Алиса подумала, что для мелкого дворянчика Брендбьюри гербы высокопоставленных особ, как дерево для дворняжки. Она уж и бегает вокруг, и обнюхивает, и ищет, кто из настоящих догов и сеттеров пометил это бревно.

— Это перстень королевы Елизаветы, — сообщил свой вердикт констебль. — Если только вы его не украли.

«Вот тут бы ему и показать визитную карточку», — подумала Алиса. Но Джейн ничуть не смутилась, а уверенно, хоть и негромко, произнесла:

— Вы могли видеть меня в свите ее величества.

— Ну, разумеется, разумеется, я польщен, — забормотал Брендбьюри.

— У ее величества беда, — сказала леди Джейн. — Ее дражайшая мать очень плоха и находится при смерти в Стратфордшире, в родовом поместье. Бабушка просила перед смертью привезти ей внуков. Попрощаться.

— Законное желание, — согласился констебль.

— Но есть одна трудность…

— Какая же именно?

— Ее внуки находятся в заточении в вашем замке.

— Ах да, да, припоминаю…

— Вы знали об этом?

— Я их вижу каждый день. Но нельзя сказать, что они находятся в заточении. О нет! Они ожидают коронации. Герцог Глостер только и ждет подходящего дня, чтобы выполнить обещание, данное им старшему брату.

— Но надо отвезти их к бабушке!

— Как можно? — опешил констебль. — Это же опасно! Они — достояние королевства!

И тут Алиса подумала: «Ведь уже половина Лондона знает, что по велению Ричарда брак Елизаветы признан незаконным. И не сегодня завтра об этом узнает и глупый констебль. Лучше было бы сказать ему об этом самим».

— Простите, сэр, — произнесла Алиса голосом послушной девочки, — но разве вам неизвестно, что обнаружилось, будто принцы — вовсе не принцы, а простые люди и не могут стать королями Англии?

— Ах, не может быть! — Сэр Брендбьюри был потрясен. — Это невозможно!

Но глазки у него были такие хитрые, что Алисе сразу стало ясно: врет уважаемый тюремщик.

Джейн быстро сообразила, что к чему, и продолжила:

— И очень скоро эти мальчики не будут представлять никакой ценности. Их просто выгонят из Тауэра, и дело с концом.

— Может быть, может быть, — согласился констебль.

— Но бабушка уже не увидит своих внуков, и это большое человеческое горе.

— О, как я сочувствую!.. — Тут констебль замолчал, подумал немного и спросил: — А может быть, и королева теперь уже не королева?

— Все может быть, — сказала Джейн.

Брендбьюри постучал донышком кружки о стол, и мальчишка принес всем полные кружки.

— А не хотите чего-нибудь покрепче? — спросила Джейн. — У нас есть деньги.

— А я не пью, — резко отказался Брендбьюри.

И тогда Джейн крикнула мальчишке, чтобы тот принес господину чарку настоящего лондонского джина.

Глазки констебля загорелись, и он признался:

— В моем положении я не могу себе этого позволить. Спасибо, добрая леди.

— Надо будет вывезти мальчиков из Тауэра, — твердо сказала Джейн.

Констебль допил джин, запил его элем и лишь потом сообразил, чего от него требует эта женщина.

— Как же это возможно?! — воскликнул он. — Мне отрубят голову.

Чтобы было понятнее, он даже провел ребром ладони по шее, и сам огорчился, чуть не заплакал.

— А ведь у вас трудное положение, — заметила Алиса.

— Ой и трудное, девочка, — пригорюнился констебль. — Тебе даже не понять.

— Всю жизнь вы честно трудитесь, а не можете купить себе дом, достойный детей и жены…

— И никакой надежды, — подхватил сэр Брендбьюри. — Даже если я заморю голодом всех заключенных, то не разбогатею. Кстати, вы знаете, какой указ пришел от принца Ричарда? Заключенного Генри Уайта, который что-то вез Генри Ричмонду, не кормить до полного прекращения в нем жизни, а все остальные его желания выполнять по мере возможности. Разве это не издевательство?

— Боюсь, что принца Ричарда сильно накажут, — нахмурилась Джейн. — Я вам это обещаю.

— Вы серьезно?

— Совершенно серьезно.

— Но мне это ничего не даст.

