, куда угодно, хоть к черту на кулички, лишь бы найти Люсю. Похвально для толстокожего комиссара.

Но мы никуда не поехали, потому что я услышал в ухе Лехин смех. Вид у меня был, наверное, очень странный. Пионов посмотрел на меня так, словно я проглотил муху. А я стоял, разговаривал сам с собой и тряс головой. Мало того, на меня, словно напал ступор, потому что любые звуки в 'ракушке' напоминали о людях в капюшонах. Черт, понял я, все-таки это были инопланетяне и они следили за мной, используя 'ракушку'. Леха тоже забарабанил в дверь, помешав мне избавиться от его детища в ухе. Пока я отпирал дверь, Пионов, разинув рот, смотрел мне в спину.

Леха с порога заявил:

— Собирайся!.. Нас главный ждет!..

Потом заглянул в комнату и едва не проглотил язык. Я уже решил, что он увидел Лаврову в переднике и с голым задом, но, оказывается, он лицезрел Пионова.

Мы договорились с Пионовым встретиться через два часа, и он ушел. Леху я благоразумно усадил в кухне.