Но цесаревич был далеко, и Добрыня не среагировал. Поэтому магобезопасность не примчалась посреди ночи — к этому выводу мы с Марусей по зрелом размышлении пришли.

— Задолго до? А что случилось?

— Ну-у-у… — я снова почувствовала, что краснею. Да что ж такое! Но не могла же я сказать ему, что психанула посреди ночи из-за страшных гимназических трусов! — Видишь ли, у меня был с собой один предмет… Раздражал он меня. Ну и… Я, в общем, его сожгла.

— Магически?

— Ну да. Пш! — и всё. Это когда я в номер первая ушла, вас ещё не было.

— А-а-а…

Так, надо просто рассказать про остальное, пока он не начал расспросы с подробностями, иначе я буду румяная, как матрёшка.

— А потом, утром, я проснулась и применила магический гигиенический антипохмельный комплекс. Меня дядька Грой научил. Это Баграра друг.

— Он тоже медведь?

— Да нет. Человек. Инквизитор, как Маруся. Точнее, Маруся будет как он, если как следует выучится.

— М-хм. И что в этом антипохмельном комплексе?

— Ну-ф-ф-ф… Вычистить зубы, — я начала загибать пальцы, — убрать запах перегара, убрать головную боль и прочие тошнотики, общая свежесть. Вроде, всё.

— Очень полезное умение! — восхитился Дима. — А меня ты сможешь научить?

Я приосанилась, чувствуя себя в роли учительницы чуть более уверенно.

— Я-то, конечно, могу. Но тут, понимаешь, надо тонко меру чувствовать, а то можно нечаянно без зубов остаться.

— Не хотелось бы, — не по-настоящему «испугался» Дима.

— А ты не смейся. Так. Давай сперва разберёмся с твоим способом накопления маны…

Он смотрел на меня так, что ясно было: был бы очень даже не против заняться не магическими упражнениями, а теми, которые мы прервали в «Трёх котах». Но я подумала: знаете ли — нет! Раз уж мы живём в этом мире, будем играть по местным правилам. Максимум — чай пить и за ручку иногда держаться. Вот, кстати, про ручки:

— Дима, дай твою ладонь.

— Мы будем гадать по руке?

— Лучше! Мы будем проверять состояние твоих энергетических каналов.

В общем, когда через две минуты в класс вломился Добрыня с выпученными глазами, мы очень серьёзно занимались вопросами сбора и «внутреннего складирования» маны.

— Неужели тебя не учили стучаться? — с укоризной спросил цесаревич.

— Так я думал… Вы же, вроде, с Кешкой ушли!..

— И тут внезапно сработал артефакт? — слегка подкусила Добрыню я и сделала страшные глаза: — Рядом с цесаревичем происходит магия! И ты помчался на сигнал.

— Н-н-н… — Никитич покраснел и махнул рукой: — Ладно, вы меня вычислили!

Я с сочувствием посмотрела на будущего императора:

— Тяжело жить под постоянным контролем?

Он слегка пожал плечами:

— Привыкаешь. Мне в этом плане повезло, мы четверо всё-таки с детства дружим. Но иногда хочется сбежать.

— А если бы?.. — я хотела спросить: что Добрыня бы сделал, если бы увидел, что мы тут, допустим, обнимаемся? Но вдруг подумала, что этих парней может до некоторой степени шокировать мой вопрос. — Ладно, неважно! Я другое не пойму: чего вы все с ним так носитесь? Подавители же природно резистентны к агрессивному воздействию чужой магии?

— А вот в «Трёх котах»… — начал Добрыня.

— А-а-а! Я поняла! Зафиксировано успешное магическое воздействие, и теперь полный алярм. Ясно-ясно…

Дима придержал меня за руку, а то я готова была уже соскочить и забегать по кабинету:

— А то воздействие прошло?..

— Так потому что оно неагрессивное совсем! Наоборот, лечебное даже! Ты радуйся, а то бывают такие варианты, когда устойчивость к чужой магии настолько полная, что лечение возможно только немагическими методами. Или самолечение — кто на сколько способен.

— Да уж…

В дверь постучали и заглянул Саша:

— Господа, вам не кажется, что прятаться от собственной охраны неэтично?

