Мне от Паука много в наследство перепало. Сам не знаю, что досталось.

В Италии у меня дом в Неаполе, квартиры в Риме и Милане. Там и буду жить. Экипаж полетные документы на Рим получил, к рейсу готов. Я дипломата проводил до машины и в салон вернулся. Мне в последнее время автоматчица в душу запала. Их фотографию, где обе девушки с Викингом в центре, мне Умник распечатал. Она и сейчас передо мной на стене висит.

А русая девочка отдельно еще и в бумажнике лежит.

Мне надо в Гаэту. Сегодня по Риму погуляю, люблю я этот город, а завтра у меня в десять встреча с гидом. Русскоязычный специалист. Из наших эмигрантов. Многие на Запад подались в поисках лучшей доли. Кто-то нашел. Арнольд Шварцнегер, например.

Долетели без приключений. Разминулись со встречными самолетами. И сели хорошо, ровно. Неожиданности в зале прилета начались.

Я ее сразу заметил.

— Пробили, — говорю Умнику, — нашу защиту, братишка.

Он в крик, не может быть.

— Ты, что, видеть стал плохо? — спрашиваю. — Вон выхода В-9, девушка стоит, под нашу прекрасную незнакомку из прошлого загримирована один в один, только автомата не хватает на плече. Он здесь как-то не к месту. Ей бы еще в руки суперредкую плату для тебя и плакат «Не проходите мимо!». Ушла информация о наших пристрастиях на сторону. Самую вкусную приманку положили. Гордись!

— Ирония, — говорит мне мой маленький брат, — понимаю. Вероятность случайности четыре из тысячи. Примерно.

— Плюнь ты на случайности, комбинацию против нас крутят.

Тут я встречающих из посольства увидел. Тоже мне Лоуренсы Аравийские. Подождут. Я в атаки в своей жизни не ходил, человек осторожный, но с винтовкой без патронов на пулемет шел бы примерно так. Один черт, помирать, так зачем гнуться напоследок?

Подошел к ней, от злости зубы свело, спина прямая.

— Извини, дорогая, но с такой прической, ты бы понравилась мне больше, — фотографию ей отдаю.

Девочки взглядом «дворянка презрительно смотрит на плебея», владеют от природы. Начинает она им на меня смотреть и за снимок цепляется. Сломалась поза отработанная, изумление в глазах плещется. И я в них тону. Пятый раз на одни и те же грабли наступаю, думаю. Месяца не прошло, как мне очередную отставку дали. Зачем мне это? Развернись и уйди. У тебя через две недели разборка с «Монолитом». Через полчаса в Риме будешь. Чемодан отдашь, и на Площадь Республики. Или на Пьяцца дель Попполо. Она же Народная. Там такие девочки ходят, двух таких можно найти. Это всего лишь игра гормонов. Интересно, кто к нам подходы ищет? Такой умный. Контролер зареченский.

— Было очень приятно увидеть воплощение вживую, — говорю.

И нацеливаюсь в отрыв. Мы играем в странные игры, мы танцуем странные танцы. Никому не нужен мастер отходов и простых маневров? Знаю тут одного.

Понял рыбак, что срывается рыбка. И сачком ее, глупую.

— Извините, — говорит, — и смотрит так нежно, что хочется достать все из карманов и сразу отдать, — вы сеньор Смирнов?

Мне соврать не сложно. Нет, не я. А смысл? Кивнул утвердительно. Просто дыхание пропало, боюсь рот раскрыть. Все, сталкер, по горло в трясину провалился, и нет тебе спасения. Значит, зажжем этот город с четырех сторон, убьем дракона, заберем сокровища и прекрасную принцессу.

— Не часто получаешь заявки на сопровождение с пометкой: «Условия оплаты на усмотрение принимающей стороны». Меня это смутило, и я решила посмотреть на нашего клиента лично. Нашему агентству не нужны неприятности. Мы работаем всего два года, а в нашем бизнесе скандалы губительны для репутации, — пела сирена, а у меня не было воска.

Значит, это мой завтрашний гид. Четыре тысячных случайности. Я хотел поверить, и поверил.

— Встреча назначена на завтра, у меня сегодня есть незавершенные дела, — говорю ей. — Но помощь и опека мне необходимы сразу, как выяснилось. Плачу за весь день по любым вашим ставкам. Мне надо в посольство, груз сдать. А потом в квартиру свою попасть, где-то на Авентине. Документы на покупку по почте оформляли, не был там ни разу.

