Леха не заметил моего отсутствия. Я сел рядом и попытался успокоиться. На ринге боксировали два атлета. Один был наш, второй — натуральный негр. После Зета они смотрелись не так эффектно — особенно выпад правой нашего по фамилии Казачок, у которого на черных трусах красовалась очень знакомая эмблема в виде оранжевой пумы, изготовившейся к прыжку. Казалось, проходит целая вечность, пока его кулак доберется до цели. Несколько раз он прилипал к противнику, и тогда из бокса получалась греко-римская борьба. В пятом раунде он упал от бессилия. В шестом — буквально висел на противнике, а в седьмом раунде только и делал, что бодался. Вдруг его противник подпрыгнул и стал бегать по рингу: оказалось, что Казачок откусил ему ухо. Победу под свист толпы присудили негру из какой-то богом забытой Нижней Вольты, где и ринга настоящего, похоже, не видели. Бой за звание чемпион мира по версии Джи-Би-Ай. Когда все кончилось, Леха захотел выпить водки и потащил меня в 'Карелию'. Выпивка была как нельзя кстати.

Пока мы шли, я признался:

— Меня чуть не убили…

Леха выпучил глаза:

— Кто?

— Наш рыбачок, — ответил я.

— Фу! — воскликнул он и покрутил головой. — Ну сейчас отметим это дело…

Главное, чтобы был повод. Это давно стало нашим девизом — выпивать за чудесное спасение. Мы перешли дорогу напротив дворца спорта и столкнулись с Юрием Вадимовичем, который вышел из бара, вытирая кончики усов — похоже, он заливал свое горе пивом, как мы собирались залить свое — водкой.

— Ну как мои молодцы? — спросил он без особого энтузиазма.

Леха нетактично заметил:

— Особенно мне понравился Зет…

— Эх, мне бы его заполучить… — вздохнул Юрий Вадимович, — но пока руки коротки… Приходите завтра в зал. Он проведет спарринг-бой и вообще покажет ребятам, что умеет.

— А почему Казачок упал под негра? — не без ехидства спросил Леха.

— Выносливости не хватило, — пояснил Юрий Вадимович. — Это же супертяж, а под него всегда подбирали слабых противников, вот и результат — ошиблись.

— Юрий Вадимович, — напомнил я, — нам бы с вашим знакомым поговорить.

— Конечно, конечно… — Он привел нас под трибуны, в буфет, в котором обслуживали только спортсменов и тренеров.

Субсидировал как всегда Леха.

— Мы из резали, как кроликов… — с хода поведал человек.

Юрий Вадимович сказал:

— Сань, расскажи им, как ты… ту того, — он сделал несколько уклонов, что должно быть означало дружеское расположение по отношению к нам обоим.

— Это можно… за пару кружек, — подмигнул нам Саня, и с его губ полетела слюна.

Леха побежал к буфетной стойке.

Саня был ровесником Юрия Вадимовича. Но я сразу понял, что несмотря на возраст, в душе он так и остался вечным пацаном. Впрочем, вид у него был не пацаний. Габаритами он не уступал Быку, только вместо упругого живота, у него висел сдувшийся мешок, а черная, как у негра, кожа в морщинах, была толстой и блестящей. Пацаньи были глаза и манеры, а пивная кружка в его руках выглядела, как стаканчик из набора детской посуды.

— Значит, как кроликов? — вполне серьезно спросил я, пока Леха отсутствовал.

— Выполняли приказы, — подтвердил он, наклоняясь и обдавая меня запахом человека, который питается самой дрянной пищей. В углах рта у него скапливалась слюна, и он периодически оплевывал собеседника. — Если сомневаешься, убей! — при этом в глазах у него промелькнул знакомый мне по общению с сумасшедшими хлыстами дикий огонек.

— Это где же такие приказы отдавались? — спросил я.

Почему-то мне сразу не хотелось ему верить, хотя я, конечно, знал о существовании тайных и нетайных служб. Но этот осколок времени нес нечто такое, к чему трудно привыкнуть во все времена.

— АНБ! Слышал о таком? — спросил он, погружая меня в облако своих запахов и в очередной раз обрызгивая слюной.

Я невольно отстранился — он сделал вид, что это в порядке вещей.

