— Ничего, что они за нами наблюдают? — спросила Кора.

— На таком расстоянии они ничего не услышат. А раз они видят нас, то не беспокоятся: доктор допрашивает пациентку. Это здесь принято. Зато лабиринт — самое надежное место, чтобы посекретничать.

— И что же случилось?

— Мы работали на вилле «Радуга». Вы не были там?

— Когда? Я здесь всего день.

— Это недалеко отсюда. Там был наш мозговой центр. Господин президент посещал нас по крайней мере раз в неделю. С проектом «Земля-2» у него были связаны важнейшие надежды.

— Какие же?

Доктор поглядел на вышку. Солдаты все так же глазели сверху. Он понизил голос.

— Я очень рискую, — сообщил он. — Но положение у нас сложилось драматическое. Трагическое. Опасное не только для всех вас, но и для нашей Земли. Поэтому я вынужден обратиться за помощью к вам, Кора.

— Но почему ко мне? Здесь есть люди старше меня, умнее меня.

— Человек, которому я доверяю, сообщил мне, что вам можно полностью открыться.

— Кто этот человек?

— Вы скоро его увидите.

— Тогда пошли к нему.

— Подождите. Прежде я объясню вам ситуацию. Мы не все знали, нам не все говорили… Но пока мы вели первые опыты и налаживали связь, мы были убеждены, что наши миры во всем подобны. В том числе в развитии. То есть мы полагали, что ваша Земля находится… ну, как бы в середине двадцатого века по вашему летосчислению. Мы не знали, не подозревали о парадоксе времени, о том, что при переходе время пропадает…

— А какую роль это играло для вас?

— Для меня, для других ученых — никакой. Но для президента — огромную.

— Почему?

— Потому что ваша Земля оказалась главной ставкой в борьбе за власть. Господин Гарбуй уверил президента, что Земля-2 ничем не отличается от Земли-1. Что с ней можно торговать, общаться, ее можно покорить…

— Покорить? Нас?

— Если как следует подготовиться к этому, если знать все заранее, если воспользоваться фактором внезапности — то почему бы не стать господином двух планет?

— И вы восприняли это всерьез?

— До тех пор, пока не начала работать установка и у нас не появились первые пришельцы. И тут произошла трагедия… Обнаружилось, что пришельцы относятся к разным эпохам. Самые поздние из вас живут в мире, который обогнал нас на полторы сотни лет, который освоил путешествия к звездам и такую военную технологию, что нашим бравым генералам и не снилось. И когда мы наладили наблюдение за вашей Землей, наши опасения подтвердились — мы увидели тот мир, в котором живете вы сегодня… Парадокс безвременья погубил нас. И разрушил все наши планы.

— Ну, ничего страшного, — постаралась успокоить собеседника Кора. — Еще не все потеряно. Если ваш мир докажет, что не имеет к нам враждебных намерений, мы будем рады сотрудничать с вами — и это будет всем выгодно.

— Во-первых, это невыгодно нашим военным, — возразил доктор. — Они уже изготовились завоевать Землю-2 и прославиться в веках. Отговорить их от такого намерения нелегко. Они скорее перестреляют всех наших миротворцев. Во-вторых, это опасно нашему президенту и профессору Гарбую. Президент поспешил присвоить себе звание «Господин двух планет». Гарбуя он сделал своим первым министром по науке. А теперь что делать? Признать, что наш мир — не самый прогрессивный и передовой во Вселенной? Признать, что кто-то может раздавить нас одним пальцем? И теперь, конечно же, президенту лучше протянуть время до выборов, добиться переизбрания, а потом уж решать, что делать с Землей-2. А пока молчать… Но вряд ли это ему удастся. Секрета сохранить не удалось. Генерал Лей знает, что случилось, и не намерен отказываться от своих планов — у него уже отмобилизована армия, чтобы захватить Землю-2. А если не Землю-2, то, по крайней мере, свою собственную планету. Как у нас говорят: «Пришла пора президента с горы кидать».

Кора сразу же вспомнила о завалах одинаковых монументов и бюстов вдоль горной дороги. И даже спрашивать не надо было: ясно, что туда свозили памятники предыдущим президентам.