А также помочь разобрать мне вещи, расправить постель и порвать простыню в приливе страсти, мечтаю про себя. Вслух скажешь, могут пощечину дать. Для профилактики. Девочки делают из мужчин людей, используя их животные инстинкты. Это не я. Это Лем такой умный.

Девочка папочку квартирную в руки взяла, стала изучать, глазки и так большие, в пол-лица стали. Понятно, у меня там вся итальянская недвижимость. Тысяч на пятьсот европейских тугриков. И два автомобиля не броских. Мне «Ламборджини» красная не нужна. «Феррари» стального цвета и «Роллс-ройс» представительский и хватит.

— Это что? — она хриплым голосом спрашивает.

А в папке фотография та, вся тройка в сборе. Смотришь на Викинга, и завидуешь.

Стучу по счастливчику пальцем.

— Его ищем. Есть маячок спутниковый на его личной волне. Дает координаты Гаэты. Туда и поедем. Положим цветы на могилу. Мы с ним рубились жестко. Достойный человек.

Она рубашку расстегивает. Конечно, лето в Италии, какие бюстгальтеры. Прекрасные формы доступны взору. Весь напрягся, с головы до ног.

Достает золотую пластинку. По цвету и форме вижу, вещь старинная, цены не малой. Сейчас поклянемся в вечной любви, посольство в баню, то есть в терму, мы же в Риме, снимем номер в первой попавшейся гостинице, главное с широкой кроватью, и неделю не будем вставать.

Слюни подбери, сталкер.

Та же троица, только в коронах.

— Король и королева Двух Сицилий и Наместница Северной Африки герцогиня де ла Рокк. Моя неизвестно в каком поколении бабушка.

— У меня тоже такой комплект есть, в моей комнате в казарме. На базе под Киевом. Корона, жезл и цепочка. Викинг с него по памяти делал. Видно, что очень похожи. Как вы с Наместницей.

Все, неизвестно, кто кого поймал, но нам уже не разойтись. Оба это понимаем. Не случайность нас свела, судьба. А за спиной посольские нервно дышат. Бумажки им нужны.

— За час управимся? — спрашиваю их.

А они на грудь девичью уставились, ничего кругом больше не видят. Пуговки аккуратно застегиваю, две, так мне все доступно, а им уже нет.

— Эй, — трясу одного за плечо, — езжайте, мы за вами.

— Вы по инструкции должны ехать с почтой в дипломатической машине. Во избежание, — один вспомнил.

— Делай, что должен, — говорит девушка красавица.

— И будь, что будет, — закончили мы вместе.

— Я не отстану, клянусь Черным Сталкером. Это древняя клятва. Меня зовут Паола

— Для друзей — Сотник.

Вот и познакомились. Расселись по машинам. Девочка водит хорошо, не отстала. В Риме с парковкой плохо, как и во всей Европе. Я полномочиями представителя Гетмана козырнул, запустили ее на территорию посольства. Первый раз у них такой дерзкий дипкурьер. Закончили с передачей почты, сделал всем ручкой на прощание, и оставили мы их предаваться злословию на наш счет. Ну и пусть.

Умник мне сразу сказал, что мы не туда едем. Без паники, сталкер. Город кончился. Асфальт на дороге не такой, как на шоссе Чернобыль — Мертвый город. На юг едем. Как скажешь, детка. Прикоснулся локтем к телу крепкому, телу сладкому. Меня рукой по колену погладили. Дела.

— У меня осенью помолвка, придется отменить, — девушка вздохнула томно.

— Это точно. Надо дней через десять брак оформить. У меня кое-что из имущества есть. Если что случится, пусть тебе достанется, как жене законной. Мы через две недели войну начинаем.

Развернуло машину поперек дороги.

— Это такая короткая сказка, современный вариант для вечно спешащих людей? — спрашиваю. — Они познакомились в аэропорту, полюбили друг друга и умерли вместе в тот же день по дороге к морю? Не нравится она мне.

— Сейчас тебе понравится, — было сурово сказано.

Встали мы на обочине. Она хотела сделать так, чтобы были всегда, чтобы были всегда и не ушли никуда дни веселые, всадник огненный, а под всадником, тело крепкое. Я и мое солнце. Она умела языком, так растопить вселенские льды, чтобы все восприняли это всерьез.