— Агентство национальной безопасности… — расшифровал подошедший с пивом в руках Леха. — Была у нас такая служба лет тридцать назад, — сказал он, расставляя бокалы. — Потом переродилась в группу внесудебного исполнения, 'чистильщиков' и еще десяток мелких фирм. Наделали вы делов, папаша, — добавил он.

Вот в чем разница между нами, подумал я. Леха был настоящим землянином, к тому же родился и вырос в России, а здесь, как известно, спецслужбы растут, как грибы после дождя. А значит, с молоком матери впитал в себя чувство рабства и ничему не удивлялся.

— Это было… — согласился Саня, и глаза его затуманились. Наверное, он вспомнил славное прошлое.

— Я вот никак в толк не возьму — вы их били-били, били-били, а они остались. И уже на Марсе размножились.

— А ты думаешь, там наших нет? — веско спросил Саня, макая свои усы в пену. — А-а-а… хорошо… — тыльной стороной ладони вытер рот. — Я тебе больше скажу. Мы потому и выжили, что всю гниль каленым железом выжгли. Вот где твой Запад? А?!! А Россия стоит и еще сто тысяч лет простоит.

Да, в этом он был прав, потому что на Западе даже ослабленную Россию боялись как огня.

— У них тоже было похожие службы, — вспомнил я. — Правда, они поздно спохватились.

Саня махнул рукой, только подтверждая мою мысль. На самом деле, власть на Западе рухнула потому что изменился состав населения. К 70-м годам население Европы и Японии сократилось наполовину из-за старения наций. Так что все эти спецслужбы были, как мертвому припарка. И замечу маленькую деталь: со спецслужбами разделались (что у них, что у нас) в тот момент, когда надобность в них отпала. Насколько я помнил институтский курс истории в XXI веке вся балканская подбрюшина Европы стала мусульманской.

Но даже в таком виде мусульмане, перебив европейцев, умудрялись ссориться друг с другом, вели бесконечные войны в тесной Европе и поглядывали на восток, где было мало населения, но много земли. Но у них не хватало сил для агрессии. Борьба с неверными потеряла актуальность. Враги были уничтожены. Цели были достигнуты. Впереди были другие планеты галактики. А насаждение мусульманства требовало немало усилий и средств.

— А ну да… — вспомнил Леха и добавил иронически: — Где-то на западе… Там сейчас ни границ, ни стран… Гуляй не хочу. Одна проблема — война. Немцев загнали в их Саксонию, французов — в Нормандию. Они их держат вот так, — Леха сжал кулак и показал его нам с Саней. — Помню однажды в Бухаресте балканцы применили нервно-паралитический газ. Человек при этом умирает долго и тяжело. Задыхается рвотными массами. Я молил бога, что если суждено умереть, то от цианина какого-нибудь — легко и быстро. И не приведи господь, попасть в ипритное облако. Рядом с нами репортер из Рейтера надышался — сплошная язва, глаза вытекли. Так он выжил! Правда, ослеп и лишился пальцев на руках. Не говоря уже о том, что с тех пор перемещается только в инвалидной коляске.

— А как же ты сам, батя? — спросил я.

— Вот самое главное! — обрадованно воскликнул Саня, указывая пальцем в потолок. Палец у него был большой и толстый, как венская шпикачка. — Выжил, потому что умным был. Например, кто-то просит тебя помочь. Надо крепко подумать, прежде чем взяться за дело — не убьют ли тебя в результате самого через пару недель? Я ведь из второй волны чистильщиков. Напарник мой, царство ему небесное, Герка Пичугин, сразу меня предупредил: 'Паря, не наживай себе врагов — дольше проживешь'. Мужик что надо был. Вину всегда на себя брал. Рисковал, но побеждал. Когда я уже ведущим ходил, пришла третья волна сменщиков. Вот они были безбашенными. Но до этого Герку отправили на пенсию, он запил. А я ушел в спорт. Я ведь еще до службы в АНБ стрельбой увлекался.

Я представил себе, как он всем рассказывал, о том, как выжил. Вначале боялся. Трясся от страха, а потом привык, понял, что его никто не тронет, стал привирать и наконец сочинил свою историю жизни, в которой все было чисто и гладко, а главное — сам безоговорочно поверил в нее.

— Батя, а ты чего-нибудь слышал о группе 'кальпа'?

Лицо Сани сделалось напряженным. Он переваривал вопрос. Даже если он что-то знал, то не торопился с ответом. Впрочем, возможно, он напрягался по старой привычке медленно думать. Подходящее качество для тайного агента.