Почему она решила, что это звездный человек?

Все объяснялось просто и обыденно — перед ней, почти скрытый в траве и кустах, лежал скелет, объеденный до белизны лесными тварями, но на скелете сохранились остатки странной, облегающей одежды, а главное, его череп был заключен в странный круглый шар, железный сзади и с боков, а спереди снабженный стеклянным прозрачным забралом. Шлем был похож на рыцарский, хотя ничего больше рыцарского на звездном воине не было надето. Зато рядом с ним у пальцев скелета лежало оружие из тонкого металла. Дороти была убеждена, что эта палочка с перекладинами и рукоятью — не что иное, как оружие. И ей было не страшно. И зря предупреждал ее, пугал, гнал прочь внутренний голос — Дороти подняла оружие и принялась нажимать на выступающие из него места. Ничего не случилось.

Отбросив оружие, Дороти пошла дальше, и почти на каждом шагу она натыкалась на скелеты людей, некоторые были в шлемах, другие несли на груди и спине панцири. Между скелетами валялись и другие вещи, значения и смысла которых нельзя было угадать, но Дороти поднимала их и пыталась сообразить, что к чему. Ведь она собиралась доказать дяде, что у звездных людей есть оружие, которое может пригодиться лигонцам в войне с Авским королевством.

А еще через двадцать шагов, выйдя неожиданно к излучине реки, Дороти увидела, как из-под какой-то тряпки, в которую был замотан очередной скелет, сверкнула искра.

Отодвинув ногой тряпку, Дороти увидела то, за чем она сюда пришла. Она нашла зеркало. Зеркало, оправленное в серебро, на серебряной овальной ручке.

Вот так… Все очень просто. Пришла, увидела, победила.

Дороти подняла зеркало. Зеркало было тяжелым ровно настолько, чтобы чувствовать его в руке, но не настолько, чтобы тяжесть была неприятной. За пять лет зеркало покрылось грязью и пылью, Дороти пришлось соскребать грязь ножом, а потом она спустилась к реке и принялась отмывать зеркало. Вода была очень холодной, и потому присохшая грязь смывалась с трудом. Прошло немало времени, даже руки закоченели, но Дороти упрямо терла стекло и рамку, потому что ей не терпелось посмотреться в зеркало.

Внутри Дороти щелкало предупреждение: уходи, здесь оставаться опасно! Уходи отсюда, здесь царит тот самый невидимый газ, отрава звездных пришельцев. Но Дороти не прислушивалась к угрозам — она была счастлива находке. Серебро рукояти и рамки было вылеплено фигурно — среди орнамента и виноградных лоз угадывались маленькие обнаженные танцовщицы.

Ну, вот и готово! Зеркало засверкало. Дороти повернула его к себе и заглянула в него.

Это было… трудно объяснить. Это было как в страшном сне!

Зеркало было глубоким — ты смотрел в него, как в колодец, но колодец не был темным, он отражал свет дня, который окружал Дороти, и в глубине его клубился дым, почти белый и ненастоящий, подобно тому дыму, который умели вызывать мальчишки, кидая в лужу на улице кусочек негашеной извести.

Но самой Дороти в зеркале не было!

Она даже перевернула зеркало и осмотрела его сзади, но тыльная сторона его была серебряной, на ней были вдавлены узоры…

Дороти снова посмотрела в блестящую поверхность… Нет, нельзя было сказать, что зеркало ничего не отражает, ведь и глубина была в нем, и ощущение колодца, и клубящийся белый дым… Скорее зеркало было живой движущейся картинкой.

— Зеркало Зла, — произнесла Дороти. Откуда-то она знает его название. Зеркало Зла… Но… зло в том дыме или зло скрывается за белым дымом?

Держа зеркало в руке, Дороти поднялась с корточек и хотела было пойти дальше, как увидела, что в белом дыме что-то темнеет. Темное пятно увеличивалось. Дороти, которая не могла оторвать взгляда от зеркала, показалось, что она может различить сквозь дым маленькие черные злобные глаза на лице, покрытом шерстью… Желтые клыки были видны из-под вздернутого носа… Что за чудовище угрожает ей?

Дороти почувствовала топот, треск ломающихся ветвей.

Она обернулась.