— А у вас старых президентов не жалуют? — спросила Кора.

— За что же я буду жаловать своего предшественника, если мне куда выгоднее свалить на него все грехи и провалы, а также экономические трудности, растущую преступность, детскую смертность, коррупцию, махинации чиновников, плохой климат и засилие тараканов — во всем виноват мой предшественник! А ну, долой его бюсты!

— Без исключения?

— Говорят, лет сто назад у нас был один безгрешный президент, но он процарствовал всего полгода, не вставая с ложа.

— Значит, президент ваш, как человек неглупый…

— Неглупый — не то слово!

— Но военные не согласны?

— Разумеется, генералы не согласны. Ведь когда идут бои, то гибнут не генералы, а солдаты. Для генерала всегда найдется бомбоубежище с теплым сортиром.

— Значит, всякие испытания и лабиринты придуманы…

— Они входят в программу Гарбуя. То есть президента.

— Теперь мне все более-менее ясно. Но кто же рекомендовал меня как доверенное лицо? С кем вы хотите меня свести?

— Пошли, — согласился доктор. — Это ваш друг. Беседа с ним убедила меня в пагубности нашего пути.

Доктор повел Кору по коридору, они свернули в какой-то закоулок, где у стенки, обращенной к вышке, спрятавшись от зорких глаз солдат, сидел Миша Гофман.

Чего и следовало ожидать.

— Пришла, — сказал композитор-песенник. — Спасибо, доктор.

Доктор отошел на несколько шагов назад.

— Кора, — прошептал Миша Гофман. — На меня больше не рассчитывай. Они вкатили в меня столько психотропных средств, что моя голова работает на три процента. Я тебе «Чижика» на фортепьяно одним пальцем не сыграю…

— Тебе надо обратно.

— Никуда мне не надо. Пойми, что я передаю тебе все полномочия — теперь ты здесь представляешь правительство Галактической Федерации. Но знает об этом только доктор…

— Внимание! — раздался голос издалека и сверху. — Замечено скопление элементов в центре лабиринта. Я требую от вас немедленно поднять руки и выйти на открытое место.

— Все, — сказал доктор. — Мы переоценили свои конспиративные способности.

— Вернее, недооценили возможности полковника, — ответил Миша.

— Расходитесь в разные стороны, — сказал доктор. — Они сначала стреляют, а потом выясняют, кто прав, а кто виноват. Прощайте. Они могут воспользоваться случаем, чтобы отделаться от меня. Мне же этого не хочется.

И доктор быстро пошел в сторону по коридору.

Но далеко уйти он не успел…

Вздымая пыль, по коридору бежали солдаты во главе с полковником Рай-Райи. Полковник был так высок, что горизонтальные лучи солнца, освещавшие лишь верхние кромки стен, золотили его редкие, встрепанные от бега волосы. Он первым выстрелил в морского слона. Доктор схватился за грудь и пошатнулся.

Он рванул Кору за руку, и они упали на бетонный пол.

— Ничего, — пробормотал Миша Гофман. — Пули резиновые. Конечно же, резиновые…

Кровь текла между пальцев доктора, по его груди. Полковник выстрелил еще раз. Доктор послушно и мирно улегся у его ног.

— А ну! — крикнул полковник, закидывая назад маленькую изящную головку и топорща усики, как котик. — Вперед! По лабиринту к цели вперед!

Кора и Миша поднялись и побрели по коридору.

Доктор не шевелился.

…Кора шла по узкому коридору между серых бетонных стенок, сзади шаркал подошвами Миша Гофман. Доктор Блай лежал мертвый, все оказалось чепухой. Хотя бы потому, что они находились в плену у цивилизации, которая настолько уступала галактической, что не могла угрожать Земле. Об этом следовало сообщить Милодару и Ксении Михайловне, но, с другой стороны, спешить не следовало, потому что сведения о параллельном мире Кора имела лишь самые предварительные. Она даже не выглянула за пределы лагеря для пришельцев.

Они трусили с Мишей по коридору, а сзади топотал полковник Рай-Райи и его молодцы. Не исключено, что они догонят и пристрелят Кору с Мишей.