— А ведь королева могла бы решить все ваши проблемы, — осторожно произнесла Джейн.

— Как же?

— Сколько вам не хватает для покупки желанного дома?

— Ах, и не говорите! Четыреста фунтов!

— Это целое состояние.

— Это только мечта!

— От имени королевы предлагаю вам пятьсот фунтов стерлингов, — сказала Джейн, рассеянно глядя на воду Темзы.

— Ах! — воскликнул констебль. — Не смейтесь над бедным стариком!

— Никогда бы не посмела.

Констебль допил эль и с прискорбием заглянул в пустую чарку, где был джин.

Джейн тут же заказала ему еще джина.

— И что же я должен для вас сделать? — спросил Брендбьюри. — При условии, что освободить принцев я не смогу.

— И не надо, — успокоила его Джейн. — Нам нужно, чтобы вы всего лишь подменили их на то время, пока Эдуард и Ричард побудут у умирающей бабушки в Стратфордшире.

— Кем же я их подменю? Коровами?

И констебль захохотал, пораженный собственным остроумием.

— Нет, — сказала Джейн. — Вашими сыновьями Робином и Питером. Они как раз того же возраста, что и принцы.

— Вы с ума сошли! — взревел констебль. — Я сейчас же вызову стражу!

— Это только на несколько дней. Ваши мальчики — разумные дети, они вас не подведут…

— Страааажа! — заорал Брендбьюри.

— Шестьсот фунтов стерлингов, и вы сможете к дому подкупить еще и мельницу, а может быть, новую конюшню.

— Стража! — повторил констебль, только уже гораздо тише.

— Если вы не сделаете этого сегодня или завтра, — продолжала Джейн, — то герцог может выпустить принцев, и тогда вы не получите ни пенни. А мы знаем, что собирать пятьсот фунтов вам придется… двести лет. Не так ли?

— Это вас не касается! Я не стану рисковать жизнью моих детей!

— А им ничего не будет угрожать. Вы же сами будете сторожить их от посторонних.

— Уходите, вы возмущаете во мне честного королевского служащего.

Джейн поднялась первой. Она показала на Грини, который сидел неподвижно и в их сторону не глядел.

— Вот этот юноша будет каждый день ждать у ворот Тауэра, в сторонке, на самом берегу Темзы. Каждое утро, с семи до десяти утра. И когда вы примете решение, киньте камешком в сторону этого юноши. Вам ясно?

— Ничего я не буду кидать! — пробурчал констебль.

— Мы ждем. Три дня. Не больше.

— Шестьсот фунтов?

— Шестьсот. Но принцев из Тауэра вы выведете сами.

— Как же?

— Под видом своих сыновей. Возьмете их покататься на лодке по Темзе. Кто будет за вами следить?

— А дальше что?

— А дальше вы отдаете нам принцев, а мы вам — деньги на дом в Девоншире.

— Исключено! — рявкнул Брендбьюри. — И не надейтесь! Мне дорога собственная голова!

И констебль направился к выходу. Когда его и след простыл, Алиса сказала:

— Бежим отсюда! А то он стражу позовет.

— Вот этого он никогда не сделает. Он же ничего не решил и не знает, на что согласиться.

— Как он мне не понравился! — вздохнула Алиса. Она поднялась из-за стола первой.

— Констебль многим не нравится, особенно тем, кто сидит по ту сторону решетки, — сказала рассудительная Джейн, и они пошли в Вестминстер.

Вечер был теплый, приятный, гулять — одно удовольствие.

До аббатства они добрались к закату.

Джейн была расстроена, ей казалось, что из разговора ничего не вышло. Алиса надеялась, что констебль подумает-подумает и согласится, а королеву больше всего заинтересовал рассказ о Генри Уайте.

— Констебль сказал, что сэр Генри что-то вез Генри Ричмонду, — сказала леди Джейн.

— Что же он вез? — задумчиво спросила королева.

— А вы его знаете? — удивилась Алиса.

— Он старый приятель Генри Ричмонда. Но я его ни о чем не просила и никуда не посылала, — ответила королева. — А ну, признавайся, Лиззи, ты ни о чем не просила Генри Уайта?

— Да я его тысячу лет не видела! — возмутилась Лиззи.

— А может, письмо для Генри? Тебе же ничего не стоит сорвать с места солидного человека и послать его с рискованной миссией.