И увидела, как из чащи на нее несется, утробно рыча, громадный кабан с торчащими вверх ушами, впрочем, Дороти и не успела догадаться, что это кабан, потому что ей никогда не приходилось видеть диких кабанов, да еще таких длинноногих и мохнатых, какие выводятся в лесу, отравленном невидимым ядом звездных пришельцев.

Не поняв, что это кабан, Дороти все же сообразила, что ей угрожает смертельная опасность, и, прижав к груди зеркало, которое предупредило ее об опасности, она с разбегу кинулась в воду реки, которая здесь была холодна, быстра, но неглубока.

Вода повлекла Дороти по камням и протащила, наверно, шагов двадцать, пока оглушенная девушка не смогла, ударившись о торчащий из воды камень, уцепиться за него свободной рукой.

Ледяная вода била по телу, стараясь оторвать Дороти от камня и потащить ее дальше вниз, но тут Дороти постаралась, опираясь о камень животом, подняться на ноги. Это ей удалось.

И когда она встала, то оказалось, что вода не достает ей до пояса, иначе бы Дороти не удержаться в таком быстром потоке.

Но увидел это и бешеный кабан на длинных ногах. Оказывается, он бежал следом за Дороти по берегу и остановился, замер, рыча, как медведь, у кромки воды — всего в десятке шагов от Дороти.

Он вовсе не намеревался отпустить ее душу на покаяние. Переступая ногами, кабан топтался, с каждым шагом чуть-чуть глубже заходя в воду.

— Уходи! — крикнула ему Дороти. — Ты все равно до меня не доберешься. А если и доберешься, то я убегу на тот берег.

Дороти оглянулась — тот, дальний, берег был недалеко, его отделял от девушки трехметровый пенистый, глубокий и страшно быстрый поток.

Кабан улыбнулся.

По крайней мере так показалось его жертве — она увидела, как дрогнули его губы, еще больше обнажились клычищи.

— Ну что тебе от меня надо? Ты же не ешь людей?

И тогда кабан, который, может быть, просто не выносил человеческого вида, сделал еще один шаг вперед — по мелководью. Он был намерен добраться до Дороти.

И как только он сделал второй шаг, то сзади раздался крик:

— Эй! Обернись!

Кабан услышал крик сквозь шум воды и резко обернулся.

Из кустов вышел Нга Дин — глухонемой сын Бо Пиньязотты с мушкетом в руке.

Он тут же выстрелил в кабана.

Тот пошатнулся от выстрела, но не упал, а стал разворачиваться, чтобы выйти на берег и броситься на стрелка.

Нга Дин отбросил мушкет, перезарядить который он все равно бы не успел, и выхватил из ножен кинжал.

И тут следом за молодым воином из кустов вышел старый Бо Пиньязотта. Его выстрел, видно попавший кабану в глаз, уложил животное на месте. Кабан со всего роста упал на границе воды и травы.

Дороти как стояла, опираясь о камень, так и сползла по нему в воду — ноги вдруг перестали держать.

А Нга Дину это показалось очень забавным, и он принялся хохотать, указывая пальцем на Дороти.

Отец подошел к нему сзади и подтолкнул вперед.

— Иди, — приказал он жестом. — Помоги принцессе.

— Угу, — ответил Нга Дин.

Ни разу не пошатнувшись, здоровяк в несколько шагов дошел до Дороти, подхватил ее под коленки, поднял, прижал к себе и понес к берегу, не переставая смеяться. А когда они приблизились к кабану, то, перешагнув через чудовище, богатырь сделал вид, что хочет кинуть Дороти на зверя.

Но Дороти не смогла оценить шутки, тогда как Бо Пиньязотта дал любимому сыну подзатыльник. Тот поднялся повыше и поставил Дороти на ноги.

Дороти опиралась о протянутую руку старого генерала.

— Как вы успели… Спасибо.

— Я думаю, он бы до тебя не добрался, — успокоил ее Бо Пиньязотта. — Но он мог взять тебя измором. Видела, какое чудовище? Я такого еще не видел, хотя сорок лет считаюсь хорошим охотником. У тебя зеркало? Откуда? Здесь нашла? Странно. Я смотрел, скелеты мужские, демоны…

— У демонов не бывает скелетов.

— Может быть. Тогда люди. Но воины, а зеркало женское.

— Нам нельзя здесь долго оставаться, — сказала Дороти. — Это плохое место.

— Мы знаем, — ответил Бо Пиньязотта. — Все знают. Живьем отсюда мало кто возвращался.