— По отношению к охране? — усмехнулся Добрыня. — Да, мы только что обсуждали моральные стороны этого вопроса. Присоединяйтесь, Александр!

Саша подвинул себе стул и сказал уже нормальным человеческим голосом:

— Я полкорабля оббегал — а они тут сидят!

— Мы, между прочим, занимались важным делом, — многозначительно поднял брови цесаревич. — И преуспели бы в науках, если бы не ваши неорганизованные вопли.

Я засмеялась:

— ладно, ребята, можете сидеть и смотреть, если не будете разговаривать. Итак, Дмитрий Александрович, на чём мы остановились?

— Как⁈ Я снова Дмитрий Александрович?

— Право быть просто Димой надо заработать! — церемонно заявила я. — Хотя бы правильным выполнением первого упражнения. Начали!

ТОРГИ НОМЕР ДВА, ПРОДОЛЖЕНИЕ

Город Омск

Баграр

Через десять минут их уже ждали. Представители различных отделов — финансисты, аналитики, спецбезопасники и Бог знает кто ещё — буквально растащили выскочивших из портала офицеров по кабинетам. Чтобы выпотрошить в поисках ценных фактов, вероятно. Последний, молодой лейтенант, несколько недоуменно уставился на высокого мужчину без формы:

— Простите, мне сказали, что будет медведь? Э-э-э… господин Баграр…

— Это я.

Лейтенант торопливо замахал руками:

— Господин Баграр, прошу прощения! Прошу за мной! Поспешим! — они в весьма хорошем темпе выскочили в длинный, выстеленный ковровой дорожкой коридор, лейтенант рысил впереди, взволнованно оглядываясь: — Вы не представляете… Государь как раз закончил совещание с министрами и хотел ехать… И тут срочное сообщение! Государь велел не расходиться и немедленно заслушать первого прибывшего… Прошу!

Провожатый распахнул дверь, и они оказались в умеренных размеров зале для заседаний.

— Господин Баграр! — объявил лейтенант.

Все присутствующие (около десятка человек) обернулись и в полнейшем непонимании уставились на Баграра, а затем — на выжатого как лимон Иннокентия.

— Да, это приёмный отец Марии Мухиной, — подтвердил тот, — подданный королевства Гертния…

— Спасибо, молодой человек! — прервал его Баграр, решительно проходя к свободному месту за большим круглым столом. — Дальше я справлюсь сам. Итак, господа, позвольте представиться: Баграр. Краткость моего имени объясняется традицией моего народа, по которой старший мужчина в роду носит имя рода, отсекая все прочие. Я наследный алуаз Орентии и второй голос королевского военного совета Гертнии, истинный медведь, и я надеюсь, что мой внешний вид шокирует вас не столь сильно, как учительниц женской гимназии, — с этими словами Баграр вернул себе свой настоящий облик и отметил, что взгляды многих присутствующих с настороженных сменились на удовлетворённые.

Уже прогресс!

Мужчина, сидящий по центру, отложил ручку и слегка кивнул:

— Император Российской Империи, Александр Владимирович.

— Весьма рад знакомству, ваше императорское величество.

— Павел Сергеич, представьте присутствующих, пожалуйста, — устало попросил император.

Баграр внимательно отследил состав представленных. Министр обороны, министр чрезвычайных ситуаций, министр иностранных дел, министр развития отдалённых территорий (о, даже такое есть!), министр финансов, министр науки и образования, председатель совета министров (сам Павел Сергеевич) и не из министров — Кешкин отец, которого Баграр успел разглядеть, осматривая кабинет точки выгрузки.

— Я приветствую всех, — кивнул Баграр, — однако, светские процедуры придётся отложить до более позднего момента. Я надеюсь, Иннокентий успел посвятить вас в суть критической ситуации?

Павел Сергеевич посмотрел на императора, получил некий сигнал и обернулся к Иннокентию:

— Мы отпускаем вас, молодой человек. Пройдите в кабинет Филиппа Афанасьевича и ожидайте дальнейших инструкций.

— Слушаюсь! — Кеша щёлкнул каблуками и вышел, плотно притворив за собой дверь.

Председатель совета министров посмотрел на Баграра испытующе:

— Рассказ юноши звучит довольно фантастически…

Баграр слегка откинулся на спинку кресла, от чего та жалобно скрипнула: