Папенька свирепо уставился на дочь:

– А как ты его из хранилища вынесла?

Настя заревела ещё пуще, размазывая по лицу макияж.

– Да не трясись, говорю! Сказывай!

– Я... Он... Он маленький стал, и я его вынесла, как предмет несущественных размеров...

– То есть как – «маленький стал»?.. – Михаил Глебович приблизил лицо к лицу дочери и неожиданно заорал: – КАКИМ ОБРАЗОМ, Я ТЕБЯ СПРАШИВАЮ?!!

Вот тут Настя испугалась по-настоящему, даже реветь перестала:

– Папенька, прости-прости-прости, я сама не поняла, как это получилось! Мне слово заветное сказали... Я сначала записки читала и сама с собой в хранилище разговаривала! А потом кладовщик слово мне сказал! Правда! Правда! И меч вдруг – раз! – и стал меняться...

– И ты смолчала?! – страшно прохрипел старший Салтыков. – Читала записки, знала, что ни один наш артефактер с Пожарским мечом не совладал – и никому не сказала?.. Играться потащилась, хвостом перед малолетками безмозглыми вертеть?!

Михаил Глебович в ярости несколько раз пробежал из угла в угол кабинета, словно дикий тигр, запертый в клетке. И тут он словно споткнулся:

– Кладовщик? Какой такой кладовщик? Сказывай заново: как именно меч пропал?!

Историю о пропаже Насте пришлось пересказать за вечер ещё трижды: сперва главе службы безопасности рода, потом, в особых подробностях – начальнику отдела взаимоотношений с общественностью, и, наконец, юристам, спешно вызванным в отцовский кабинет. После чего она была отправлена под домашний арест до прояснения обстоятельств.

Спасибо, хотя бы перед ближайшими родственниками батюшка не заставил ответ держать – достаточно того, каким взглядом Настю проводили разминувшиеся с ней в кабинете секретаря старшие братья! Всё, прощай надежда войти в семейный совет, от такого позора вовек не отмоешься. Теперь что ни скажи, возражение одно будет: «Да что с девки взять! Вспомните, как она древний артефакт потеряла!» Стыдоба... Если только... Настя добежала до своих покоев, выставила горничную и заперлась на ключ.

Если только самостоятельно меч вернуть? Тогда отец поверит, что и она чего-то стоит. Да и братцы будут вынуждены с сестрой считаться.

Магофон папенька отобрал, но есть же стационарные... Так, где моя книжечка?.. Сначала нужно найти кладовщика. Успеть первой.

На звонок в отдел кадров ласковый голос ответил, что кладовщиков в московском арсенале Салтыковых числится аж пятнадцать человек. И что моложе сорока лет никого не значится. Остальная информация только с разрешения вышестоящего начальства. А в управлении персоналом её вообще слушать не стали, и не важно, что дочка главы. У нас, дескать, есть инструкции, а остальное нас не касается. Обращайтесь к папеньке.

К папеньке обращаться было категорически нельзя. И тут у Насти мелькнула гениальная мысль. Костя Суворов, утопив в Волге артефактную удочку, позвонил в специальную фирму по поиску... как они назывались? Торопливо найдя и набив помер Суворова, Настя оказалась обладательницей двух вещей: номера желанной конторки и обещания поужинать с Костей. Ну, последнее можно пока проигнорировать. А вот первое!

– Здравствуйте, фирма «Последний шанс», решим любую вашу проблему по поиску.

Вообще, процедура оказалась примитивной, только до ужаса медленной. Или Насте так казалось? Глянув на часы она поняла, что казалось, точно – пяти минут не прошло, а горничная уже побежала встречать подъехавшего от «Последнего шанса» специалиста-сканера. Видать, контора у них неподалёку совсем.

Прибывший маг оказался невысокой улыбчивой девушкой. Охрана заявилась следом в виде двух дюжих воев. Дескать, папенька велел: полный контроль. Хорошо хоть, в комнату за магиней не полезли, за дверями остались стены подпирать.

Сканерша мило улыбнулась:

– Присаживайтесь на стульчик, боярышня, снимем ментальный отпечаток вашего потерянного артефакта...

– Это как? – засуетилась Настя. – Это не больно?

– О, не извольте беспокоиться, просто посидите, я сама всё сделаю. Процедура несложная, безболезненная, – успокоила её сканерша, – для лучшего эффекта постарайтесь сосредоточиться и думайте о потерянном артефакте.

Магиня походила вокруг сидящей на стуле посредь комнаты, дура-дурой, «пострадавшей», поводила руками и неожиданно хихикнула.

– Что прям вот так? – и посмотрела на Настю.

– Что – «вот так»?

– Такую плату взял? Похабник, – она посерьёзнела. – Не беспокойтесь, барышня, «Последний шанс» тайны клиентов не выдаёт. Знали бы вы, как иногда артефакты теряют, ой-ё!

По всей видимости, дело своё девушка-сканер, знала крепко. И уже через десять минут она, расстелив на столике у зеркала затёртую карту, задумчиво водила по ней пальчиком.

– Ну, смотрите, госпожа, это примерно вот здесь, – пальчик ткнул в точку на карте, – тут ваша потеря.

– Но это же...

– Гарантия девяностопятипроцентная! Вы не сомневайтесь! Тут он, – она начала деловито складывать карту, с любопытством поглядывая на Салтыкову: – Что-то не так?

– Да это же... Это же особняк Пожарских, он... он в ста метрах от нас...

– Ну не в ста, но вы правы, рядом совсем.

– Так! – Настя заметалась: – Погодите! Не уходите! Я сейчас! Папеньке скажу и...

– Не волнуйтесь, не стоит утруждаться, – девушка-сканер нажала аккуратно наманикюренным пальчиком на сережку: – Да! Нашла! Не извольте беспокоиться, Михаил Глебович. Нашла. Особняк Пожарских. Да!

И, не обращая внимания на остолбеневшую Настю, с поклоном вышла из комнаты. Впрочем, оторопь Салтыковой длилась недолго. Выскочив из комнаты вслед за сканершей, Настя во весь голос завопила:

– Стоять! Куда пошла?! Взять её! – и ткнула в спину напрягшейся магине. Охранники среагировали мгновенно, и через несколько секунд та уже лежала, свернутая в крендель и надёжно удерживаемая воями дома Салтыковых. – Значит Михаил Глебович, да?! – прошипела Настя.

Спустя несколько минут.

– Молодец, доченька! – Салтыков покровительственно похлопал свёрток из верёвок, в который слуги превратили магиню-сканершу. – Почти, с этой фирмочкой нашей, меня самого опередила.

– Нашей?

– А ты что думала, у папы нет магов-сканеров своих? Зря, зря...

Свёрток усилено задёргался.

– Чего тебе? – боярин выдернул кляп.

– Он пропал! – сканерша вытаращила глаза и торопливо продолжила: – Метка пропала! Артефакта в особняке Пожарских нет!

– В смысле – нет?

– Только что был! Если бы не вот это вот всё, – девушка задёргалась верёвочной гусеницей, – может и успели бы. Тут идти-то всего ничего!

– Так, – боярин рассеянно засунул кляп на место, – мы знаем, что меч у Пожарских... Был... Хм! А куда ему ещё деться? Их же меч, да? Но вот – как? И главное – зачем? Петруша, что там у соседей, у Пожарских?

– Стройка, ремонт и найм большого количества людей.

– Кратко, но по существу. Молодца! Значит, устроишь к нему человечков правильных. Чтоб на хорошем счету были, понял? – сын поклонился. – И раньше времени не дёргай. Пусть работают, и работают хорошо, чтоб потом на длительный срок наняли! Понял?

– Будет исполнено, отец.

– Молодца-а!

Ночь прошла тревожно. Настя таращилась в темноту и ворочалась на кровати, пока ночь не начала сереть ранним рассветом. Еле как подремав часа четыре, поднялась с больной головой, чувствуя себя разбитой и... наказанной, да. Как в детстве. Тягостно слонялась из угла в угол комнаты, не зная, что предпринять. Как узнать, продвинулось дело розыска или нет?

Звонить повторно в «Последний шанс» гордость не позволяла.

Братьев спросить? Не обойдётся без подколок и высокомерных поучений. Фу.

Вот и остаётся кулаки кусать да мыслями изводиться.

К завтраку в большой гостиной вышла, выряженная скромно и строго, как молодая прабабушка на предсвадебном портрете. Папенькин секретарь как раз докладывал о встрече гостей – как приняли, да как разместили. Михаил Глебович слушал благостно: пока план мероприятий реализовывался без сучка, без задоринки, и в предвкушении совершения выгодных сделок папаню Салтыкова переполняли радужные настроения...